Читаем без скачивания Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему - Александр Звягинцев

«Гитлер вошел в Прагу поздним вечером 15 марта 1939 г. и провел ночь в знаменитой крепости Градчаны. На другой день он уехал, захватив с собой множество драгоценных гобеленов. Мы упоминаем об этом грабеже не ради ценности украденных вещей, но ради примера, показанного главой партии и немецкого государства в самый первый день вторжения.

Немецкие отряды, наводнившие Прагу, привезли с собой целый штат немецких экономических экспертов, то есть экспертов экономического грабежа.

Все, что представляло какую-либо ценность для Германии, было захвачено, особенно запасы сырья, меди, жести, железа, бумаги, шерсти и провианта.

Средства транспорта, вагоны, паровозы и т. д. были увезены в рейх. Все рельсы в протекторате, находившиеся в приличном состоянии, были сняты и посланы в Германию, а на их место были положены старые рельсы, из Германии. Новые, только что изготовленные вагоны, которые были заказаны для пражских городских трамваев, были, вопреки их назначению, посланы в рейх.

Пароходы, принадлежавшие чехословацкому обществу пароходного плавания по Дунаю (большинство акций принадлежало Чехословацкому государству), были разделены между Германией и Венгрией.

Ценные художественные произведения и мебель исчезли из общественных зданий без всякой попытки какого-либо „законного“ обоснования такого грабежа; картины, статуи, гобелены были увезены в Германию, а Чешский национальный музей, галерея современного искусства, общественные и частные собрания расхищены.

Германский имперский комиссар Чехословацкого национального банка приостановил все переводные операции с заграницей и захватил золотой запас и валюту в протекторате. Так, немцы взяли 23 тысячи килограммов золота в номинальной цене на 737 миллионов крон (5265 тысяч фунтов стерлингов) и перевели золото из банка международных операций в Рейхсбанк».

Одним из способов тщательного, я бы сказал тотального, ограбления являлась так называемая экономическая германизация. Я представляю Трибуналу в качестве доказательства этих преступлений следующую выдержку из чехословацкого официального доклада. Эту выдержку господа судьи смогут найти на страницах 4 и 5 тома документов. Читаю:

После Мюнхена

В областях, занятых германской армией в октябре 1938 года, Германия начала налагать руку на все фермы, принадлежавшие чешским или еврейским собственникам, бежавшим из-за политических или расовых причин.

Чехословацкая земельная реформа 1919 года, поскольку она была на пользу чехам, была объявлена недействительной, и чехи должны были сдать немцам скот, оборудование и мебель. Формально чехи получили компенсацию; фактически же они были обложены пошлинами для того, чтобы покрыть расходы по так называемому „хладнокровному убытку“, который они причинили якобы своим бегством. Эти пошлины далеко превосходили компенсацию.

Большие земледельческие государственные имения Чехословацкой Республики сделались автоматически собственностью рейха и попали под юрисдикцию соответствующих имперских министров.

После вторжения 15 марта 1939 года

После вторжения немецкие директора, надсмотрщики и мастера заменили чехов в государственных предприятиях Чехословацкой Республики.

Германизация частной собственности началась, конечно, под лозунгом „аризации“.

Германизация земледельческой Чехии и Моравии была поручена особому органу с центральным управлением в Праге. Чешским земледельцам была предложена компенсация за их продукты, но по несоответствующим ценам.

Земледельческая германизация, кроме чистой и обыкновенной германизации, стремилась к тому, чтобы как можно больше чехов обнищало.

Нацисты делали все возможное, чтобы добыть как можно больше от чешского земледелия. Здесь тоже цель была двоякая: с одной стороны, добыть как можно больше продовольствия, а с другой — как можно глубже германизировать.

Сельские хозяева были изгнаны из своих владений для того, чтобы дать место немецким колонистам. Целые земледельческие районы были таким образом очищены от чехов. Хозяйственные кооперативы, которым был поручен контроль над производством продукции, были превращены в принудительные организации и также постепенно были германизированы.

