Читаем без скачивания Ваше благородие. Дилогия (СИ) - Северюхин Олег Васильевич

Без ложной скромности мы можем сказать, что в стране значительно увеличилось количество предпринимателей и число рабочих мест. Несколько громких судебных процессов, проведённых Особым трибуналом над чиновниками‑рэкетирами, а также с началом работы настоящих, а не шемякиных судов вселили в людей надежду, что они могут найти защиту от произвола власти.

Не только мне одному, но и многим людям по этому поводу вспомнились строчки Михаила Лермонтова:

Но есть и божий суд, наперсники разврата!

Есть грозный суд: он ждёт;

Он не доступен звону злата,

И мысли, и дела он знает наперёд.

Но нужно, чтобы и судьи не забывали, что и на них есть Особый трибунал, если они забудут заповеди судьи и вернутся к тому, от чего мы их уберегли.

По проекту, разработанному по заказу министерства обороны и министерства промышленности, началось строительство Байкало‑Амурской железнодорожной магистрали, а также рокадной дороги параллельно ТСЖМ. Все мосты и тоннели взяты под плотную войсковую охрану. На путях вероятного выдвижения противника к железной дороге выставлены крупные гарнизоны и построены укреплённые районы. Выбраны места возможной дислокации выводимых из окраинных районов войсковых частей и в бюджете запланированы средства на непредвиденное строительство.

Через неделю после окончания траура по ЕИВ умер бывший премьер Российской империи Константин Сивков. Я с ним познакомился во второй моей жизни и продолжил в третьей. Но об этом я не говорил в официальном обращении. Уходит эпоха. Траура по поводу смерти премьера не объявляли. Посмотрим, как пройдут местные выборы и будем готовиться к выборам в Думу, но сначала нужно решить проблемы с окраинами.

Следовавшие одни за другими похороны в мире назвали российскими гонками на лафетах. И они ещё не закончились, потому что восемьдесят процентов генералов имели возраст, близкий к семидесяти и более того. Нужно обновлять командный состав армии.

По поводу генералитета я разговаривал со своим тестем, начальником Главного штаба генералом Алексеевым. Ему в этом году исполнялось семьдесят, и он был готов служить до гробовой доски.

– Александр Александрович, – сказал я, – а не пора ли подумать о том, чтобы посвятить свою жизнь семье, отдыху, путешествиям, рыбалке, наконец, сесть за книгу воспоминаний‑мемуаров и заняться обучением новой поросли офицеров?

– Предлагаете мне уйти в отставку, сударь? – обиделся генерал от инфантерии Алексеев. – Да я ещё молодым фору дам во всех вопросах. Людей с такими знаниями, как у меня беречь надо, а не в отставку отправлять.

– Так не только одного вас, – сказал я, – у меня довольно обширный список тех генералов, которым скоро исполнится семьдесят лет, и я не хочу, чтобы люди надрывались на службе, а были советниками у вновь назначенных должностных лиц. По закону, предельный возраст нахождения на государственной службе шестьдесят пять лет. Нужно давать дорогу молодым. Разве вы не помните себя и свои слова про себя, когда вы ожидали освобождения вакансии генералом, давно выслужившим предельные сроки? Я понимаю, была бы война, было бы другое дело, но каждое малое отступление от законов влечёт за собой большое нарушение законов. Вы не задумывались над тем, почему мы командира роты вышвыриваем из армии в сорок лет и даже не хотим слушать, что он ещё полон сил служить? Нет, – говорим мы ему, – закон есть закон. Командира батальона мы вышвыриваем из армии в пятьдесят лет и не хотим ничего слушать. А сравните физические и умственные возможности людей в сорок и пятьдесят лет с человеком, которому семьдесят? Или больше. Уж не думаете ли вы, что вы пробежите три километра намного быстрее уволенного командира роты или выполните комплекс физических упражнений на перекладине? Вы скажете, что вы умеете командовать армией. Хорошо. А если вдруг с вами станет плохо, например, сердце подведёт или ещё что, кто станет командовать армией? Ваш заместитель, которому столько же лет, сколько и вам? Так что, Александр Александрович, обижайтесь на меня, не обижайтесь на меня, но я буду строго придерживаться закона, если иного не требует военная обстановка. Я планирую создать группу генеральных советников из числа генералов, отошедших от строевой службы. Они будут возглавлять инспекторские группы, являться консультантами научных исследований по военному делу и приват‑преподавателями искусства стратегии в военных академиях. Пойдёте в эту группу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Предложение хорошее, – сказал генерал Алексеев, – но не думаете ли вы, что этим обидите многих генералов?

