Читаем без скачивания Двенадцатая ночь, или Что угодно - Уильям Шекспир

Я в своем уме, сэр Топас: говорю вам, тут темно, хоть глаз выколи.

Умалишенный, ты бредишь: говорю тебе, ты не во мрак погружен, а в невежество, в коем блуждаешь, как египтянин во тьме.46

А я вам говорю, что этот чулан темнее всякого невежества, будь оно темнее преисподней, и что меня неслыханно оскорбили. Я не больше сошел с ума, чем вы: можете проверить, задайте мне любой здравый вопрос.

Каково воззрение Пифагора на дичь?47

Таково, что, может быть, душа нашей бабушки переселилась в глупую птицу.

Каков твой взгляд на это воззрение?

У меня более возвышенный взгляд на душу, и я никак не одобряю его воззрений.

Счастливо оставаться. Продолжай пребывать во тьме. Да проникнешься ты воззрением Пифагора, иначе я не признаю тебя здравомыслящим, и да убоишься стрелять глупышей, дабы не покалечить душу своей бабушки. Счастливо оставаться!

Сэр Топас, сэр Топас!

Неподражаемый сэр Топас!

Видите, я и швец и жнец, и на дуде игрец!

А ряса и борода ни к чему: он ведь тебя не видит.

Поговори с ним обычным своим голосом, а потом расскажешь мне, что и как. Очень мне хочется поскорее развязаться с этой затеей. Хорошо бы освободить его под каким-нибудь пристойным предлогом: моя племянница сейчас так гневается на меня, что продолжать нашу игру не следует. Не мешкай, скорей приходи ко мне в комнату.

Сэр Тоби и Мария уходят.

(поет)

"Эй ты, Робин, храбрый Робин,

Ты доволен ли женой?"

Шут!

(поет)

«С ней мне больше жить невмочь!»

Шут!

(поет)

«Что такое, расскажи!»

Шут, послушай!

(поет)

«Изменяет мне…»

Кто это меня зовет?

Пожалуйста, дорогой шут, окажи великую услугу, принеси мне свечу, перо, чернил и бумаги. Даю слово дворянина, я по гроб жизни буду тебе обязан.

Господин Мальволио!

Что, мой добрый шут?

Увы, сударь, как это случилось, что вы тронулись умом?

Шут, со мной обошлись постыднейшим образом. Я так же в своем уме, как и ты.

Как я? Ну, если у вас ум, как у дурака, значит, вы действительно помешанный.

Они сунули меня сюда, держат в кромешной тьме, подсылают ко мне каких-то ослов-священников и стараются свести меня с ума.

Подумайте, что вы такое болтаете: священник-то здесь. — Мальволио, Мальволио, да укрепят небеса твой разум! Постарайся уснуть и прекрати нечестивую болтовню.

Сэр Топас!

Не вступай с ним в переговоры, сын мой. — С ним в переговоры, отче? Да ни за что на свете, отче! Благослови вас бог, дорогой сэр Топас! — Ну еще бы, аминь. — Слушаюсь, отче, слушаюсь.

Шут, шут, слышишь, шут?

Имейте терпение, сударь. Что вы говорите, сударь? Меня бранят за то, что я разговариваю с вами.

Шут, пожалуйста, раздобудь мне бумагу и свечу. Уверяю тебя, я не более сумасшедший, чем любой здравомыслящий иллириец.

Эх, кабы оно было так, сударь!

Это так, клянусь своей рукой! Ради всего святого, шут, немножко чернил, бумаги и огарок свечи — и отнеси потом мою записку госпоже: ты получишь на чай столько, сколько в жизни не получал ни за одно письмо.

Так и быть, помогу вам. Только скажите по совести, вы и впрямь сумасшедший или только прикидываетесь?

Да нет же, истинная правда, нет!

В жизни не поверю помешанному, пока не увижу его мозгов.

Шут, я ничего не пожалею, чтобы отблагодарить тебя. Только прошу тебя, поскорее.

(поет)

Иду, бегу

И помогу

Тебя поднять на смех.

Болвану спесь

Собьем мы здесь,

Как делает старый Грех,48

Когда меч он берет

И от злости орет:

«Ко всем чертям ступай!»

И лукавому вмиг

Когти режет старик:

«Почтенный черт, прощай!»

(Уходит.)

СЦЕНА 3

Сад Оливии.

Входит Себастьян.

Вот небеса, вот царственное солнце,

Жемчужина — ее подарок мне…

Со мною чудеса тут происходят,

И все же я не поврежден в уме!

Но где Антонио? Он был в «Слоне»,

И мы с ним разминулись. Мне сказали,

Что в город он пошел искать меня.

Его совет мне был бы драгоценен.

Хотя мой разум, несогласный с чувством,

Здесь видит не безумье, а ошибку,

Но все же этот дивный поворот

В моей судьбе так странен, так немыслим,

Что, разуму не веря, я твержу:

«Она безумна или я помешан».

Но будь она действительно безумна,

Ей было б не по силам дом вести

И так спокойно, твердо, неприметно

Распоряжаться и делами править.

Тут что-то непонятное таится…

Но вот она сама сюда идет.

Входят Оливия и священник.

Прошу, не осуждай мою поспешность,

Но если ты в своем решенье тверд,

Святой отец нас отведет в часовню:

Там под священной кровлей перед ним

Ты поклянешься соблюдать мне верность,

Чтоб, наконец, нашла успокоенье

Ревнивая, тревожная душа.

Помолвку нашу сохранит он в тайне,

Пока ты сам не скажешь, что пора

Нам обвенчаться, как пристало мне

И сану моему. Ведь ты согласен?

Да, я готов произнести обет

И быть вам верным до скончанья лет.

Идемте, отче. Небеса так ясны,

Как будто нас благословить согласны.

Уходят.

АКТ V

Перед домом Оливии.

Входят шут и Фабиан.

Прошу тебя, сделай милость, покажи мне его письмо.

Почтеннейший Фабиан, тогда и ты исполни мою просьбу.

Ну, конечно, с удовольствием!

Не проси меня показать тебе его письмо.

Это называется — возьми мою собаку, а взамен отдай мне ее назад.

Входят герцог, Виола, Курио и придворные.

Вы служите графине Оливии, друзья?

Да, государь: мы вроде как ее парадная амуниция.

А, старый знакомый! Как дела, приятель?

Правду сказать, государь, хорошо по милости врагов, худо по милости друзей.

Наоборот: хорошо по милости друзей.

Нет, государь, худо.

Как же это может быть?

Очень просто, государь: друзья так меня расхваливают, что превращают в осла, а враги прямо говорят, что я осел; стало быть, враги помогают мне познать самого себя, а друзья морочат голову; ну, а так как выводы подобны поцелуям и четыре «нет» дают в итоге два «да», то и получается, что хорошо по милости врагов и худо по милости друзей.

Восхитительное рассуждение!

Вот уж нет, государь, хотя вы, видать, решили удостоить меня великой чести и вступить в число моих друзей.