Читаем без скачивания Дракон Золотого Pуна - Александр Башибузук

— Государь будет вам признателен Жан, — заметил де Розюмбо. — Вашими… ну и немножко нашими действиями, позорное поражение сглажено. Я уже сочинил приличествующий рапорт. Хотите послушать?

— А кое — кому, сей успех Жана как цепом по шарам… — вдруг не впопад буркнул Джон.

— Жорж, я с удовольствием послушаю ваш рапорт, но чуть позже. Сэр Джон, это кому не по нраву мой успех? С указанием имен и титулов пожалуйста…

— А вы еще не догадались барон?

— Нет. А должен был?

— Странно… ломбардский след в покушении на вас, ясно дает понять. А если учесть еще некоторые мелочи, и мои последние наблюдения, то…

После этого разговора мне как глаза протерли… Вот же черт!.. Хотя… хотя, пока толком ничего не ясно. Но есть след! Конкретный жирнющий след! Вот от него и будем плясать. А пока… пока радуемся жизни. В доступных для нас пределах, конечно…

— Эй, кто там… Нам подадут в конце концов пожрать! Иост, Клаус, да напинайте вы в конце концов повара. Жорж, в самый раз обсудить рапорт государю…

Ночь прошла спокойно, а рано утром мы выступили. А еще через пару часов встретили крупный отряд бургундских жандармов. Карл отправил их прояснить нашу судьбу, а заодно обязал отлавливать по пути сбежавших солдатиков.

У Шарля де Вомберга, командира жандармов, чуть глаза на лоб не вылезли, когда он увидел организованную колонну при знаменах и нас во главе ее — уже записанных в боевые потери и чуть ли не отпетых заочно.

Честно скажу, свое прибытие мы с вечера немного срежессировали. Для пущего эффекта…

Отряд выстроили на плацу перед ставкой. Ну… сами понимаете, явились герои покрывшие себя славой и прочее. Опять же, сохраненные знамена, орудия и бравый вид солдатиков, наглядно об этом свидетельствует. А сами отправились к герцогу.

Дежурный офицер вошел для рапорта, а мы, наведя на себя жутко героический вид, остались в коридоре. Я, к примеру, не стал смывать с вечера кровь с лица и доспеха. Смотрюсь наверно жутко убойно. Прям на секунду оторвался от истребления врага, доложусь и опять резать супостата. И не надо смеяться, внешние эффекты являются неотъемлемыми составляющими успеха. Время такое… фанфаронское…

Тонкая перегородка позволяла отчетливо слышать происходившее в зале совещаний…

— Кто?.. — изумленный голос Карла. — Срочно сюда!

— Сир… — де Розюмбо, формально старший среди нас по чину начал доклад. — Согласно Вашего приказания проход де Люп был удержан до необходимого времени, неприятель понес урон и значительную конфузию. Наши потери минимальны. Помимо этого, приведена в подчинение определенная часть отступающих войск и организована для выполнения боевой задачи…

Я не слушал Жоржа, для меня он ничего нового не скажет. Реакция Карла, тоже, в некоторой степени предсказуема Я смотрел в глаза…

Карл прервал капитана и бросил холодный взгляд на графа Кампобассо:

— Граф, как Нам понимать ваше заявление о том, что вами получены сведения о сдаче в плен этих господ? Потрудитесь объяснить.

— Сир… — ломбардец склонился в низком поклоне. — Я был уверен в невозможности подобного — рыцарственность и доблесть сиих господ известна, но все же обязан доводить до вас все сведения без исключения…

— Извольте проверять их, ибо вы можете навести заблуждение… — сухо посоветовал графу герцог. — Приказываю вам предоставить господину Морье этих лазутчиков. Немедля!

Ломбардец опять поклонился и одарив меня взглядом полным тщательно скрываемой ненависти вышел.

Вот так… сомнений у меня уже нет. Все сложилось в устойчивую цепочку. Порву суку…

— Господа! Я никогда не сомневался в вашей доблести! Но продолжайте, продолжайте! Нет! Я хочу услышать каждого. До вечера все свободны, а вас господа, прошу ко мне в кабинет. Распорядитесь о завтраке…

Что сказать?.. Триумф однако… Карл заставил несколько раз повторить рассказ о нашем героическом сидении в обороне. Поединок со швейцарским гауптманом вообще привел его в буйный восторг. Он, как ни странно, мою байку о военной хитрости, воспринял очень благожелательно. На вечер, а верней на ночь, пригласил на ужин и назначил раздачу плюшек. А еще, он выразил намерение посвятить Логана и английского лейтенантика в рыцари. Но это такое дело, как говорится, обещанного три года ждут. Реально, захотел бы, уже щеголял бы скотт золотыми шпорами. В свое время, меня он тоже обещал женить на датской гревинде, то бишь графине… Но вот в данном случае, его забывчивость, как нельзя кстати.

