Читаем без скачивания "Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Хорватова Елена Викторовна

Теоретически существуют идеально «черные», минусовые миры, вход-выход в которые и из которых невозможен. Это так называемые Реальности Ночи, но если даже они и есть, то, естественно, находятся в недосягаемости. Также есть идеально «белые», плюсовые, к которым относится Реальность Дня, дармовой источник энергии. Она-то и используется для стабилизации Цилиндра. Но я отвлекся…

Эгида занималась контролем трансреальных деформационных перемещений. Устанавливала квоты, налоги, регулировала миграционные потоки, препятствовала контрабанде и несанкционированным войнам… Контроль – вот ключевое слово, вот чего в действительности всегда не хватало Конгломерату. Со временем организация разрослась, ее филиалы появились практически во всех реальностях, включенных в Сопредельные Секторы.

Эгида привнесла порядок и спокойствие, которых так не хватало реальностям раньше, но далеко не всем это нравилось, и появилась Ссылка – очень отдаленная «плюсо-минусовая» реальность, из которой крайне сложно было выбраться. И как-то туда сослали одного ученого-изобретателя по имени Урбан Караф… Лучше бы, черт возьми, мы этого не делали!

Я сейчас не буду вдаваться в подробности, скажу только, что, даже попав в Ссылку, Караф не успокоился, а продолжал конструировать, манипулируя торсионными потоками и энергиями тахионных частиц. Он использовал энергетику двух реальностей, расположенных как бы на противоположных полюсах Конгломерата – тех, которые условно именуют реальностью Дня и реальностью Ночи. Все это привело к тому, что произошла большая деформация – катастрофа, стянувшая множество реальностей, срастившая их в так называемую гроздь и уничтожившая Зенит.

Большинство упорядоченных тахионных связей перепуталось, весь Конгломерат содрогнулся, нарушилось динамическое равновесие, и в результате этого Эгида перестала существовать, а работавшие в ней и на нее подвергаются с тех пор гонениям и методично уничтожаются макрофагами – добровольными палачами, преследующими бывших чиновников по всему Конгломерату… – Антон Левенгук замолчал и, медленно подняв голову, посмотрел на звезды.

– А вы? – помимо воли сочувственно спросила Деби.

– Я, барышня, был принципалом, главой Эгиды.

Бел де Фей новым взглядом посмотрел на озаренную волнами света фигуру человека, который когда-то повелевал мирами, что лежали теперь в недосягаемости по другую сторону черного неба.

– Так что же случилось? – спросил Белаван.

– Я родился в Синкопе, в семье Левенгуков, одной из тех, что основали Эгиду, и по окончании Высшей Академии Балклеи поступил на службу в Эгиду, как и ожидали от меня родственники.

Я… Эта история кажется теперь чересчур сентиментальной. Когда-то рядом с нашим родовым поместьем остановился странствующий цирк-шапито, и, один раз посмотрев их выступление, я, как говорится, заболел цирком. Если бы не семейные амбиции, я бы стал фокусником. С детства моей любимой игрушкой был цилиндр фокусника, который я выменял на что-то у престидижитатора того самого шапито. Я играл с ним, надевал на голову и, стоя перед зеркалом, представлял себе как… впрочем, не важно.

Я должен, обязан был сделать блестящую карьеру-и сделал ее. Я стал принципалом. И удачно женился – хотя, без сомнения, с обеих сторон это был брак по расчету.

А потом произошла большая деформация, и Эгида прекратила свое существование. В Зените, который неожиданно приобрел многомерность и сумасшедшую космологию, тогда происходили странные вещи. По многочисленным осям распространения деформации к нему притянуло различные реальности, и пути в эти реальности иногда были чудесны, а иногда нелепы… И уж в любом случае не поддавались логическому анализу, потому что причины и следствия, тончайшие взаимосвязи бытия смешались.

Ты мог нырнуть в ночь полнолуния с берега лесного озера головой точно в центр лунного отражения – и попасть в иной мир… И это было чудесно. А мог обнаружить чужую реальность внутри… условно внутри старой треснувшей сахарницы или на дне жестяного таза для стирки белья… И это было нелепо. Кабуку я обнаружил в своем цилиндре.

