Читаем без скачивания Рыбки всегда плавают вправо - Антон А. Гусев

– Здорово! – Бастьен с интересом со всех сторон оглядел прибор. – Хотел бы и я себе такой!

Он мало что понял из слов мальчика, но фотоаппарат ему очень понравился.

Дворецкий повёл мальчика по длинному коридору, слегка прихрамывая и активно жестикулируя при разговоре. Его длинные светлые рукава летали вокруг, и Клосу порой приходилось уворачиваться. Дверей на верхнем этаже было значительно меньше, чем внизу, и, пока они шли, им не встретился ни один постоялец.

– Вот если бы у меня была трость, как у мсье Ле-Гранта, я бы тогда у-у-х! – ни с того ни с сего начал Бастьен. Его рукав резко взметнулся. – Признаюсь, у меня самого когда-то была трость, отличная трость, скажу я вам. Не такая, конечно, шикарная, каку мсье Ле-Гранта, но тоже хорошая. Так вот, сидел я как-то на скамейке и оставил её прямо там, – он вдруг резко остановился и прошептал буквально в ухо мальчику: – Ay вас когда-нибудь была трость?

– Мне совершенно ни к чему трость, – ответил мальчик, – я прекрасно хожу и сам, зачем мне постоянно таскать с собой ещё какую-то тяжёлую палку?

– Ах, как жаль, но можно же тогда купить какую-нибудь совсем лёгкую трость, ну или очень маленькую, почти незаметную тросточку. Её можно было бы носить в кармане, тогда руки оставались бы свободны. Вот только никто бы её тогда не видел, а какой толк от вещи, которую никто, кроме тебя, не видит? Да, пожалуй, мне нужна трость побольше.

Клосу разговор о тростях был совсем неинтересен, и он решил сменить тему:

– Скажи, Бастьен, а как здесь было до того, как повсюду поднялась вода?

– Вода? – он задумался. – Сколько себя помню, здесь всегда было так.

– А как давно ты сам попал сюда?

Бастьен остановился и закатил глаза, вспоминая:

– Это было очень давно. Смутно помню большой корабль или лодку… честно говоря, мне кажется, я всегда был здесь. – Он понизил голос до шёпота. – Ходят слухи, что гостиница принадлежит Барту и он использует её для постройки своих кораблей. Что это якобы бывшее убежище пиратов. Хе-хе. Я-то знаю… я знаю, что Капитан Тромблон имеет такое же отношение к гостинице, как шляпа Гетти к моей голове, никакого то бишь отношения. Ты его ещё не встречал, Барта, то есть Тромблона, – это, в общем-то, один и тот же человек. Отвратительный, признаюсь я вам.

Он захихикал, и его глазки за стёклами очков стали совсем маленькими.

– Постройки кораблей? Каких кораблей?

– Разве я сказал «кораблей»? – Бастьен опять картинно закатил глаза. – Ко-ра-бля, – раздельно произнёс он и показал пальцем на стену. – Кстати говоря, господин Клос, мы уже пришли, я буду ждать вас прямо здесь, – он толкнул дверь, которая была прямо перед ними. Она поддалась только со второго раза. Изнутри повалил густой пар, за клубами которого ничего не было видно.

– Ну, с лёгким паром!

Клос почувствовал толчок в спину, и дверь за ним захлопнулась.

Было трудно дышать – мальчик кинулся к двери, пытаясь её открыть. Она не поддавалась ни в одну, ни в другую сторону.

«Обманщик Бастьен! Как я мог так попасться? С виду простак, а на самом деле…»

– Господин, – донёсся откуда-то снизу глухой баритон, – прошу вас, господин, – несколько сильных рук стали стягивать с Клоса одежду. – Или прямо так изволите-с принимать? Гости у нас, конечно, всяческие бывают, причуды у всех свои, но вы, видно сразу, человек порядочный, снимайте давайте-с.

Клос поддался – и цепкие руки мигом стащили с него всю одежду.

– Держите крепко, не отпускайте-с, – ему в ладонь сунули верёвку с узлом на конце, которая тут же рванулась, увлекая мальчика за собой. Колючий, грубый канат был единственным ориентиром в непроглядных облаках пара. Потеряй он его теперь, даже дверь найти, скорее всего, не удалось бы, поэтому Клос вцепился в верёвку обеими руками и шёл за невидимым проводником, слегка пригнувшись и шаркая ногами, чтобы не споткнуться. Пахло вокруг чрезвычайно приятно.

Пол был тёплым, шершавым и, по-видимому, деревянным. Глаза постепенно привыкали, а может быть, просто пар здесь уже был не таким густым.

Его провожатый оказался низеньким, очень лохматым рыжим существом, чью голову венчала банная шапочка, а на ногах было надето нечто похожее на русские валенки. Вокруг, тут и там, стояли круглые чаны с водой, большие и маленькие: некоторые из них были пусты, а в некоторых возлёживали гости самых разных размеров.

Между чанами сновали точно такие же рыжие существа: некоторые тащили ведёрки с водой, некоторые были заняты гостями. Три лохматых банщика огромными щётками с длинными рукоятками – швабрами тёрли какого-то огромного толстого раскрасневшегося человека со множеством подбородков, похожего на моржа. Морж, запрокинув голову, кряхтел и похрюкивал от удовольствия.

– Такого, наверное, целый день тереть? И воды нужна целая бочка, а то и не одна? – съехидничал Клос и слегка дёрнул за верёвку, показывая, к кому обращается.

– Не знаю, – совершенно серьёзно отозвался банщик, – я вожатый, а не тёрщик.

Он резко остановился, выдернул верёвку из рук мальчика, ловко свернул и спрятал её прямо под свою банную шапочку:

– Извольте-с залезать.

Клос взобрался на короткое деревянное полено, которое было ему по колено, а потом ещё на одно, до пояса. Чтобы вскарабкаться на второе полено, он схватился руками за край чана, выпрямился и заглянул внутрь. Чан был чёрный, чугунный, вода была горячей, но терпимой. Клос осторожно засунул в воду сначала одну ногу, поморщился и поболтал ею. Тотчас из-под свободной ноги кто-то выдернул полено, и Клос со всего размаха рухнул прямо в чан. Не успел он вынырнуть, как лохматый рыжий банщик стал деловито сыпать в воду что-то из маленькой ступки и помешивать. Вокруг сразу распространился приятный, похожий на еловый запах.

– Что это за аромат? – спросил Клос. – Вкусный, напоминает о лесе. – Ему вспомнились зелёные горы с пасущимися стадами и почему-то реки.

– Не знаю-с, – даже не взглянув на мальчика, ответил банщик, – я сыпщик, а не готовщик, – и тут же исчез, стремглав умчавшись куда-то дальше.

«Ну и дела, – подумал мальчик, – интересно, почему сыпщик не может быть еще и готовщиком или тёрщиком? Работа вроде не слишком сложная».

Внутри чана плавали древесные поленья, и, несмотря на глубину, можно было удобно расположиться, облокотившись на них. Он снова нырнул, по телу разливалось наслаждение: горячая ванна после долгой изнурительной дороги – самое желанное удовольствие для усталого путника. Он перевернулся на живот и огляделся. Домовята (так он про себя назвал рыжих лохмачей) слаженно работали, но каждый занимался только одним делом. Например, один из них сначала бежал к большому резервуару с водой посредине всей бани, набирал воду в два маленьких ведёрка; потом бежал к печи, на которой были навалены камни, выплёскивал на камни воду и тут же устремлялся