Читаем без скачивания Король Лир - Шекспир Уильям

ПРИДВОРНЫЙ

Еще раз потолкуем.

КЕНТ

Ни к чему.А в знак того, что я гораздо больше,Чем я кажусь, вот вам мой кошелекИ все, что в нем. Вы встретите, наверно,Корделию. Вот вам мое кольцо.Вы ей его покажете при явкеИ от нее узнаете поздней,Кто я, ваш незнакомый собеседник.Ну и гроза! Пойду за королем.

ПРИДВОРНЫЙ

Я руку вам пожму. Вы б не хотелиПрибавить что-нибудь еще?

КЕНТ

Хочу.Два слова, и притом о самом важном:Кто первый набредет на короля(А я пойду в ту сторону, вы – в эту),Тот мигом дай другому знак о том.

Расходятся.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Другой конец степи.

Буря продолжается. Входят ЛИР и ШУТ.

ЛИР

Дуй, ветер! Дуй, пока не лопнут щеки!Лей, дождь, как из ведра и затопиВерхушки флюгеров и колоколен!Вы, стрелы молний, быстрые, как мысль,Деревья расщепляющие, жгитеМою седую голову! Ты, гром,В лепешку сплюсни выпуклость ВселеннойИ впрах развей прообразы вещейИ семена людей неблагодарных!

ШУТ

Да, дяденька, святая вода светского общенья в сухом доме куда приятнее этой дождевой вне ограды! Вернемся, дяденька, назад и попросим у твоих дочерей отпущения грехов. Такая ночь не разбирает ни дураков, ни умных.

ЛИР

Вой, вихрь, вовсю! Жги, молния! Лей, ливень!Вихрь, гром и ливень, вы не дочки мне,Я вас не упрекаю в бессердечье.Я царств вам не дарил, не звал детьми,Ничем не обязал. Так да свершитсяВся ваша злая воля надо мной!Я ваша жертва – бедный, старый, слабый.Но я ошибся. Вы не в стороне —Нет, духи разрушенья, вы в союзеС моими дочерьми и войском всемНабросились на голову седуюТакого старика. Не стыдно ль вам?

ШУТ

У кого есть дом, куда сунуть голову, тот бесспорно с головой на плечах.

Кто в брак вступает второпях,Не позаботившись о доме,Тот скоро будет весь во вшах,Как оборванец на соломе.Вниманье надо посвящатьДуше, а не большому пальцу,А то мозоль не даст вам спать,Пустяк вас превратит в страдальца.

Не нравится? А была ли на свете красавица, которая бы не дулась на свое зеркало?

ЛИР

О нет, я буду образцом терпенья,Ни слова больше не скажу.

Входит КЕНТ.

КЕНТ

Кто здесь?

ШУТ

Все, что надо. Голова и хвост, рассудительный и дурак.

КЕНТ

Вы вот где, сэр? Ночную тварь, и ту быТакая ночь спугнула. Гнев НебесУдерживает хищников в берлогах.С тех пор как я живу, я не слыхалТакого грома и такого ливняС такими молниями не видал.Не в наших силах вынесть без последствийТак много горя.

ЛИР

Боги, в высотеГремящие, перстом отметьте нынеСвоих врагов! Преступник, на душеТвоей лежит сокрытое злодейство.Опомнись и покайся! Руку спрячьКровавую, непойманный убийца!Кровосмеситель с праведным лицом,Клятвопреступник с обликом святого,Откройте тайники своих сердец,Гнездилища порока, и проситеПомилованья свыше! Я не такПеред другими грешен, как другие —Передо мной.

КЕНТ

С открытой головой!Здесь рядом есть шалаш. Он вас укроетОт бури. Я тем временем вернусьВ твердыню, жители которой тверже,Чем камень стен ее. Я к ним ходил,Разыскивая вас, но не был впущен.Еще раз попытаюсь. Не добром,Так силою добьюсь гостеприимства.

ЛИР

Я, кажется, сойду сейчас с ума. —Что, милый друг, с тобой? Озяб, бедняжка?Озяб и я. – Где, братец, твой шалаш?Алхимия нужды преображаетНавес из веток в золотой шатер.Мой бедный шут, средь собственного горяМне так же краем сердца жаль тебя.

ШУТ

(поет)

У кого ума крупица,Тот снесет и дождь и град.Он ненастья не боится.Счастью и несчастью рад.

ЛИР

Верно, дружок. – Ну, веди нас в свой шалаш.

ЛИР и КЕНТ уходят.

ШУТ

Это подходящая ночь, чтобы охладить любые страсти.

Перед тем как уйти, попророчествую:

Когда попов пахать заставят,Трактирщик пива не разбавит,Портной концов не утаит,Сожгут не ведьм, а волокит,В судах наступит правосудье,Долгов не будут делать люди,Забудет клеветник обманИ не полезет вор в карман,Закладчик бросит деньги в яму,Развратник станет строить храмы, —Тогда придет конец времен,И пошатнется Альбион,И сделается общей модойХодить ногами в эти годы.

Это пророчество сделает Мерлин, который будет жить после меня. (Уходит.)

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Комната в замке Глостера.

Входят ГЛОСТЕР и ЭДМУНД.

ГЛОСТЕР

Эдмунд, Эдмунд, не нравится мне это бессердечие! Когда я попросил у них позволения помочь ему, они стали хозяйничать у меня в доме и запретили мне под страхом вечной опалы заикаться о нем, просить за него и как бы то ни было его поддерживать.

ЭДМУНД