Ладно Карл, отпускай меня в шатер. Спать хочу, да и компресс надо приложить к ноге…

В расположении, я сразу залез в бочку и отмокал пару часов, а только затем рухнул в походную койку. Но поспать как следует не получилось. Ужин у герцога и раздача слонов. И Логан приперся весь такой воодушевленный. Но лохматый как пудель…

— Расчешись я сказал… — я осторожно прошелся и с радостью убедился, что боль в ноге немного поутихла. — Возьми мой гребень, если своего нет и расчешись. Чай к государю приглашен.

— Монсьор… — Тук осторожно оттер меня от зеркала и пригладил свои космы пятерней. — Вот прямо так и сказал государь?

— Да, прямо так и сказал. Грит, посвящу шалопая, грязнулю, скупца и развратника юнкера ван Брескенса в рыцарственное звание, согласно перечисленным бароном ван Гуттеном соответствующих заслуг.

— Да какие там заслуги… — на лице Логана застыл благоговейный восторг.

— Вот и я так думал, но потом все‑таки решил сделать тебе протекцию. Иост давай перевязи…

— Монсьор! — тождественно заявил скот. — Моя жизнь ваша по праву. А когда?

— Что когда? — я взял в руки перевязь для эспады из красной тисненой серебром кожи, но потом отложил и выбрал черную. — Что значит когда, спрашиваю?

— Ну, посвятят значится…

— Вопрос сложный. Как будет угодно государю. Думаю, при приличествующем случае. Праздник какой церковный будет, али перед битвой. Может, после очередной виктории. Если конечно сия виктория осуществится…

— Кх… — скот немного приуныл. — А он эта…

— Нет.

— Точно?

— Не знаю, хватит ныть.

— Да я не ною монсьор. Но…

— Все, выметаемся, опаздывать нехорошо…

— Вот бы нам тоже очень хотелось, что бы господина Уильяма посвятили поскорей… — высказался Клаус набрасывая на меня плащ.

— Чего это?

— Ну… достоин он… — пояснил Иост с легкой заминкой..

— Ага, понятно. В эскудеро мылитесь? А вот это будет, когда я решу. Государь над сим моментом не властен. — И видя уныние пацанов, прикрикнул для пущего ужаса. — Если увижу хоть одно пятнышко на доспехе, вечно у меня в пажах останетесь. Раздолбаи!

А потом улыбнулся, подмигнул мальчишкам и вышел из шатра. Хорошие все‑таки пацаны, но сана эскудеро им в ближайшее время не видать. Жирно сильно. Как по мне и Туку рановато в рыцари. Вон, у Карла командиры рот, еще в эскудеро или как здесь говорят эскюэ, ходят. Что? Да, я такой. Суровый, но справедливый…

Как охарактеризовать ужин у Карла? Еда и вино, как всегда великолепны. Но по сути, он превратился в очередной военный совет. Карл даже снизошел до нашего мнения о сложившейся ситуации и причинах конфузии. Был, бодр, энергичен и полон решимости восстановить статус — кво. Что означает — война будет вестись до победного конца. Ну, что же, мне как тем татарам.

При раздаче плюшек, я получил очередной — уже третий по счету томик Уставов и герцог своей милостью даровал мне на личный герб изображение каменной глыбы с надписью 'Уподоблен твердостью'. Только куда ее туда тулить? И так места нет. Надеюсь, специалисты по геральдике найдут куда. Черт, опять расходы… новые коттдарме, штандарт и прочее. Млять, лучше бы денег дал или какой доспех авантажный. Мой боевой опять придется в ремонт отдавать, словил таки болт в нагрудник. Да и клятый гауптман его своей дурой поцарапал.

И еще, я теперь баннерет*. По форме я не подхожу под этот статус, но отказываться не принято. Баннерет, так баннерет. Пока только формально, но завтра, поутру, Карл собственноручно срежет с моего знамени зубцы, после чего оно превратится в баннеру*, что и будет ознаменовать полное вступление в сан. А вот денег не дал. Зато, озаботил поручением, которое в некоторой степени, само по себе, можно считать наградой и величайшим доверием к моей персоне. И я рад, его исполнить. По многим причинам. Одна из них такова: следует, как можно быстрее покинуть расположение войск. Клятый ломбардец не успокоится, пока окончательно не сживет меня со свету. Причем, любыми доступными способами. Так мне кажется. Прямых доказательств его злоумышленных намерений нет, с легкостью отбрешется сволочь, поэтому бодаться в открытую, не получится. Значит, надо держаться подальше, выиграть время и ждать подходящего случая воздать макароннику по заслугам. Тоже, любыми доступными способами. Плевал я на рыцарственность и благородство. Появится возможность — отравлю собаку. Хотя нет, это я сгоряча хватил…