Читаем без скачивания Сбой реальности - Александр Романовский

Сутенер наспех обдумал услышанное.

— И что теперь? Чего вообще тебе надо?!

— Хочу, чтобы ты отвел меня в одно место, — сказал Чейн. — Это недалеко. Крюк. Знаешь его?

— Впервые слышу.

— Врешь. — Наемник вновь поднял ствол. — Знаешь, я могу быть и не таким щепетильным.

Один из раненых японцев болезненно вскрикнул. Поглядев на него, сутенер сморщился, будто собирался заплакать.

— О боги! — взмолился он. — Ну почему тебе понадобился именно я?!.

Наемник пожал плечами:

— Ничего личного. Просто тебе повезло меньше других.

— Ты даже не представляешь, что они сделают, когда узнают, кто их навел. — Глазки сутенера лихорадочно бегали. — Но сначала они прикончат тебя. Ты пожалеешь, что наехал на бедного Хонзу…

— Как же вы здесь любите себя жалеть, — усмехнулся Чейн. — Давай сделаем так. Ты пойдешь со мной, покажешь дорогу. Когда мы увидим Крюка, ты объяснишь, что решил лично проучить этого безумца… То бишь меня.

Сутенер быстро обдумал предложение.

— Что ж, — сказал он наконец, — это наиболее приемлемый выход. Идем.

Они вышли из подворотни, оставив подвывающих японцев на грязном асфальте. Казалось, Хонзу совершенно не заботило их состояние. Он шагал впереди, Чейн отстал на пару шагов. Пистолет по-прежнему находился у него в руке, но на это в Трущобах не обращали внимания.

— Кто тебя навел? — спросил Хонза, повернув голову.

— Не забивай себе голову, — посоветовал Чейн. — Думай лучше о том, что ты скажешь, когда увидишь Крюка.

— Стало быть, это и впрямь та сучка, — заключил сутенер.

— Если ты что-то ей сделаешь, я превращу тебя в евнуха. Знаешь, кто такие евнухи?..

— Ты уже ничего никому не сделаешь, — усмехнулся сутенер. — Ты будешь мертв. Крюк разорвет тебя на части, а протез оставит на память.

— Посмотрим. Запомни, что я сказал насчет девчонки.

— Что ты знаешь такое, чего не знаю я? — Хонза огляделся. — С тобой еще много народу? Не похоже.

— Ты прав, я один. А теперь заткнись, мне нужно подумать.

Они продолжили путь в молчании.

Сутенер держал курс прочь от освещенных участков, постепенно углубляясь в руины. Из тьмы, словно пятна светящейся плесени, выглядывали бледные лица. Ростки цивилизации вернулись к истокам, а собирательство вновь стало единственным промыслом.

Вернее, самым популярным. Поскольку охотиться в Трущобах было не на кого, кроме крыс, насекомых и себе подобных, аборигены не гнушались ничем. Пару раз из-за разрушенных стен показывались согбенные фигуры, вооруженные какими-то палками и обрезками металлических труб. Но, как оказалось, Хонза пользовался здесь некоторым авторитетом — завидев сутенера, аборигены неизменно бормотали что-то вроде «это ты, Хонза…» и удалялись восвояси. Не исключено было, что они вовремя замечали Чейна с пистолетом, причем это играло роль решающего фактора.

Как бы там ни было, вскоре они подошли к десятиэтажному зданию, на фоне всего окружающего сохранившегося просто чудесно. На стенах отсутствовали похабные граффити, а в окнах кое-где блестели целые стекла. Дом был обычный — бетонные блоки, тесные квартирки внутри, — за исключением того, что стоял особняком. Вокруг будто были расставлены невидимые знаки с предостережениями.

— Пришли, — сказал Хонза. — Это здесь. В подпале.

Чейн удивился, но вида не показал. В распоряжении налетчиков находился десятиэтажный дом, однако они почему-то предпочли поселиться в подвале. С другой стороны, наемнику уже было известно, что они чрезвычайно осторожны.

