Читаем без скачивания Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде - Владислав Шейченко

Суть такого подхода в понимании правоприменителей мусорского типа выясняется, если ознакомиться с разъяснениями «достаточности», как это сладко льётся из уст судей, например, в адрес присяжных. «Совокупность доказательств, – ссал в уши присяжным судья Андреев, – можно сравнить с фрагментами разбитого кувшина или мозаики. Вы складываете эти фрагменты между собой для воссоздания первоначальной формы. Какие-то из фрагментов могут отсутствовать. Но и без них по имеющейся совокупности Вы вполне способны определить первоначальный облик кувшина или сюжет мозаики. И в таком случае имеющаяся совокупность доказательств будет достаточной». Вот тебе и значение нормы о совокупочной оценке достаточности. И это – не личное мнение отдельного судьи. Образчики таких формул судьям рекомендательно спускают церкулярами «сверху». Сам понимаешь, подобные «рекомендации» от верховной курии носят ультимативный характер. Поэтому и Напутствия присяжным с разъяснениями по этому же поводу от других судей и по иным процессам копируют друг друга. То не просто навязанные директивы. Судьи сами такое значение воспринимают искренне и как должное.

Прикинь X к носу. В числе отсутствующих фрагментов могут быть главные, структурно (сюжето) образующие детали, например, дно у кувшина или голова у крылатого создания в мозаике. Или не доставать может подавляющая часть желанной совокупности. Без них и кувшин – не кувшин, и невесть кто крылатым существом изображён: демон или ангелочек. Как и в случае отсутствия любых других фрагментов, такое положение приводит лишь к возможности с определённой долей вероятности восполнять картинку и форму через собственное воображение. Хотя таковые могут и не соответствовать действительному, автором замысленному и воплощённому изначально содержанию и облику. Иными словами через указанные разъяснения судья позволил домысливать и сами недостающие доказательства – фрагменты мозаики, и общую сюжетную линию. Но любые домыслы равнозначны предположениям. А такой способ доказывания, как тебе известно, запрещён УПК. К такому разврату приводят на деле нормы Закона, подбадривая невежество властей.

Заявленная Свобода оценки доказательств, в приближенном её рассмотрении, свободой не оказалась. Кроме ограничений собственно нормативных, мусора к критериям оценки своим произволом воткнули дополнительные буксы. Следуя их трактовке, отсутствие доказательств даже по таким важнейшим обстоятельствам, как например, причина смерти, время и место деяния или мотивы, не само по себе является препятствием для постановки выводов о достаточности. Коммуняки мечтали всех уровнять до уровня трудовых рабов. Обломались. Клерикалы мечтают охомутать через «раб божий». Обломаются. А Эдем в мечтах мусоров – резервации, где доказывание без доказательств допустимо. Но где Им рай – тебе загон бесправия, правовое порабощение. Обломай их.

5.4. Правила оценки доказательств

Оценка доказательств – это действие процессуальное, предусмотренное УПК. В силу этого, сам процесс оценки доказательств подпадает под действие пункта 32 статьи 5 УПК, то есть является процессуальным действием: следственным, судебным или «иным». Согласно же общих правил, в ходе следственных или судебных действий должен вестись протокол (статьи 164.8, 259.1. УПК). Значит оценка доказательств, как и любое иное процессуальное действие должна фиксироваться в протокольной форме, а результаты оценки должны быть отражены в соответствующем решении.

Что на деле? Органы расследования оценочную деятельность свою не протоколируют и решений по этим вопросам не принимают. Лишь изредка, по ходатайствам или в ответ на жалобы защиты, когда в поле обсуждения попадает оценочное звено, следаки могут в решениях, этак вскользь и формально, указать некоторые ценники. Их же краткие резюме по Обвинительным Заключениям не в теме, так как этот акт не является ни протоколом, ни решением. Суды первой инстанции закрепят протокольно оценочные действия в виде доводов сторон, но, опять же, если стороны дебаты затеют по этому поводу. В Приговорах – да, кратенько укажут выводы суда по оценке, но в формате окончательных выводов «суд считает доказательства допустимыми, достоверными…». (Только считает!). Мотивов и оснований не приведут. Также и в процессуальной деятельности вышестоящих инстанций мы не найдём протокольных оценок. Вывод: мусора всех ветвей и уровней тупо не воспринимают требований Закона. Практикуется это издревле и никто не растормошил до сих пор этот улей. Поэтому сама процедура оценки остаётся скрытой от нас. Довольствуемся только своими догадками об умозаключениях властей по результатам разбирательств. Такие результаты в виде признаний доказательств достоверными, допустимыми, относимыми и достаточными штампуются в резолютивных судебных решениях (Приговор, решения по Аппеляйкам, Касаткам, Надзоркам), в иных случаях – в специальных решениях по рассмотрению ходатайств о недопустимости, ещё реже – в обвинительных актах стадии расследования. И не по каждому оценочному параметру, а по отдельным из них. В остальных случаях следствие и суды не считают необходимым объясняться в своём аудите. А без этого невозможно уразуметь: каким образом оценка производилась и почему мусора пришли к определённым выводам. Но повторяю, нормативное требование «подлежит оценке» не оставляет законникам всех мастей права выбора, как эти действия осуществлять и осуществлять ли вообще. Они обязаны отражать данную деятельность протокольно и раскрывать её в своих решениях. И это только их проблема, каким образом излагать на бумаге все последовательности своей мыслительной логистики, приведших к оценочным выводам.

