Читаем без скачивания Азъ есмь Софья. Тень за троном - Галина Гончарова

– Чего ты от меня хочешь?

– Помолвки с Изабеллой. Едешь в Португалию, производишь хорошее впечатление, уговариваешь девчонку и ее отца. Мне нужно, чтобы вы жили на два дома. И здесь – и там.

– А мое мнение тебя не интересует?

– Более чем интересует. На тебя будет возложена еще одна обязанность. Сейчас многие ученые подвергаются гонениям из-за своей веры. На Руси же…

– Ты хочешь…

– Чтобы ты их приглашал к нам. Жить, работать, учить других. Сможешь?

– Да.

– Это не так просто. Надо ведь разобраться, кто действительно знает и желает заниматься наукой, а кто… лжеученый. Правда сможешь?

Ваня пожал плечами.

Сможет ли?

– Надо попробовать.

– Вот так к этому и относись. Ты едешь не ради девчонки, а ради науки. Ну и заодно уж…

– Лешка, хорошо, что ты – государь.

– Поменяемся? И местами, и невестами?

Ответ Ивана был точно не научным. Зато – от всей души.

– Какими силами мы располагаем?

Алексей посмотрел на сестру.

– Так. Ну, казаки у нас сейчас в Сибири. Двадцать тысяч мы отправили на помощь Леопольду. Еще двадцать тысяч сейчас в Крыму. Значит, где-то еще тысяч пятнадцать-двадцать можно выдернуть без ущерба для Руси.

– С чем я останусь на Москве?

– Тысяч пять тут будет. Стрельцов я всех заберу с собой, бунтовать будет некому.

– Обрадовал. Ты ж и Ваню заберешь. А мне тогда спать вовсе не придется.

– Соня, ты же знаешь…

Знала. Слишком хорошо парни дополняли друг друга. Горячий и подвижный Алексей – и спокойный рассудительный Ванечка. И хотела бы оставить мужа дома, да не выйдет. Сам не останется. Друзья…

Замысел у Алексея Алексеевича был прост.

Сейчас Дания сражается со Швецией.

Ну и почему бы не помочь хорошему делу? Коли с одной стороны датчане ударят, а с другой Русь подключится – не сносить шведам головы. У него, у Алексея, оправдание – он невесту себе отвоевывает, мировая общественность поймет и одобрит.

А он себе под шумок оторвет выход к морю. А то и финнов потеснит – и неплохо так потеснит. Что он теряет?

Деньги и еще раз деньги.

В некоторые проекты они просто водой уходили. Но пока… пока Софье удавалось сводить бюджет даже с прибылью.

Очень помогли две победоносные войны. Если сейчас будет третья…

Да не в третьей дело! А в том, что на три стороны!

Ладно, казаки на Амуре больше развлекаются, чем серьезно воюют. Для снабжения им и Строганова с лихвой хватает – и тот не жадничает. Ему ж трофеи несут… Да и в Крыму тоже все налаживается, там сейчас ни нападений, ни бунтов ждать не придется. От кого бы? Когда все турки под Вену ушли?

Но с одной стороны они идут на помощь Леопольду. А вторая часть войск идет совершенно в другую сторону.

– Лешка, если вы там завязнете или не победите – мы точно прогорим. Денег решительно нет.

– Война должна быть молниеносной?

– Да. Не осаждайте крепости по году, не стойте по месяцу в городах. Дойти, победить и вернуться.

– Другого ты не мыслишь? – поддразнил жену Иван, – а вдруг не мы, а нас?

– Если рискнете проиграть – отдам вас в плен. Пусть кормят, пока бюджет не восполним.

– Злюка.

Софья показала брату язык. Пусть не по-царски, зато от всей души.

– Кстати, ты почто Соковнина обидела, змеюка подколодная?

Софья прищурилась. В глазах вспыхнули злые огоньки.

– Хватило совести жаловаться?

– А то ж!

Софья насмешливо фыркнула. Оный Соковнин, Федор Прокофьевич, давно у нее как бельмо на глазу был. После Матвеева. Щуку-то съели, да зубы остались. Если его брат, Алексей Прокофьевич, отторжения не вызывал – пусть не гений, но и не подлец, – то Федор…

– А кто пытался Володеньке в дядьки какого-то полоумного пьянчужку пристроить? Он что думал – Любава без защиты и помощи останется? Или просто дураком хотел мальчика вырастить?

– Что там за пьянчужка?

– Некто Никита Зотов. Дьяк, пьянь безмозглая…

– Может, не знал он?

– Весь мир знал, а он не знал? Да ко мне Адриан быстрее молнии прилетел, лишь бы я не прогневалась!

– О как! – подивился Иван. В эти дела он даже не вникал. – А ты?

– А я его вызвала и строго объяснила, что коли еще раз он хоть на десять метров к Любаве подойдет…

– Им займется Ромодановский, на предмет связей с почившим Матвеевым и почившим же Хованским. Мало ли, вдруг не все заговоры раскрылись? А это явный заговор – вырастить ребенка тупым! А вдруг что? Отправишь его за границу, так там вши со смеху передохнут!

