Читаем без скачивания Миф об идеальном мужчине - Устинова Татьяна Витальевна

– Ну да, – кивнул Игорь. – А она не хотела, чтобы ты к нему в телохранители поступил?

– Я сказал, чтобы они обращались в частную контору, – продолжил Андрей. Сигаретный дым прилипал к языку, обволакивал его непривычной, отвратительной горечью. – И поменьше телевизор смотрели. Выходит, не прав я был.

Игорь посмотрел на него внимательней.

– Выходит, не прав, – согласился он осторожно. – И что из того? Ты чего, собираешься по этому поводу убиваться «за дорогим покойником, как за родным братом»? И может еще, это и не Мерцалов никакой.

– Мерцалов, – сказал Андрей. – Это я тебе точно говорю. Пойдем дедулю порасспросим.

«Ты должен разобраться в ситуации. Поговорить с ним, выяснить, кто за ним следит и почему…»

Он ничего и никому не был должен. Ни разбираться, ни выяснять. Еще не хватает, чтобы оперативники взялись проверять всякие идиотские подозрения!

Андрей швырнул сигарету в лужу. Она зашипела, испустив напоследок тонкую струйку синего дыма, которую дождь тут же прибил к земле.

Андрей даже не стал слушать бывшую жену, не то что вникать в чужие проблемы. И мужика убили в двух шагах от собственного дома. Но если он что-то там подозревал, значит, нужно было проявить хотя бы минимум осторожности!

Твою мать…

Внезапно все это перестало быть работой. Как будто он всю жизнь дружил с неизвестным Сергеем Мерцаловым, играл в одной песочнице, сидел за одной партой и делил первую сигарету.

С Андреем за десять лет службы такое случилось в первый раз. Он слышал от мужиков, что иногда такое бывает, но никогда не испытывал на собственной шкуре.

Лучше бы и дальше не испытывал.

Ему всегда были чужды высокие материи, и словосочетание «дело, которому ты служишь», вызывало в нем раздражение и недоверие. Никогда он не думал, что чему-то там служит. Он делал то, что у него получалось лучше всего. Гораздо лучше, чем, например, проникновение в основы древнеримского права. А в университете он только и занимался тем, что проникал в основы неизвестно чего.

«Если бы я в субботу поехал и встретился с ним, сейчас он был бы жив. Или не был?»

Морщась, как от сильной зубной боли, Андрей дернул дверцу милицейских «Жигулей» и сел на заднее сиденье, рядом с пожилым мужчиной в сером плаще.

– Здрасьте, – сказал Андрей и сунул ему под нос удостоверение. – Майор Ларионов.

Мужчина с некоторым испугом покосился на открытое удостоверение и замигал глазами. «Небось без очков ничего не видит», – подумал Андрей.

– Здравствуйте, товарищ майор, – пробормотал мужчина. – Доброе утро.

Андрей усмехнулся.

– Как вас зовут?

– Белов Владимир Иваныч, – с готовностью сообщил мужчина. – Ваши… коллеги уже все записали.

– Расскажите мне, как вы его нашли, – скучным голосом попросил Андрей.

В крышу машины усыпляюще стучал дождь. Андрей судорожно зевнул, не разжимая челюстей. Почему-то ему ужасно не хотелось слушать Белова Владимира Ивановича.

– В шесть часов… ну, может, минут в пять седьмого я вышел погулять с Норой. Нора – это наша такса. – Он как-то неловко подвинулся на сиденье, и Андрей вдруг увидел на полу длинную печальную спину, свисающие до резинового коврика уши и грустные глаза. – Да, так вот…

– Простите, – перебил Андрей, – где вы живете?

И старательно записал адрес. В другой стороне от Хохловского переулка. Мерцалова он вполне мог и не знать, особенно если они выводили собак в разное время.

– Мы пришли сюда… идти нам минут шесть… и вошли в скверик вон там, видите, где выломана решетка. Мы всегда там заходим. Вот, мы зашли, и Нора стала бегать, а я пошел в эту сторону…

Он очень старался ничего не упустить, пенсионер Белов Владимир Иванович, хотя вид у него был растерянный и глубоко несчастный. И – Андрей заметил – он мучительно отодвигал и отодвигал тот момент, когда нужно будет рассказать, как он увидел труп.

– …Я постоял вон там, у лавочки, хотел сесть, но она была совсем мокрая, а мне теперь трудно подолгу стоять…

Андрей не торопил его, понимая, что ему нужно собраться с духом.