— Веди. Только без глупостей.

Сутенер буркнул под нос какую-то непристойность и двинулся в сторону парадного входа. Тяжелая металлическая дверь была не заперта, электронный замок и коммуникатор — выломаны. Они вошли в подъезд, и Чейн без промедления отступил в сторону. Внутри оказалось ненамного темней. На полу было подозрительно чисто, прямо по курсу маячила лифтовая шахта и лестница.

Неожиданно с той стороны, где должен был находится вход в цокольный этаж, послышались шаги. Чейн прижался к стене и взвел курок пистолета.

— Стой! Кто идет? — спросил мужской голос.

— Вот тебе и крышка, — пробормотал сутенер, затем крикнул во тьму: — Это я, Хонза! Ребята, идите сюда!

— Хонза? — спросил второй голос. — Какого хрена тебе понадобилось?!

Мужчины приблизились. Лунный свет, лившийся из дверного проема, старательно обрисовал два силуэта. Те также заметили, что сутенер пришел не один, и замерли, пытаясь сообразить, что делать дальше. У одного правую руку заменял пластиковый протез, у другого в левой глазнице мерцал объектив, — из тех, что не различают цветов.

Оба парня были не старше тридцати. У каждого на поясе висела резиновая дубинка (несомненно, из арсенала заводской охраны). Они сделали еще несколько шагов, и Чейн разглядел, что у обладателя электронного глаза все лицо было испещрено жуткими шрамами.

Наконец носитель протеза нарушил молчание:

— Хонза, старина. Я было решил, что ты привел нам одну из своих крошек. Мы незнакомы с этим гайдзином. Верно, Шрам?

Обладатель имплантанта покачал головой.

— Ты нас не представишь?

— Да я и сам не знаю, кто это такой, — растерянно забормотал сутенер. — Пристал ко мне на улице… Сказал, что прикончит меня, если я не проведу его к вам. Видите — у него пистолет.

— Видим, — кивнул Шрам. — Впрочем, кое-кто может решить, что ты сделал неправильный выбор.

Услышав об этом, Хонза мелко задрожал.

— А что скажешь ты? — обратился к Чейну носитель протеза. — Зачем понадобилось обижать бедного Хонзу?..

— Мне нужно увидеть Крюка, — ответил наемник.

— Только и всего, — фыркнул Шрам. — На тот свет захотелось?!

— Пока еще нет. У меня важное дело к вашему боссу.

Парни переглянулись.

— Это не трудно проверить. Главное, чтобы Крюк решил, что это важно для НЕГО. — Носитель протеза поглядел на правую руку гайдзина. — Тебе придется расстаться с оружием — в качестве жеста доброй воли, так сказать.

Чейн вынул обойму, отбросил ее в дальний угол, после чего отдал пистолет. Шрам повертел ствол в руках и сунул за пояс. Хонза усмехнулся, но тут же притих, заметив, как Чейн пошевелил стальной рукой. Второй парень с опаской приблизился, и наемник безропотно позволил себя обыскать. Это было проделано настолько неумело, что даже любитель смог бы пронести на себе пару стволов. Однако Чейн поступил по-другому.

Протез закономерно наткнулся на какой-то твердый предмет.

— Бронежилет, — пояснил Чейн. — И я не собираюсь с ним расставаться.

Парень кивнул. Шрам шагал первым, показывая дорогу.

Они прошли в дальний конец холла, где обнаружилась другая дверь — куда более массивная и тяжелая, нежели парадная. Шрам набрал сложный код, и за металлической плитой щелкнули запоры. Узкую лестницу освещала единственная лампочка. Пятнадцать ступеней привели в начало коридора, где также дежурили двое парней. Шрам велел Чейну остановиться, о чем-то с ними переговорил, затем вновь поманил за собой.