– Он мне тут клялся и божился, что невиновен.

Алексей явно посмеивался. Его устраивала ситуация, при которой Софья была страшной и злой, и вообще – чуть ли не штатным кремлевским чудовищем, а он – милым и добрым царем. Хотя, как отлично знал Иван, жалости у брата с сестрой на обоих чайной ложечкой не зачерпнуть было.

– Вот и прекрасно. Пусть бы Ромодановскому доказал, – фыркнула Софья без особого настроения.

– Тому докажешь, как же!

Если Григорий Ромодановский отлично себя чувствовал в Крыму, то его родственник Федор Юрьевич нашел себя в Москве. И люди дрожали от его фамилии, зная, что страшнее врага не было и не будет у тех, кто на законную власть умышляет.

При этом Федор был умен, хитер, понимал, где надобно остановиться, но если уж его спускали с цепи…

– Кстати, а что у нас с Любавой?

– Пока еще в трауре, но я думаю, это на полгода-год, – отчиталась Софья. – Она молодая здоровая женщина, так что надобно кого-нибудь приглядеть, чтобы не было скандала в благородном семействе.

Алексей кивнул.

Ну да. Хочешь хорошую команду – следи за всеми факторами. В том числе и за удовлетворенностью всех ее членов. Женщина без мужчины дуреет и звереет, мужчина без женщины бросается на первую же попавшуюся девку. Вот чтобы этого не произошло, надо работать.

Пока получалось неплохо.

– И кого ты хочешь для Любавы?

– Да Ваську Голицына. А что?

Ваня зашипел не хуже кота.

– Вот еще!

Соня фыркнула. Почему-то ее муж не любил Василия Голицына. А что она может сделать? Сказано же – любовник! Вот и притворяемся. Так ведь ничего больше и не было, кроме притворства!

– Почему нет? Разыграем как по нотам. Получил у меня отставку, с болью в сердце переметнулся ко вдовствующей царице – что еще надобно? Он женат, она вдова… а как мужик он неплох, девочки хвалят. Опять же, остается в царской семье, через кого-то другого сливать информацию не придется.

– А ты у нас останешься без штатного любовника? Непорядок, – нахмурился Алексей.

Иван показал ему кулак. Государь обозрел представленное и фыркнул.

– Неубедительно.

– Поживу годик без любовников. Кстати, лучше пусть Васечка подсуетится, чем Сильвестр.

– Кто?

– Медведев, мальчики, Медведев.

Что Алексей, что Ваня вспомнили монаха не сразу.

– А что с ним не так?

– Да лезет он всюду без мыла. Особенно туда, куда не пускают, – поморщилась Софья.

И верно, оный монашек пытался пролезть в эксклюзивные наставники то к Катьке, то к Машке, то к Феодосии – зачем?! Вился вокруг Любавы, словно пытаясь зацепиться при дворе… не влюбился же?

Смешно!

– Да тут таких десять на дюжину, – хохотнул Иван.

– Таких, да других. Сам понимаешь, бояре наши к власти тянутся, а все ж понимают, что царевна в жены им не достанется. А этот… Такое ощущение, что ему без любовницы царских кровей жизнь не мила.

– А к тебе не…

– Дражайший супруг, ко мне даже Васечка Голицын при всем его геройстве – не, – съязвила Софья. – Как он признался на конюшне в доверительной беседе с одной из своих любовниц, от моего взгляда у него только волосы дыбом встают, а остальное – опускается.

– Плеть по нему плачет, – рыкнул Алексей.

– Нет уж. Пусть Любаву обхаживает. А вот Медведев…

– Да сдай ты его Ромодановскому – и вся недолга!

Софья подумала…

– Может, все-таки в фиктивные любовники?

– Слишком умен, чтобы мы его удержали на цепи, – не согласился Иван. – Ученик Полоцкого, как-никак. Мы можем сильно подставить кого-то из своих людей, попытавшись использовать его.

– Да, проще взять, все вытряхнуть, а потом в расход, – согласился Алексей. – Приказ подписать?

– Пиши…

Софье того и надо было. На Медведева у нее уже с полгода клыки отросли, но пусть брат считает, что решение принял он. Так-то…

Ульрика-Элеонора рассматривала милые девичьи безделушки.

Ее детство, ее радости.

Любимый некогда перламутровый гребень, медальон с прядью маминых волос, резная миниатюра из кости, засушенная роза (об этом даже не думать), тетрадка со стихами…

Взять с собой?

Почему бы и нет.

Она знала, что происходит с покоями уехавших принцесс.

Конечно, никого сюда не поселят, но… они словно бы умрут. Она и раньше это видела.

Когда из покоев уходит человек, из них словно бы душа уходит. Что-то, что делает солнечный свет теплым, заставляет занавеси приветственно шевелиться, а фарфоровые фигурки улыбаться.