Расхищение имущества сопровождалось грабежом продуктов земледелия. Большие штрафы, а часто даже смертная казнь ожидали чешских земледельцев за то, что они не соблюдали распоряжений о сдаче продуктов и пайков.

В Чехословакии промышленные предприятия непосредственно финансируются банками, которые часто владеют большинством акций или же контролируют их. Захватив контроль над банками, нацисты также захватили контроль над промышленностью.

После Мюнхена два крупных немецких банка — Дрезднербанк и Дейчебанк — захватили филиалы пражских банков, находившихся на отнятой у Чехословакии территории. Так, Дрезднербанк захватил, между прочим, 32 отделения богемского Учетного банка, а Дейчебанк — 25 отделений богемского Унионбанка. Как только эти два банка получили контроль над судетскими отделениями банков, они начали стремиться к тому, чтобы оказывать влияние и на пражские главные отделения соответствующих банков.

Чехословацкие банки были акционерными обществами. Каждое акционерное общество, в котором хотя бы один директор был евреем, стало считаться еврейским. Таким образом, и нееврейское имущество было захвачено.

После вторжения 15 марта 1939 г. несколько чехословацких банков в Чехии стали путем аризации имуществом Дрезднербанка; так немецкий банк захватил Унионбанк Богемии. Таким образом все финансовые интересы, которые эти банки имели в чешской промышленности, так же как и все акции, попали в германские руки.

С тех пор началось проникновение немецкого капитала в чешские банки, их экспроприация и слияние с немецкой банковской системой. Дрезднербанку (он был фактически предприятием, заведующим фондами национал-социалистской партии) и Дейчебанку было поручено дело экспроприации фондов, принадлежащих чехословацким банковским концернам. Различными „трансакциями“, путем приобретения влияния через судетские филиалы на пражские главные отделения соответствующих банков, путем сокращения акций и увеличения их при помощи немецких акций, путем приобретения промышленных акций, путем лишения банков их промышленных интересов и т. д. оба берлинских банка добились полного контроля над банками протектората. Им содействовал террор гестапо».

Я пропускаю один абзац из этого доклада и перехожу к следующему разделу, озаглавленному «Уничтожение национальной промышленности».

«После вторжения немцы ввели в Чехии немецкий способ принудительной организации чешской промышленности в протекторате. Они назначили комитеты каждого нового общества и всех промышленных „групп“, назначив хотя бы одного нациста председателем или товарищем председателя или же просто рядовым членом. Фактически все чешские члены правлений были бесправными фигурами.

Оружейные заводы. Дрезднербанк приобрел самые важные заводы в Чехословакии, то есть заводы Шкода в Пльзене и чехословацкую „Сброевку“ в городе Брно. Частные акционеры должны были сдать свои акции по наименьшей стоимости; банк заплатил за эти акции купонами, изъятыми из оборота, или же купонами, конфискованными немцами в районах, захваченных ранее согласно Мюнхенскому договору.

Концерн „Герман Геринг“. Немецкий захват чехословацких банков, а таким образом и промышленности, посредством больших берлинских банков был осуществлен при содействии огромного концерна „Герман Геринг“, который один за другим захватил самые большие чехословацкие промышленные предприятия под предлогом ариизации, путем давления со стороны рейха, путем финансовых „мероприятий“ и, наконец, путем угроз гестапо концентрационными лагерями.

Таким образом, все большие чехословацкие предприятия и оружейные заводы, угольная и металлургическая промышленность попали в немецкие руки. Огромная химическая промышленность была захвачена немецким концерном „И. Г. Фарбениндустри“».

Я пропускаю абзац доклада, относящийся к тем же методам, применявшимся в отношении легкой промышленности, и перехожу к следующему разделу доклада, озаглавленному «Финансовый грабеж»:

«После оккупации территории, отданной под предлогом Мюнхенского соглашения, немцы отказались принять на себя обязательства по чехословацкому государственному долгу, хотя приобрели весьма ценное государственное имущество в областях, отнятых у Чехословакии; 1600 миллионов крон государственными облигациями низкого знаменателя находились в обороте на занятой территории. Немцы оставили за собой право пользоваться ими, как законными денежными знаками».