Читаем без скачивания Око за око - Harry Turtledove

Уссмак решил, что ему пришел конец. Осколки гранаты рикошетировали внутри танка. Один ударил его в бок; другой рассек правое предплечье. Только после этого Уссмак сообразил, что танковые снаряды не разорвались – в противном случае ему бы уже не пришлось ни о чем беспокоиться.

Высунув дуло автомата в амбразуру, он прошил Большого Урода пулями прежде, чем тот успел бросить вторую гранату. Скуб кричал так пронзительно, что боль наполнила ушные диафрагмы Уссмака. Но сейчас он ничем не мог помочь стрелку. Сначала необходимо было увести танк с линии огня.

Теперь, когда командир экипажа погиб, а стрелок серьезно ранен, танк перестал быть боевой машиной. Уссмак мог управлять танком или вести стрельбу, но только не то и другое одновременно. Он дал задний ход, отступая от советских танков в лес.

Включилась дальняя связь, и в наушнике возник голос:

– Что ты делаешь? – Уссмак узнал голос командира другого танка. – Ты спятил?

– Нет, недосягаемый господин, – ответил Уссмак, пожалев, что не принял имбиря, который позволил бы ему сказать «да».

В нескольких предложениях он объяснил, что произошло с танком и его экипажем.

– Ну, тогда вы можете отступить, – разрешил командир другого танка. – Удачи вам. Возвращайтесь на базу; пусть твоим стрелком побыстрее займутся врачи.

– Будет исполнено, – ответил Уссмак.

Скуб продолжал стонать. Уссмак отступил бы в любом случае – с приказом или без него. Спасти члена экипажа важнее, чем убивать Больших Уродов. Этим можно заняться в любое другое время. А если твой товарищ умрет, вернуть его не удастся.

Отведя танк подальше от поля боя, Уссмак остановил двигатель и поднялся наверх, чтобы посмотреть, чем можно помочь Скубу. Стрелок молчал. Его кровь смешивалась с кровью Неджаса и стекала вниз. Поскольку крышка люка оставалась открытой, кровь успела замерзнуть.

Как только Уссмак увидел полученные Скубом ранения, он сразу понял, что стрелка уже не спасти. Тем не менее Уссмак сделал ему перевязку, стащил вниз и уложил возле кресла водителя. Затем забрался наверх и захлопнул крышку люка на башне. У обогревателя танка появился шанс в борьбе с сибирской зимой. Скубу необходимо тепло.

Уссмак связался с базой, чтобы предупредить о своем возвращении. Самец, принявший его сообщение, слушал Уссмака невнимательно, словно его занимали другие, более важные проблемы. Уссмак отключил связь и еще долго ругался.

Потом он принял большую порцию имбиря. Сражение для него закончилось, и он решил, что доза тосевитского зелья улучшит его реакции. Он попытался дать имбиря Скубу, но стрелок потерял сознание. Когда Уссмак собрался разжать его челюсти, чтобы насыпать в рот стимулирующий порошок, он понял, что Скуб уже не дышит. Уссмак приложил слуховую диафрагму к груди стрелка и ничего не услышал. Пока он вел танк, Скуб умер.

Имбирь не позволил Уссмаку ощутить скорбь, которая могла бы его раздавить. Теперь его переполняла ярость – он ненавидел Больших Уродов, ненавидел холод и командиров базы, посылавших самцов сражаться в таких чудовищных условиях. И еще он возненавидел Расу – за то, что она приняла решение основать базу в Сибири, да и вообще прилетела на Тосев-3. Подъезжая к базе, Уссмак принял еще одну солидную порцию имбиря. Ярость вспыхнула в нем с новой силой.

Он оставил танк возле шлюза. Команда механиков запротестовала.

– Что будет, если все станут оставлять здесь свои машины? – спросил один из них.

– А что будет, если каждый танк вернется с двумя мертвыми членами экипажа? – зашипел Уссмак.

Большинство механиков не стали с ним спорить, продолжал возражать только один из них, и Уссмак направил на него автомат. Самец сбежал, шипя от страха.

С оружием в руках Уссмак вошел в казармы. Дожидаясь, пока откроется внутренняя дверь, он решил себя осмотреть. Его одежда была перепачкана кровью Неджаса и Скуба. Когда он шагнул в общую комнату, некоторые самцы удивленно зашипели, другие так и не оторвались от экрана телевизора. Один из них обратил глазной бугорок к Уссмаку.

– Большие Уроды только что снесли еще одно атомное яйцо, – сказал он.

Уссмак потерял всякое терпение – боль утраты, холод, большая порция имбиря сделали свое дело.

– Нам вообще не следовало лететь в этот вонючий мир! – крикнул он. – А теперь, раз уж мы оказались здесь, хватит нашим самцам гибнуть, пора подумать о возвращении на Родину!

