Читаем без скачивания Чужая земля - Люциан Ферр

«Предатели должны понести наказание!», – вспыхнули у меня в мозгу чужие слова.

«Значит я палач? Но почему тогда я очнулся в склепе? Почему я ничего не помню?» – спросил я своего невидимого собеседника, но ответа не получил.

«Пожалуй, больше пить не стоит», – решил я. – «А то с деревьями скоро начну разговаривать. А не только с самим собой»

Я лениво дожевывал мясо и с интересом смотрел по сторонам – все вокруг казалось новым и необычным. Наверное, именно потому я обратил внимание на этого человека. Это был черноволосый мужчина в сером плаще. Так же, как и я, он в одиночестве сидел за отдельным столиком и ужинал. Я почему-то сразу решил, что он не местный. Было в нем что-то такое хищное, опасное. Глядя на него, мне сразу представлялся матерый волк. Еще от местных неизвестный отличался тем, что был гладко выбрит, тогда как большинство посетителей носило бороды. Наблюдая за ним, я отметил, что при каждом неловком движении он недовольно кривился. Должно быть, плащ срывал что-то, что доставляло ему нешуточную боль. Например, глубокую рану.

Разглядывать незнакомца было довольно интересно, но быстро мне наскучило. От обильного ужина меня начало сильно клонить в сон. Борясь со слипающимися глазами, я подозвал служанку и попросил отвести меня в комнату. Кое-как дойдя до нее, я поблагодарил свою провожатую и, войдя в комнату, принялся раздеваться. Моей силы воли хватило только на то, чтобы снять с себя все оружие. Но уже в битве с сапогами я понял, что на большее моих сил не хватит. И, махнув на все рукой, завалился спать прямо в одежде.

Тело рывком слетело с кровати. А левая рука, еще в полете самостоятельно выхватила меч из ножен, прислоненных к кровати. Один мягкий шаг, резкий разворот и вот я стою, прислонившись к стене. Меч, выставленный перед собой, вырисовывает в воздухе паутину защиты. На правой ладони пляшет изумрудно-зеленое пламя. А одуревшее спросонья сознание пытается понять, почему тело устроило мне внеплановую побудку.

Ночь по-партизански молчит, не желая выдавать своих тайн. И ни малейшей опасности вокруг. Рефлексы постепенно отпускают и тело расслабляется. Клинок замирает в воздухе, а огонь в руке медленно гаснет. Отвечать же на вопросы типа: «Какого хрена здесь происходит?» память отказывается категорически. Будто я сейчас пялюсь в темноту просто ради развлечения.

Впрочем, тишина длится недолго, лишь несколько мгновений. А затем из других комнат слышатся раздраженные крики разбуженных постояльцев. Значит, не у меня одного день сегодня начался с утра пораньше. От этой мысли на душе сразу становится теплее. Все-таки приятно осознавать, что ты в мире такой не один.

Успокоившись, я прислонил меч к стене. Захотелось узнать, сколько сейчас времени; я глянул в сторону окна и похолодел. Благодаря лунам я сейчас прекрасно мог наблюдать, как невысокие (мне до колена), покрытые золотистой шерстью существа, абсолютно бесшумно забирались в открытое на ночь окно. Сейчас их набралось около десятка. Больше всего эти твари напоминали помесь обезьяны с крысой и пираньей: невысокие, с длинными руками, вытянутой крысиной мордочкой и сильно выпирающими острейшими зубами.

Глядя на них, мне вдруг безумно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, подальше отсюда. Желание это мне очень понравилось, и я поспешил его выполнить. Медленно (спешу, как могу!), стараясь не делать резких движений, я подхватил меч, аккуратно прицепил ножны на место и стал пятиться к двери. Обезьянокрысы настороженно следили за моим передвижением, но не предпринимали никаких активных действий.

Наконец, я уперся в дверь и, убрав руку за спину, принялся осторожно отодвигать засов. К счастью для меня дверь открывалась наружу и поэтому, когда засов был убран, я мгновенно выскочил из комнаты и подпер дверь плечом. Лишь в коридоре, переводя дух, я обратил внимание на доносящиеся из разных комнат дикие крики. Либо ночные гости с остальными вели себя не столь корректно, либо я чего-то не понимаю.

Спустя некоторое время в дверь тихонько поскреблись, а затем на нее обрушился град ударов. Несмотря на частоту, удары были не особо сильными, так что удерживать дверь не составляло труда. Но стоять и дожидаться еще каких-нибудь сюрпризов уже с этой стороны, было бы просто глупо. Поэтому я, недолго думая, выхватил один из засапожников и со всей сил вогнал его в косяк, заклинив тем самым дверь.

И рефлексы вновь перехватили управление. Все ненужные эмоции были сметены. Мысли избавились от налета паники. Пора было спасать свою душу. И самым подходящим сейчас вариантом, было действовать по принципу «Если враг попал внутрь – нам надо наружу». Следуя ему, я быстро ринулся по коридору – надо было спуститься в общий зал. Но лишь добежав до поворота, понял, что бежать нужно было в другую сторону. Пришлось развернуться и бежать обратно. На обратном пути, пробегая мимо своей комнаты, часть сознания отметила, что в дверь больше не ломятся. Но проверять, действительно ли там никого нет, я не стал.

Внизу же вершилось побоище. Тут и там по залу валялись тела посетителей со страшными ранами от когтей и клыков. А набившаяся в помещение нечисть с громким урчанием пожирала их. Кого здесь только не было: и знакомые уже обезьянокрысы, и высохшие скелеты, и обычные волки (или не совсем обычные).

К моему появлению в живых оставалась лишь довольно большая группа людей, забившаяся в угол. Ее составляло примерно человек двадцать. Из знакомых лиц среди них были купец Милор, да старая баронесса. Купец изо всех сил пытался вырваться из мертвой хватки баронессы и при этом что-то кричал.

– Пусти меня старая дура! – сумел разобрать я. – Я должен помочь своей дочери.

– Господин, Элизарра может сама о себе позаботиться, – увещевала его старуха. – А вы можете погибнуть, у вас ведь нет никакого оружия.

Но ее слова звучали впустую – Милор не желал ничего слышать и продолжал вырываться. Наконец, ему это удалось: он сумел вырваться из цепких объятий аристократки, бросился вперед и… кулем свалился на пол. Старая баронесса неуловимым движением спрятала кинжал, котором она только что оглушила купца и цепким взглядом окинула зал.

Отдельного же внимания, пожалуй, заслуживал незнакомый мне воин, лихо орудовавший табуретом. В его руках тот превращался в поистине ужасающее оружие. Пожалуй, лишь отсутствие меча (топора, булавы, копья…) останавливало этого бойца, от того, чтобы разогнать этих тварей. Но поскольку иного оружия у него не было ему оставалось только защищаться. Вглядываясь в его лицо какую-то долю секунды, я сообразил, что уже видел его: вечером, в таверне. Также теперь я мог видеть, что его правое плечо стягивает повязка, на которой проступило свежее кровавое пятно. Кроме того стоит отметить, что именно на этого человека твари бросались с особым остервенением, словно он им что-то сделал.