Читаем без скачивания Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России - Александр Мохов

Более того, в отдельных случаях решения и приговоры судов с учетом последних достижений науки и техники подлежат пересмотру. В частности, В США уже в отношении осужденных, отбывающих длительные сроки заключения в связи с совершением изнасилований, на основании заключения экспертизы (с применением метода геномной дактилоскопии), вынесены оправдательные приговоры.

Только на практике те или иные нормы, понятия, институты наполняются конкретным содержанием, «высвечиваются» проблемы и противоречия. Наука предлагает пути решения проблем, а практика, следуя им, убеждает нас в правильности предлагаемых наукой решений (подходов, рецептов), или отвергает их, полностью или в части.

Рассмотрим следующий пример.

Установление вреда здоровью, наличие или отсутствие причинно-следственных связей между деянием и последствиями, а также тесно связанные с ними и иные вопросы (необходимость в дополнительном питании, санаторно-курортном лечении, уходе и т. п.) требуют производства судебно-медицинской экспертизы. Так, определение нуждаемости в дополнительном питании является одним из частных вопросов данной экспертизы. В то же время в специальной литературе этот вопрос практически не освещен, что является причиной экспертных и судебных ошибок. Усугубляет ситуацию также тот факт, что участники процесса вкладывают различный смысл в словосочетание «дополнительное питание».

Чаще всего при различных патологических процессах не требуется «дополнительного питания» (сверх определенных норм). Обычно потерпевшим требуется специальное диетическое питание (изменение соотношения белков, жиров и углеводов в рационе, способа приготовления пищи и проч.), а не «дополнительное питание».

В связи с этим, с учетом разработок в диетологии, экспертной и судебной практики предлагается внести изменения в ст. 1085 ГК РФ[143], заменив словосочетание «дополнительное питание» на «специальное питание».

Основным условием допустимости доказательства, полученного с применением нового научно-технического метода исследования в США, где данные процессы протекают довольно активно, является его признание компетентной научной общественностью[144]. Нет препятствий для использования данного правила и в гражданском судопроизводстве России. В противном случае научные разработки ученых, предлагаемые на их основе методы и методики были бы обречены «пылиться на полке».

Судебная медицина и судебная психиатрия – прикладные науки. Их существование и развитие определяется, прежде всего, запросами практики. По этому поводу Л. М. Бедрин и А. В. Капустин пишут: «И только те исследования, которые отвечали требованиям практики, и внедряются в нее, становятся необходимыми, живут долго и приносят реальную пользу. Те же, которые этим требованиям не отвечают, являются проходными, представляют собой, как теперь говорят, «информационный шум», о них не помнят и их не используют»[145]. С другой стороны, наука не была бы наукой, если бы не открывала новые горизонты перед практикой (иногда опережая практику на десятилетия), не расширяла бы кругозор ученых, не повышала бы доказательственную ценность разработанных методов прикладной науки, направленных на установление истины.

И. В. Решетникова, анализируя данный вопрос, отмечает следующие черты сходства и различия между научным и судебным познанием.

Черты сходства: научное познание и суд являются объективными; научному познанию и суду свойственна толерантность – способность принять чужое мнение, лучше согласующееся с фактами; научное и судебное познание основаны на требовании ничего не принимать на веру, подвергая все беспристрастному суду логики и эксперимента; научному познанию и познанию субъектов гражданского процессуального доказывания свойственна систематичность[146].

Различия между судебным и научным познанием, по мнению И. В. Решетниковой, следующие: объективность суда выражается лишь в оценке доказательств, представленных сторонами; в гражданском процессуальном доказывании, в отличие от научного познания, не исключается применение мер процессуального принуждения; гражданский процессуальный закон устанавливает ограничения в доказывании; субъекты доказывания не формулируют теории и гипотезы; субъекты доказывания приводят в систему не научные знания, а доказательства, подтверждающие обстоятельства, имеющие значение для дела; динамизм судебного познания ограничен временными рамками – вступлением решения в законную силу[147].

Данные основания позволили сделать уважаемому ученому вывод о том, что гражданское процессуальное доказывание не соответствует ни одному признаку научного познания в полном объеме, что специфику гражданского процессуального доказывания (познания), отличающего его от научного познания, составляет нормативная предопределенность целей и структуры доказывания[148].

Однако настолько ли существенны различия для формулирования таких выводов? Любое научное познание и само знание человека о каком-либо явлении имеют ограничения, обусловленные различными обстоятельствами: уровень развития науки и техники, свобода выражения мыслей, свобода творчества или наличие запретов и т. п. Научная мысль также управляема и направляема, хотя этот процесс становится сложнее контролировать в связи с глобализацией. Например, в настоящее время ряд государств вводят прямой запрет на проведение некоторых исследований и разработку отдельных направлений (запрет на клонирование человека). Однако законодательные запреты преодолеваются путем перемещения лабораторий в другие страны, законодательство которых не содержит такого рода запретов, или нейтральные воды (плавучие научные центры и лаборатории). Для любого научного исследования всегда устанавливаются временные рамки, связанные с финансированием работ, спецификой самого исследования. Строятся субъектами доказывания и гипотезы, на что нами еще будет обращено внимание. Поэтому, на наш взгляд, более целесообразно отнести судебное познание к особой разновидности познания, в основе которого – методы научного познания Мира. Не случайна и значительная связь судопроизводства с юридическими, а в последние годы и с различными неюридическими научными направлениями и дисциплинами. Особенность судебного познания как раз и заключается в его регламентации посредством правовых норм. Причем в наиболее сложных случаях судебное познание без привлечения сведущих лиц в какой-либо области человеческого знания становится невозможным.

Причины этому явлению многообразны: большой объем накопленных человечеством знаний; высокая степень дифференциации и специализации; формирование и развитие новых научных направлений и дисциплин.

Данный вывод подтверждается и тенденциями развития науки доказательственного права. В некоторых работах отмечается, что предметом регулирования доказательственного права служат порядок и содержание процесса познания[149]. Так, И. В. Решетникова отмечает, что «предметом правового регулирования доказательственного права являются отношения, связанные с доказыванием… в суде в целях их разрешения»[150].

Процесс доказывания предопределяет цель судопроизводства, а процессуальные правила являются основой, матрицей данной деятельности. В связи с этим необходимо в рамках науки доказательственного права разрабатывать четкие правила и алгоритмы рассмотрения и разрешения гражданских дел, что возможно на основе научного познания и посредством использования методов научного познания бытия.

Знания, разработанные наукой и пришедшие в судебную практику из науки, сохраняют свою научную основу. Более того, они сами становятся основой для последующего научного осмысления, анализа и выработки научно обоснованных рекомендаций по оптимизации судопроизводства и собственно процесса доказывания.

Т. Б. Мульганова и А. П. Кузнецов, занимаясь исследованием языковых и стилистических особенностей текстов судебно-медицинских экспертиз, отмечают: «Функционально-стилистическая принадлежность текстов судмедэкспертиз, а именно их положение в «пограничной области» двух стилей – официально-делового и научного – предопределяет специфику лексического состава данных текстов, которая проявляется в существовании двух слоев функционально окрашенной лексики – официально-деловой и научной. Первый слой лексики – формально-деловая – сосредоточен в основном в Паспортном и Резюмирующем разделах; основной массив научной лексики сосредоточен главным образом в Исследовательском разделе и, отчасти, в Резюмирующем разделе текстов судмедэкспертиз»[151].