В ситуации пассивности и отстранённости властей, граничащих с нарушением законности, когда это так укоренилось на практике, участникам от защиты не следует ждать попутных ветров, но инициативно добиваться должных процедур. То обстоятельство, что Закон не причислил сторону защиты к оценщикам, вовсе не отменяет у тебя и твоего поверенного право на собственное мнение о качестве доказательств. Действительное содержание нормоположений в том, что ты вправе, но не обязан утруждать себя определением ценности сведений, хотя и ваши выводы в данной части как бы второстепенны, не имеют решающего значения. Впрочем, и оценки обвинителей не многим значительнее (юридически) твоей в присутствии суда. А опорой Права стороны защиты на оценку является общее Право этой стороны высказывать мнение по любым подлежащим обсуждению вопросам. Оценка доказательств в числе таких вопросов и структурно находиться внутри сводных вопросов по статье 299 УПК «доказано ли….?». При этом оценочная потенция защиты равно распространяется и на стадию предварительного расследования, естественно, со времени доступности доказательств, и на стадию сутяжничества, где оспорена может быть любая составляющая позиции обвинения, в том числе по фактической обоснованности и приемлемости доказательств.

«Что делать?», в смысле «как процедурить оценку?». Практически гожие ответы об этом не найдёшь ты ни у Коли Чернышевского, ни у Миши Зощенко, и ни у Агнешки Барто. А я не скромник, я поднесу фитиль. Смотрим.

В этом грёбанном УПК имеются нормы, частично объясняющие процесс оценки доказательств, например, по вопросу допустимости (статьи 88, 234, 235 УПК). Мы ещё отдельно и позже заостримся на этом вопросе, а пока коснёмся ядра. Мусора могут признавать недопустимыми и исключать доказательства по собственной инициативе. В отношении доказательств обвинения подобная инициатива с их стороны маловероятна, в отношении же доказательств защиты – всегда пожалуйста. Стороне защиты предоставлено почти равное право инициировать проверку и исключение любых сведений. Это реализуется через ходатайство об исключении доказательств. Выявив нарушение законного порядка, имевшего место в ходе получения доказательства, ты, при наличии желания избавиться от этого доказательства, возбуждаешь через следака или суд процедуру исключения.

В таких ходатайствах от тебя требуется привести правовые основания – те нормы Закона, которые позволяют доказательство исключить, определяют связанные с этим процедуры, также требуется привести фактические основания – те нарушения, из-за которых доказательство не может быть допущено к рассмотрению. Доводами о фактических основаниях (нарушениях) как раз и даётся оценка доказательству по вопросу допустимости. Вследствие чего ты и обращаешься с просьбой, первое – о признании недопустимым, второе – об исключении из общего числа. Кроме того оценку допустимости не возбраняется сделать и в форме простого заявления и в жалобах своих, поставить это на обсуждение на любой стадии судоскотства.

Относительно вопросов достоверности, относимости и достаточности, то процедур их исключения, подобно устранению недопустимостей, в УПК не предусмотрено. Но и запретов нет поступать аналогичным образом. Почему бы тогда не пойти той же тропкой? Ведь установление, например, недостоверности каких-либо сведений на деле также ведёт к их фактическому исключению из доказательственной базы. Хотя и в ином режиме воплощения. Недостоверные доказательства не принимаются во внимание, не берутся за основу, отвергаются с указанием мотивов этого. Да, отсутствует прямое норморегулирование о порядке исключения сомнительных сведений. Но правовые основания для такого отвержения, как аналога исключения, существуют. На такую возможность, допустим полномичием суда, указывается в статьях 305.4, 307.2 УПК. Всякие там следаки и судьи могут признать доказательство недостоверным, неотносимым да недостаточным. А могут и не признать. Так же, как могут вообще оставить без обсуждения такие характеристики. Уповать на их активность глупо, в том числе и потому, что такие процедуры не практикуются широко. Это ты должен заявлять, сообщать о собственной оценке доказательств, излагать доводы об ущербности и настойчиво требовать признания их «такими-сякими», добиваться решения о последствиях – оправдательное (прекратительное) решение.