Левенгук замолчал, продолжая смотреть на звезды. После паузы Бел сказал:

– Внутри цилиндра? Но… это невозможно.

– Невозможно? – переспросил фокусник. – Де Фей, «невозможность» – это понятие, которое применимо лишь к одной реальности. Когда их очень много, возможным становится все. Все, что ты только можешь представить себе, может произойти где-нибудь. То есть, понимаешь, реальностей настолько много и в них одновременно происходит такое количество событий, что рано или поздно где-нибудь обязательно происходит все, что угодно. Ось одной из деформаций совпала с вертикальной осью шляпы, а почему – не спрашивайте.

Между тем на бывших служащих Эгиды начались гонения. Их выслеживали и уничтожали. Многие, кто раньше боялся открыто противостоять, теперь решили взять реванш… Организация Братьев Чести, или «макрофагов», существовавшая раньше как подпольная экстремистская группировка, легализировалась и объявила, что ее члены не успокоятся, пока не уничтожат всех бывших эгидовцев. Естественно, я и мой заместитель, как бывшие руководители, стояли первыми в их списках.

Макрофаги преследовали нас, но мы сумели ускользнуть из-под самого их носа. После довольно продолжительных поисков я обнаружил в одной из реальностей Центрального Сектора Урбана Карафа, преспокойно живущего под личиной мелкого торговца Естественным моим желанием было разделаться с ним, но он все же являлся талантливым изобретателем-конструктором. У меня имелась своя козырная карта – мир в шляпе. И Караф вынужден был помочь мне.

Повторяю, у меня был Цилиндр. Но после коллапса он медленно возвращался к своему естественному состоянию, грозя в конце концов выскочить из моего цилиндра, как пробка из бутылки шампанского. Для вас, барышня, это имело бы самые печальные последствия, ведь смещение тектонических пластов, и без того расшатанных, привело бы к окончательной катастрофе. И я заставил Карафа создать стабилизирующую сеть, используя при этом эмпатическую энергию из белой реальности Дня.

Этот мир невелик, зато теперь стабилен… здесь царит матриархат и живут говорящие кроли… что ж, забавно и кажется еще более невероятным, чем факт такой избирательной деформации. После создания Сети и Разрядника я переправил сюда некоторых из спасшихся от репрессий бывших сослуживцев с семьями, а сам поселился в твоей реальности, де Фей. Она находится на самой Окраине, так что макрофагам трудно обнаружить меня там, хотя в последнее время и возникло впечатление, что меня выслеживают.

И я наконец смог осуществить свою мечту – создал цирковую труппу и занялся фокусами, а чтобы облегчить жизнь супруги и подчиненных, использовал свой анонимный счет, накупил по всей Окраине различных товаров и безделушек и переправил их сюда Ну а потом вмешалась случайность. Шляпу ветром вынесло из окна, и ты нашел ее…

– Но вы удерживаете Кабуку от… распрямления, – сказала Дебора.

– Кабука – это ведь всего лишь остров, барышня, остров посреди океана, покрывающего большую часть реальности. То положение, которое он теперь занимает в пространстве, конечно же, нестойко по своим физическим параметрам. Повторяю, именно для того, чтобы удержать его от очередной катастрофы, мы и установили здесь Сеть с Разрядником, высасывающим энергию из плюсовой реальности.

Так вот, распространяющиеся по Сети импульсы удерживают западение этой области, не позволяя Цилиндру распрямиться. Помните, какими катаклизмами сопровождался тот процесс, который мы теперь называем «оцилиндривание»? Уверяю, если сейчас дезактивировать Сеть, то Кабука, распрямившись, просто утонет в океане…

– А вы не боитесь этих макрофагов? – спросил Де Фей.

– Теперь нет. Когда-то один из них чуть было не достал меня, но… Найдя в свое время Карафа, я, помимо прочего, обнаружил у него устройство, которое он успел забрать из арсенала Эгиды перед катастрофой. Морфизатор. С его помощью я тогда справился с агентом макрофагов. С тех пор все спокойно. Кажется, вы замерзли. Пойдемте?