Читаем без скачивания Королевская кровь. Книга третья - Ирина Котова

— Письмо! — рявкнул Тандаджи в трубку. — Сделай так, чтобы ему не отдали письмо, Рыжов!

— Так точно, — отозвался капитан и, отключившись, тут же набрал номер мэра. Тот не отвечал, а потом и вовсе сбросил звонок — видимо, не хотел отвлекаться от важных гостей. Рыжов вздохнул и поскакал вниз по склону, как горный баран, скользя на осыпающейся гальке и рискуя спровоцировать очередной камнепад. До городка было не меньше трех километров, и предстояла хорошая проверка объевшегося колобками организма на профпригодность.

— Как тебя зовут, добрый хозяин? — спросил дракон вернувшегося через полчаса мэра. Тот, проводив принцессу, спешил обратно, волновался.

— Дори Трайтис, — представился мужчина с достоинством.

— А меня Четери, — ответил красноволосый и поклонился.

— Господин Четери! — обрадовался мэр и полез во внутренний карман своей шубы. — У меня для вас письмо. Точнее, я должен был передать его отцу Таси, а он уже вам, но раз такой случай… — и он протянул дракону запечатанный большой конверт. Четери покрутил его, недоуменно глянул на собеседника.

— Вот так, — сказал тот и надорвал краешек конверта.

Чет начал читать. Дошел до конца и поднял жуткие красные глаза на мэра — тот отступил, поежился.

— Кто, — пророкотал дракон, — кто передал это?

— Вот он, — пискнул напуганный Трайтис и ткнул пальцем в краснолицего, запыхавшегося Рыжова, пробирающегося сквозь толпу. Почтенный мэр был добрым и радушным человеком, но, к сожалению, не очень храбрым.

Капитан замер обреченно, наблюдая, как дракон направляется к нему. Дернулся, когда тяжелая ладонь сжала плечо до хруста — еще усилие — и треснет кость.

— Где моя женщина? — жестко спросил Четери. Вокруг испуганно глядели граждане, шум затих — никто не рисковал привлекать к себе внимание. Капитан, тренированный не поддаваться пыткам, тяжело сглотнул, побледнел и промолчал.

— Где? — повторил Четери, сжимая пальцы. Рыжов часто задышал, чувствуя, как немеет плечо и невыносимо скручивает тело — проклятый ящер вжимал большой палец в нервный узел, и ноги холодели от страха и боли. И даже двинуться было невозможно — он честно пытался, упрямо выкручиваясь из-под жестких пальцев.

— Кого, — тихо сказал дракон, наклонившись к нему, — и скольких мне здесь убить, чтобы ты заговорил?

Рыжов глядел ему в глаза и понимал — этот убьет. А если выбирать между добрыми жителями городка и агентами Управления, которые, наверняка, уже готовы… да Боги с ним, со званием и с трибуналом…

— А ну, отпусти его! — раздался сзади грозный женский голос. — Отпусти, кому сказала!!!

— Эльда! — сдавленно застонал агент Управления. Он хотел сказать, чтобы она уходила, спасалась, но дракон тряхнул его, перехватил второй рукой за горло. Посмотрел капитану за спину и улыбнулся.

— Похоже, — гулко сказал он, — в этой стране женщины куда отважнее мужчин.

— А сейчас как застрелю тебя! Отпусти парня! — храбро крикнул какой-то мужчина с площади. Четери обернулся — старик в смешном цветном тюрбане целился в него из какой-то железной палки. Видимо, это и есть то ружье, о котором говорил Энтери.

— Не надо, почтенный, — сказал он громко, с уважением. — Эти люди украли мою женщину. Я хочу освободить ее.

— Что делается, а? — ахнула какая-то горожанка. — А мы его кормили-привечали!

— Жену? — заинтересованно спросила другая.

— Жену, — согласился Четери.

— Вася! — строго произнесла Эльда. Ее черноволосый сынишка широко раскрытыми глазами смотрел на красноволосого страшного дядьку, держащего за горло их гостя.

— В королевском лазарете она, в Иоаннесбурге, — прохрипел Рыжов обреченно, — стерегут ее.

Чет рыкнул, огляделся дико — народ расступился, и он, оттолкнув капитана, перекинулся и взмыл в небо.

— Вот те на, — потрясенно сказал мэр, глядя наверх. Эльда Тольбис хлопотала около Рыжова — тот потерял сознание и обвалился на землю. Народ волновался, переговаривался. В Теранови за последние три месяца произошло больше необычных событий, чем за тридцать лет, и добрые жители затерянного в Милокардерах городка предчувствовали, что это еще не конец.

Пока Ангелина шла к телепорту, она все дышала и никак не могла надышаться свежим морозным воздухом. И насмотреться не могла на хвойную сочную зелень, покрывающую склоны гор, щедро растущую и в самом Теранови. После припыленной, приглушенной растительности Песков было ощущение, словно вернулось зрение — и вся полнота цвета, все богатство его оттенков. Наконец-то. Наконец-то!!

Ей поскорее хотелось войти уже в арку телепорта, чтобы убедиться, что все, точно дома. Что никто и ничто в последний момент не помешает. И пока переход заполнялся серебристой плотной дымкой, похожей на сверкающую занавеску, пока маг настраивал путь, она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, вполуха слушая добродушного мэра. Попрощалась с ним вежливо и быстро шагнула — к семье, в Иоаннесбург. В тот самый зал, где погибла их мать.

Ее уже встречали — начальник разведуправления, охранники. За ней помощники мэра заносили сумки с подарками. Тидусс что-то спрашивал, но она даже не дослушала его — торопливо прошла в коридор семейного крыла, открыла первую попавшуюся дверь — оказалось, она вела в покои Алинки. Сестренка сидела в кресле и что-то читала. Подняла глаза, поправила очки, присмотрелась.

— Ани? — спросила она неверяще. — Мамочки! Ангелинка вернулась! Аааааа!

Книжка полетела на пол, пятая принцесса повисла на шее старшей сестры, подвизгивая, как щенок. В коридоре захлопали двери, в покои залетела Марина, тоже завизжала, запрыгала, дернула сестру за косу, придушила в объятьях. Ангелина, как оглушенная, прижимала сестер к себе, рассматривала их. В глазах стояли слезы.

— Дочка! — в дверях стоял Станислав Федорович, улыбаясь, и она тепло улыбнулась в ответ, перевела взгляд на прижавшуюся к нему Каролину. Та смотрела настороженно и испуганно.

— Кариш, это же я, — чувствуя, как сжимается от нежности горло, произнесла Ани. — Я.

Сестренка скривила рот, заморгала и вдруг зарыдала.

— Ты что? — испугалась старшая Рудлог, подошла к ней, обхватила за плечи. — Кариш, ты чего? Не узнала меня?

— Я тебя совсем не поооомнююю такой! — плакала Каролина и отворачивалась в бок отцу, потом снова смотрела, и начинала рыдать еще громче. — Ты совсем другааая! Такая маленькая! — она снова посмотрела, кинулась к Ангелине, обняла ее, прижалась, шмыгая красным носом — и правда, теперь она была выше сестры на полголовы точно. — Не уезжай больше от меня, пожалуйста…