– Какое бы решение я не принял, – сказал я, – я всё равно обижу столько же человек, сколько обиделись бы на меня за то, что я бы не принял этого решения. Поэтому уж лучше принять решение и двинуть корабль вперёд, чем не принять решения и оставить корабль на месте. Думаю, что супруга ваша будет только рада тому, что вы больше времени будете находиться дома. Моя ААА стоически переносит все тяготы и лишения офицерской жизни, у неё был хороший пример офицерского воспитания.

Глава 81‑88

Глава 81

Обновление офицерского состава вызвало оживление в армии. Очередь сдвинулась с мёртвой точки. На должностях новые люди и в ходу принцип – «новая метла по‑новому метёт». Всколыхнулась военная мысль, начались дискуссии по вопросам дисциплины, внутреннего порядка, тактики, обмундирования, даже знаков различия. Старая система сдерживала молодые таланты, а вот в этом вопросе и должны помогать нам генеральные инспекторы.

И ещё я скажу вам одну крамольную мысль: таланты могут пробиться только посредством протекции. Иного не дано. Возьмите кого‑угодно. Например, Наполеон Бонапарт. Толкался из стороны в сторону, чтобы сделать военную карьеру и только поддержка руководителя Директории Барраса открыла путь к настоящей военной карьере. Кто ещё? Адмирал Ушаков. Гениальный флотоводец, но без поддержки светлейшего князя Григория Потёмкина так бы и остался в безвестности максимум командиром корабля. Кутузов. Тут история побогаче. Даже я не исключение. Если бы не было личного знакомства с Китченером, Алексеем Вторым и премьером Сивковым, то я так бы и был младшим офицером в одной из сотен армейской кавалерии.

На мою долю выпадет поставить точку в кавалерии. Технику уже не остановить. В столице будет оставлен один церемониальный кавалерийский полк, а остальные полки кавалерии будут преобразованы в бронетанковые и военно‑воздушные части. Потом под словом кавалерия будут подразумевать танки и самолёты с вертолётами.

В России всегда так. Стоит только открыть краник нового, как это новое польётся рекой и люди, которые ходили смотреть телевизор с топорами – вдруг кто‑то вылезет из ящика, стали обладателями компьютеров и пользоваться услугами интернета.

Научно‑техническая революция расколола общество на две равные части. Одни за прогресс, вторые – за регресс и духовные ценности. Что же, России к этому не привыкать. Царь Пётр рубил бороды, а сейчас небритый человек рассматривался либо бомжом (без определённого места жительства), либо бичом (бывшим интеллигентным человеком), либо творческим человеком, избравшим себе образ трёхдневной щетины.

После бород стало переучивание со старославянского языка на современный русский язык и процесс этот шёл трудно, вытеснив к сороковым годам все эти яти и титы с фитами.

Затем нам начали вбивать в головы, что теология – это наука и краеугольный камень всех научных исследований. Не без труда, но мы затолкали теологию в программу семинарий и медресе, зато религия была окончательно отделена от государства, а Россия стала светским государством. Я помню, с какой радостью люди сжигали зачётные книжки причастий и исповедей. Священный Синод был упразднён и в урезанном виде стал управлением по делам религии в администрации верховного правителя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Для всех чиновников были оставлены классные чины, но отменены петлицы и погоны, вицмундиры и шпаги. С сановников сняли расшитые золотом фраки и сюртуки. Больше всех сопротивлялось министерство иностранных дел с золотым шитьём цивильных пиджаков, но приказ есть приказ и скоро дипломаты стали законодателями мировых мод, привнося в нашу жизнь новинки мужской моды.