Читаем без скачивания Африканский казак - Виктор Лаптухин

Своеобразные условия этого торгового центра давали возможности для осуществления давно задуманной операции — получения британского паспорта.

Новое дело Дмитрий начал расчетливо и хладнокровно. Заводил знакомства с нужными людьми, тщательно собирал информацию, терпеливо обивал пороги канцелярий. Приходилось терпеть откровенное презрение старших чиновников и вымогательство младших клерков. Тем не менее, не без помощи Ассада и его знакомых, обзавелся несколькими важными бумагами.

Однако еще оставался визит к заведующему канцелярией губернатора. Именно от этого, обиженного на жизнь господина, годы службы в тропиках не прибавили ему ни наград, ни денег, ни здоровья, зависело — стоит ли занимать высшее руководство такой никчемной проблемой. Опытные люди предупреждали, что этот сноб требует самого тщательного оформления бумаг, подарков не принимает и, как представитель одной из старейших дворянских фамилий графства Глостершир, с большим трудом переносит общение с нетитулованными особами, не говоря уж о представителях других национальностей.

В ожидании приема Дмитрий несколько часов просидел в душном коридоре… Рядом томились другие просители, сжимавшие в потных ладонях свои бумаги. Первыми, согласно заранее составленному списку, прошли на прием англичане. Многие из них вышли из канцелярии, нервно кусая губи и бормоча проклятия. Два итальянца, грек и прочая цветная публика, в их числе и Дмитрий, терпеливо ожидали своей очереди.

В коридор, громко стуча сапогами, весь в нашивках и наградах, вошел старший сержант стрелков, несших охрану у ворот губернаторского дворца. Привычно покрутил ручку массивного телефонного аппарата на столе у дежурного клерка и приказал кому-то приготовиться сопровождать губернатора в поездке за город. Говорил на хауса.

Когда он проходил мимо, Дмитрий встал и отдал честь левой рукой.

— Здравия желаю, старший сержант! Прости, не могу салютовать, как положено. Плечо прострелено.

— За что получил медаль?

— Брал эмира Нагвамаце. Да еще за разные дела под командой Горбатого вояки.

— О, да ты воевал на востоке! Мой брат в войске Раббеха стал десятником.

— В чьем аламе?

— Умара Муби.

— Знаю его, это муж дочери Раббеха Аввы. Ходил с ним в горы Мандара.

— Ха! Вижу, ты послужил королеве Викторри и в чужом войске. Что привело тебя в Лагос?

— Душно здесь. Мне надо побыть в тени35.

Во дворе старший сержант внимательно выслушал Дмитрия, задал несколько вопросов. Потом рассмеялся и протянул свою громадную ручищу.

— Давай сюда бумаги, земляк. Правильно решил, что только в Лондоне вылечат твою руку. Сейчас мой знакомый писарь все сделает. У него таких паспортов целая коробка.

— Земляк, пусть он выпишет паспорт на имя Дмитрия Есаулова. — Дмитрий решил, что успех следует развивать немедленно. — Это греческое имя. В Лондоне к христианам относятся лучше, чем к мусульманам.

— Хорошо придумал! Потом замолишь этот грех. В городе обезьян, сам будь обезьяной. Напиши имя по буквам и жди меня.

— Земляк, прими мою скромную благодарность, — Дмитрий вынул серебряные часы Айчака. — В Кадуне мой отец эмир Нуху строит свой дворец. Покажи там эти часы и тебя встретят там как самого дорогого гостя.

Через несколько дней Дмитрий стоял на палубе парохода и полной грудью вдыхал соленый океанский ветер. Смотрел на зеленую стену мангровых зарослей, голубую ленту лагуны и сверкающую под солнцем беспредельную водную гладь Атлантики. За спиной оставались дымные причалы, шумные улицы и площади Лагоса и долгие годы, проведенные на африканской земле. В кармане лежал британский паспорт, бело-голубая чековая книжка «Барклиз банка», доверенность на получение акций «Англо-ориентал Найджирия лимитед».

Выдержал все испытания и домой в Россию возвращаюсь не нищим бродягой!

Но к чувству радости примешивалось и другое. Жизнь продолжается и предстоят новые дела. В Африке остается сын, живая память о первой любви. Надо думать о том, чтобы продолжить его обучение в Англии. Для этого нужны деньги. Они нужны и для того, чтобы полностью оплатить покупку мануфактурного магазина в Лагосе. Пока за него внесен только первый взнос.

Нельзя забывать и о вчерашнем разговоре с мистером Кейнсоном. Он все-таки появился в Лагосе. Распушил свои бакенбарды и не скрывал удивления:

— Не ожидал от вас такой резвости, мистер Иесолоф! Вы сделали неожиданный ход.

— Разве я нарушил правила игры? Теперь занимаюсь только коммерцией. Никакой политики!

— В таком случае, я вас поздравляю! Рад, что Великобритания получила еще одного энергичного предпринимателя, имеющего солидный опыт работы в Африке. Желаю удачи!

Расстались выпив мировую. Мистер Кейнсон вспомнил житье в Дикве, расчувствовался. Даже написал рекомендательное письмо и просил показать его одному хорошему человеку в Сити. Признался, что теперь, когда стал обеспеченным человеком, решил расстаться с государственной службой. Собирается купить дом где-нибудь на юге Англии и разводить голубей…

Ветер с океана ерошил пальмы на берегу, кричали чайки. Палуба под ногами дрожала, и пароход медленно выходил из лагуны.

75

Экспресс Кале — Париж прибыл точно по расписанию и встречающие заполнили перрон. Носильщики и извозчики занялись багажом пассажиров, продавцы газет и цветов предлагали свой товар. Дмитрий неторопливо вышел из вагона, встал на ступеньках вокзальной лестницы, в стороне от шумной толпы.

Осторожно натягивал перчатку на больную руку. Лондонские врачи более или менее восстановили ее подвижность, но после переправы через штормивший Ла-Манш и сквозняков в поезде старая рана опять заныла. Впрочем, холодная и сырая погода осталась на севере и в это солнечное июньское утро Париж был прекрасен.

— Такси, сэр?

Весь затянутый в кожаные одеяния шофер распахнул дверцу машины. Его ярко красный поль-морисс, с квадратным радиатором, высокими колесами с деревянными спицами и множеством начищенных бронзовых деталей, был просто великолепен. Это чудо современной техники — на сияющей табличке была выбита и дата его создания (1906 год) — затмевало элегантные экипажи извозчиков, и нельзя было отказать себе в удовольствии осмотреть французскую столицу с его высокого сидения. Ради первого знакомства с Парижем, цена такой поездки не имела значения.

Уловив иностранный акцент пассажира и услышав название одного из довольно дорогих отелей, а затем и точный маршрут поездки — Елисейские поля, Лувр, Эйфелевая башня и Дом инвалидов, в соборе которого находится гробница Наполеона, шофер по-военному вытянулся и взял под козырек.