– И вот тогда Нора… залаяла. Она лаяла так отчаянно, я никогда не слышал, чтобы наша собака так лаяла. Просто припадок какой-то… Я подошел к ней, она, знаете, даже хрипела, и стал ее уговаривать. Я думал, она нашла мертвую кошку или птицу… На войне я слышал, как лают собаки, когда чувствуют мертвого…

Андрей снова посмотрел на Нору, которой тоже сегодня досталось. Она-то не была на работе и не могла утешить себя тем, что выполняет свой долг. Спина собаки напряглась, глаза похолодели. Она явно понимала, о чем говорит хозяин.

– Я нагнулся, чтобы оттащить ее, и тут увидел… – Пенсионер Белов переглотнул и, как-то странно сжавшись, вдруг осторожно попросил Андрея: – Дайте закурить, молодой человек. То есть товарищ майор. Не поверите, последний раз курил в Восточной Пруссии.

– Кенигсберг брали? – спросил Андрей, доставая сигарету.

– Пилау, – сказал Белов. – Старший лейтенант запаса. Танкист. Немец тогда тараном шел. Спасались… Как мы к морю прорвались, так решил – все, брошу курить. Выбросил окурочек в Балтийское море, НЗ ребятам раздал… И не курил больше никогда.

– Понятно, – сказал Андрей.

Милая капитанша Ольгуня Дружинина была уверена, что этот перепуганный старикашка трупы видел только в кино. Ошиблась. Наверное, пенсионер Белов в своей жизни видел столько трупов, сколько не видели все они, вместе взятые.

– Ну вот, – пенсионер тяжело вздохнул, понимая, что отступать больше некуда и придется договаривать до конца. – Я увидел ногу. И как-то сразу понял, что это… мертвый. Не бомж, который прилег отдохнуть, не пьяный из соседнего гастронома. А именно труп. Ну, вы понимаете…

Андрей понимал.

– Нора прямо заходилась, но я все-таки заглянул поглубже и увидел… все, до конца…

– Вы ничего не трогали, не перекладывали его? Собака не подходила?

Пенсионер печально взглянул на Андрея:

– Собака была в истерике. Я не подходил потому, что… меня сильно затошнило, и я понял, что ничем не смогу ему помочь. Понимаете, он был совершенно мертвый. Абсолютно. Совсем.

– Что вы сделали?

– Я взял Нору на руки, – он закрыл глаза. – Магазины все закрыты. Людей нет, рано еще… Мы привыкли с Норой рано гулять… Телефон на углу, видите? Но он такой, карточный… Милицию не вызовешь…

– Почему? – спросил Андрей. – Вызовешь. Все карточные телефоны 01, 02 и 03 соединяют бесплатно.

– Да что вы? – совершенно искренне удивился пенсионер Белов. И добавил растерянно: – Я не знал. Честное слово, я был уверен, что нет… Просто это все такое… чужое, такое…. Новое. Все эти карточные телефоны… А такая карточка в метро стоит сто рублей.

Андрей хотел сказать, что сто пятьдесят, и не стал.

– Я все-таки побежал к тому телефону. Кроме того, там более оживленная улица, по ней уже шли машины, я надеялся, что смогу кого-нибудь остановить… Нора была у меня на руках. Я добежал почти до угла, когда из переулка вышел какой-то человек с портфелем. Я остановил его…

– Стоп, – сказал Андрей. – Из какого переулка?

– Из Хохловского, – пояснил Белов. – Ну вот, он вышел, и я попросил у него телефон, чтобы позвонить в милицию…

– Почему вы попросили у него телефон? Откуда вы знали, что у него есть телефон?

– Да боже мой, он держал его в руке! – терпеливо объяснил пенсионер. – В одной руке у него был телефон, а в другой портфель. Я закричал, что там в кустах – труп и нужно срочно позвонить. Он не сразу согласился, понимаете? Сначала он думал, что я не в себе, и что-то говорил мне, вроде «иди проспись», но я настаивал. Я боялся, что он уйдет и не даст мне позвонить. Тогда я сказал, чтобы он сам пошел и посмотрел, и он, как бы это сказать… заинтересовался.

– Заинтересовался, – повторил Андрей. Теперь он слушал очень внимательно.

Он вообще умел слушать так, что собеседнику обычно хотелось рассказать майору Ларионову как можно больше. Пожаловаться. Понегодовать. Похвастаться. Поделиться. Вспомнить случаи, произошедшие в детском саду и на танцах в пионерлагере.