Некоторые самцы уставились на него. Другие отвели глазные бугорки в сторону, словно хотели показать, что он недостоин того, чтобы на него смотрели.

– Нам приказано покорить Тосев-3, здесь должен править Император – и это будет исполнено, – сказал кто-то.

– Правильно, – согласились с ним двое самцов.

Но еще один закричал:

– Нет, Уссмак прав! На Тосев-3 нас ждет лишь смерть и тоска!

– Истинно! – закричало сразу несколько самцов, поддержавших Уссмака в самом начале, а также и те, кто в первый момент промолчал.

Многие из них уже давно засунули свои языки во флаконы с имбирем. Но далеко не все. Уссмака охватило возбуждение. Даже после двух больших порций он понимал, что имбирь далеко не всегда способствует проявлению здравого смысла.

– Мы хотим на Родину! – завопил он изо всех сил, а потом еще раз: – Мы хотим на Родину!

Все больше и больше самцов присоединялось к его кличу.

Многоголосый вопль разнесся по базе. Уссмак ощущал небывалый подъем – такая решительная поддержка товарищей оказалась для него приятной неожиданностью. Наверное, нечто подобное испытывал командующий флотом – или сам Император.

Двое или трое самцов, отказавшихся присоединиться к возмущению, выскочили из общего зала. Но все новые и новые самцы присоединялись к сторонникам Уссмака – сначала они прибегали, чтобы выяснить причину шума, после чего также начинали кричать:

– Мы хотим на Родину!

Ушные диафрагмы Уссмака пульсировали от ритмичных воплей.

– Внимание всем самцам! Внимание всем самцам! – загремело из громкоговорителя на стене. – Прекратите безобразие и немедленно приступайте к выполнению своих обязанностей. Я, Хисслеф, командир базы, приказываю вам. Немедленно возвращайтесь на свои места! Один или двое самцов прокричали:

– Будет исполнено, – и выскочили из зала.

Однако имбирь помешал Уссмаку автоматически выполнить приказ, который он беспрекословно исполнил бы в первые дни после приземления на Тосев-3.

– Нет! – закричал он.

Многие самцы, успевшие принять имбирь, вновь поддержали его.

– Нет! – завопили они вместе с Уссмаком.

– Одной изысканной раскраски мало! – добавил кто-то из них.

И через мгновение это стало новым боевым кличем.

Если бы Хисслеф подождал, пока самцам надоест кричать и воздействие имбиря ослабеет, восстание умерло бы собственной смертью. Однако он вбежал в общий зал и заорал:

– Кто устроил это ужасающее безобразие?

– Я устроил, недо… – начал Уссмак. Он автоматически хотел добавить уважительное обращение, но разве Хисслеф его заслужил?

«Одной изысканной раскраски мало!»

– Ты арестован, – холодно сказал Хисслеф. – Ты позор для Расы и будешь наказан.

– Нет, – возразил Уссмак.

Половина самцов, собравшихся в общем зале, с удивлением уставилась на него. Одно дело – ослушаться приказа по интеркому и совсем другое – не подчиниться указанию командира. Но потеря очередного экипажа, к которому Уссмак успел привязаться, в сочетании с имбирем вывела его из состояния равновесия. Он почувствовал, что самцы пойдут за ним. После короткой паузы они действительно начали оскорблять Хисслефа.

Командир базы широко расставил руки и выпустил когти, что показывало готовность к драке.

– Ты пойдешь за мной сейчас, испорченный еще в яйце негодяй!

Уссмак поднял свой автомат, который продолжал держать в руках. Имбирь еще раз подтолкнул его – Уссмак нажал на пусковой крючок. Очередь отбросила Хисслефа назад, и он рухнул на пол. Уссмака поразило, как мало это его встревожило. На его одежде кровь Скуба и Неджаса – что изменит кровь Хисслефа?

– Мы покончим с ними! – закричал он. – База будет нашей!

И вновь ему удалось повести ошеломленных самцов за собой.

– Мы покончим с ними! – подхватили боевой клич самцы. – База будет нашей!

Атвар очень многое отдал бы за то, чтобы Раса никогда не узнала про Тосев-3. Или чтобы вторжением командовал другой адмирал.

– Клянусь Императором, возможно, было бы лучше, если бы Страха сместил меня после того, как Большие Уроды взорвали первую атомную бомбу, – с горечью проговорил он. – Интересно, как бы он справился с последними событиями?

– Потеря Рима стала для нас тяжелым ударом во многих отношениях, недосягаемый командующий флотом, – согласился Кирел. – Мы не только понесли тяжелые военные и административные потери, бомба также уничтожила Большого Урода, который называл себя Папой Пием Двенадцатым и являлся одним из самых стойких наших приверженцев. К его словам прислушивались многие. Его предшественники почти две тысячи тосевитских лет оказывали влияние на жизнь Тосев-3. Огромный срок для этой планеты.