Читаем без скачивания Эффект безмолвия - Андрей Викторович Дробот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зачем? – Он сам не мог объяснить. Он не был колдуном и не знал обрядов, просто возникло внезапное желание поступить именно так, он его исполнил и почувствовал облегчение оттого, что убрал лик Хамовского из дома. Это было действие сравнимое с действиями рассерженных на начальника японцев, которым, чтобы снять раздражение на начальника выставляют где-то его чучело для сведения счетов: бей сколь угодно.
Но примерно за неделю до вышеприведенного разговора с Квашняковым, он внезапно решил избавиться от шаманской книги вовсе. Она полетела с балкона, как подстреленная птица, бессильно махая страницами, и упала прямо под его балконом на очищенную от снега площадку, где неизвестный сосед ставил свою машину.
Ночью Алика разбудил скрип снега, сминаемого автомобильными колесами. Хлопнули двери, а следом раздался смех. Алик подскочил в постели, шире приоткрыл окно и услышал:
– Смотри-ка, а глазки-то наколоты!
Голос был наполнен невероятной силой человека, знакомого с подобными проделками, человека, знающего, как это правильно делать, человека, удивленного глупостью и непрофессионализмом. Возможно Квашняков, говоря о болезни Хамовского, хотел подарить ему уверенность, что чары подействовали, тогда этот маленький нефтяной город настолько ужасен, что и плюнуть-то нельзя, любой неизвестный уже бежит, докладывает.
«Детский сад», – легкомысленно оценил Алик и вернулся на телерадиокомпанию, с мыслью поскорее уйти домой и отдохнуть. Его сильно утомляли разговоры с враждебно настроенными сотрудниками. Они будто силы высасывали.
«Будут мстить, – давно понял он. – И ловить на опозданиях и прогулах». Но погода была так хороша в этот день и так мягка, что неодолимо тянуло в сон, сон безмятежный и спокойный. Потеплело внезапно, пошел мягкий плавный снег, Алик, не дождавшись обеда, ушел с работы, а после обеда внезапно решил никуда не ходить, а лечь и выспаться, тем более, что глаза прямо-таки сами закрывались. Он провалился в забытье и впервые приснился ему Задрин.
ТЕНЬ
«Тьма превращает людей в тени».
Это была плотная черная объемная тень, с неявными человеческими чертами, но это был он – Задрин. Он ходил вокруг без явного дела, но Алик чувствовал, что все его хождения были связаны с ним. Словно бы Задрин наблюдал за ним, и в этом состояло его самое главное дело.
Тут к Алику пришли посетители, каждый со своими проблемами, требовавшими отражения на телевидении: женщина с ребенком, обиженным в детском саду, мужчина со связкой ключей от ограбленного склада… Но постепенно все отошли от него к другим журналистам. Их перенаправил Задрин. Алика это вывело из себя, и он произнес:
– Нельзя передавать темы, над которыми работает один журналист, другим. Это некорректно.
– Это ваша вещь – можете забрать, – предложил Задрин, не обращая внимания на слова, обращенные к нему, и показал на пол.
На полу валялся кожаный ремень, весь покрытый грязью.
– Если ты его оближешь, – отказался Алик, напрашиваясь на скандал.
Но скандала не состоялось. Задрин будто испарился. Алик сел за свой стол, чтобы продолжать работу, но телефон внезапно перестал работать, компьютер исчез, Алик обернулся и в открытом оконном проеме увидел того мужчину с ключами, которому он хотел помочь. Мужчина уходил. Стало настолько тоскливо, что Алик проснулся.
***
«Зафиксировали мое отсутствие», – мгновенно понял он. Его интуиция работала – как – он не знал, но был уверен, поэтому позвонил в секретариат телерадиокомпании.
– Из прокуратуры нет новых писем? – спросил он первое, что пришло в голову.
– Никаких, – сухо ответила Зябильник. – Вы завтра будете?
– Да, – ответил Алик и положил трубку и уже, когда клал трубку, понял, что вопрос, заданный секретаршей был необычным. Вопрос был утверждением того, что его не было сегодня. Он перезвонил.
– Галина, а почему ты спросила, буду ли я завтра?
– Составлен акт о вашем отсутствии на рабочем месте, – ответила Зябильник.
– Так я же отстранен, – напомнил Алик.
– Вы отстранены от должности, но на работе должны быть, – повторила Зябильник парадокс, вылетевший из администрации маленького нефтяного города…
Алик мигом собрался, вызвал такси и поехал в больницу, чтобы взять больничный, как делали многие проштрафившиеся жители маленького нефтяного города. Повод у него был. Он недолежал в больнице, могло быть сердечное обострение на потепление. Так он и объяснил врачу – молодой женщине. Она записала его жалобы, сняла кардиограмму, замерила давление.
– У вас нет показаний для выдачи больничного, – сказала она. – Мы можем дать только справку.
– Я уже с обеда не был на работе, – сочинял на ходу Алик. – Лекарств напился и дома лежал.
– Мы вам выдадим справку с момента выдачи вам талона, – ответила врач, – то есть с шести часов вечера.
– Но мне надо с двух, – попросил Алик.
– Я не могу. У меня четкое указание в отношении вас, – ответила врач, когда медсестра вышла из кабинета. – Я здесь недавно и мне не нужны неприятности.
– А чьи указания? – спросил Алик.
– Этого я сказать не могу, – ответила врач.
Схему Алик собрал тут же. Получается, что администрация города против него действовала в этот раз не просто быстро, но и системно. Задрин, несомненно, известил о составлении акта об его отсутствии на работе Бредятина или Квашнякова. Далее, те, понимая, что у Алика остается один шанс избежать прогула – взять больничный, тут же позвонили главному врачу Прислужкову, тот перезвонил своему заместителю по взрослой поликлинике. И вот результат – всего лишь справка, к которой придется еще прикладывать заявления соседей, что он действительно был болен.
Это Алик смог сообразить, но он не предвидел, что тут работала и вторая цепочка передачи информации. Врач, выдавшая ему справку, отчиталась перед заместителем по взрослой поликлинике, заместитель по взрослой поликлинике отчиталась перед Прислужковым, тот сообщил о случившемся Квашнякову или Бредятину, а кто-то из них перезвонил Задрину.
– Акт об отсутствии Алика на работе в течение одного дня может не сработать, он сегодня был в больнице и у него есть справка – сообщил Квашняков-Бредятин. – Ваша задача завтра же оформить акты на всю неделю, чтобы одной справкой он не отделался.
– Сделаем, как он – задним числом, – творчески принял к исполнению команду Задрин. – В комиссию войдет завхоз Фазанова, возненавидевшая Алика, и секретарша Зябильник, которая боится, что я ее заменю на Бухрим, которую уволил Алик – та опять просится на работу.
– Молодец, – похвалил Квашняков-Бредятин. – И тогда мы нашего гражданина попрем с работы за прогулы…
В этот момент Алик, не
