Читаем без скачивания Эхо Антеора - Рейне Харо

У птенцов некоторых видов проявлялась способность к полету, когда родители выкидывали их из гнезда. Теперь Лу вспомнила, что обитающие в горах мантикоры учат своих детенышей летать точно так же – подводят к краю скалы и сталкивают вниз.

Стрекот приближался.

Еще увидев безбрежную пропасть, над которой левитировали острова Эдена, Лу задумалась о том, насколько та глубока и что находится внизу. Почему бы не попытаться выяснить это? В худшем случае она потратит жизнь, чтобы расшибиться в лепешку. Но если останется здесь, монстры все равно убьют ее. Так может, стоит рискнуть?

Концентрируясь на своем гневе, на ненависти к демону и химерам, чтобы заглушить леденящий душу страх, девчонка разбежалась и прыгнула в неизвестность.

Свист ветра в ушах и шелест безвольно трепавшихся за спиной крыльев продлились куда дольше, чем можно было подозревать.

Поначалу Лу полностью парализовало от ужаса, и пару раз она даже потеряла сознание на несколько секунд. Потом она успокоилась и постепенно начала получать удовольствие от своего неуправляемого падения, от необычайной, опьяняющей свободы, которое оно дарило. Она старалась сконцентрироваться на крыльях, пытаясь пошевелить ими, напрягала спину, надеясь ощутить, как они раскрываются позади… Однако все было тщетно.

Потом, смирившись со своей участью, она начала… скучать. От скорости глаза слезились, а ведь теперь они производили в три раза больше слез. Прибавить к ним сопли – длительное свободное падение в небытие оказалось весьма студеным занятием – и вот уже лицо девчонки покрывает влажный слой слизи, который та тщетно пытается утереть рукой. Она снова и снова взывает к незримой силе, к песку, к своим крыльям, но не получает обратной связи.

Потом… потом Лу была раздражена, отчаянно махая всеми восьмью конечностями и кувыркаясь в воздухе в попытках разглядеть хоть что-то, но скалы оставшихся над головой островов очень быстро стали неразличимы, и теперь везде – сверху, снизу, по сторонам – была лишь сплошная синева, безграничная и темная, словно Лу падала в само небо.

Она падала…

В небо!

Лу громогласно расхохоталась, как полоумная, перекрывая даже рев ветра в ушах. Говоря, что мир зациклен, демон имел в виду, что если ты упадешь вниз, рано или поздно окажешься наверху. Выходит, Лу упадет на тот же остров, с которого и спрыгнула?

Ну уж нет!

Нежелание вновь оказываться в дурацком лесу, где не росло ничего съестного и бродили треклятые химеры, видимо, стало решающей каплей в чаше ее терпения. Песок ожил, разгоняясь по скелету в ту часть тела, которую девчонка прежде не чувствовала.

Одновременно с этим внизу под группой тонких перистых облаков стали проглядываться разрозненные темные точки – острова.

Если Лу думала, что, распахнув наконец крылья, воспарит с грацией журавля и уверенностью сокола, это было крупное заблуждение. Она продолжала лететь почти бесконтрольно, только теперь под разными углами и с разной скоростью, постоянно меняя направление, то планируя горизонтально, то отклоняясь вбок, то снова камнем устремляясь вниз. И все же… Все же, она летела!

Примерно так же она впервые села в седло. Лошадь поначалу совсем не слушалась. Но начинающую наездницу неизменно страховал господин, который всегда следил за безопасностью девчонки и хлопотал из-за малейшей царапины на ее теле.

– Хартис! – заорала Лу, мысленно посвящая возлюбленному свой неумелый первый полет, звонкий голос разнесся по пустынному пространству. – Видел бы ты, что я тут вытворяю! Тебя бы удар хватил!

Она отринула упоение и восторг, осознав необходимость экстренно научиться приземляться – остров внизу стремительно приближался. Очертания гор и ущелий, освещенных поднимавшимся из ниоткуда сияющим полумесяцем, становились более явственными. Лу задергала крыльями, вынужденная отчаянно маневрировать между выдающимся скалами и острыми пиками. К собственному восторгу, она блестяще справилась с этим, однако снизить скорость ей так и не удалось, и спустя несколько минут дикого бреющего полета она затормозила, ударившись крылом о нагромождение камней, по инерции прокувыркалась по выступам рельефа еще на многие метры вперед и в конце концов обессиленно впечаталась в землю лицом.

Вся искалеченная, она с немалым усилием приподнялась на тех руках, что уцелели, отхаркивая кровь и выбитые зубы. Сквозь пелену боли с иронией подумала о том, что переломанные кости становится для нее доброй традицией – в этот раз, кажется, досталось даже носу, который неестественно оттопырился в сторону.

Самым паршивым стало то, что незримая сила вовсе не спешила пробуждаться. Песок в скелете растекался ленивыми и вальяжными потоками, никуда не торопясь, продлевая страдания девчонки. Лу периодически отключалась, чтобы затем прийти в себя в отблесках фиолетовых вспышек, ярких в сгущавшихся ночных сумерках, и снова потерять сознание. В общей сложности, как ей показалось, на полное восстановление ушло более часа.

Когда дар Вампира закончил действовать, Лу похрустела зажившими суставами и провела языком по вновь отросшим зубам, а затем с трудом поднялась на ноги, начиная скучать по своей палке-посоху, и осмотрелась. Вокруг раскинулось широкое горное плато, поросшее низким кустарником и незнакомыми бледно-желтыми растениями в форме зонтиков. Свистящий лихой ветер, помимо пронизывающего холода, донес до девчонки ужасный смрад. Спустя какое-то время Лу обнаружила его источник – застрявшее в расселине почти разложившееся тело чешуйчатого животного, напоминавшего огромного ската. Множественные следы когтей, которые виднелись на пластинчатой чешуе, говорили о том, что некогда это существо было разумным или ручным: химеры не трогали диких существ, но уничтожали все, так или иначе связанное с цивилизацией.

В полете Лу радовалась, что приземлится на другой остров, но теперь начала сомневаться в разумности своего деяния. Здесь, в горах, оказалось значительно холоднее, чем в лесу, в котором она очнулась. Верхними руками усиленно растирая плечи, средние держа у рта, а нижними отчаянно кутаясь в собственные крылья, Лу брела наобум, а между тем ветер периодически доносил до ее нюха удушливый трупный запах. Тела чешуйчатых скатов, для которых эти горы, очевидно, некогда являлись средой обитания, встречались тут и там, превращая живописный пейзаж в трагическую и зловещую картину.

Дойдя до крутого каменистого склона, уходившего вниз во тьму, Лу замерла, отупело озираясь. Затем побрела вдоль края, надеясь отыскать более пологое место для спуска, хотя слабо понимала, зачем ей вообще спускаться вниз. Цель ее путешествия становилась все более призрачной и размытой; силы были на исходе. Голову заполонили фрагменты воспоминаний, случайно возникавшие в болезненном затухающем разуме. Но в каждом из них был Хартис, с его теплой, лучезарной улыбкой, бархатным шелестом голоса, нежными прикосновениями, взором синих омутов-глаз… Лу чувствовала, что лишь усугубляет собственное состояние, думая о нем, но вместе с тем