Читаем без скачивания Менялы - Артур Хейли

Обычно банковская ревизия проводилась раз в восемнадцать месяцев, а то и раз в два года, — сегодняшнее нашествие было вдвойне неожиданным, поскольку с момента последней проверки не прошло и восьми месяцев.

— Это наше дело — решать, как, где и когда проводить ревизию, миссис Д'Орси. — Хэл Бернсайд держался с присущей ему холодностью и отчужденностью.

Как и во всяком крупном банке, ревизионная инспекция являлась независимой и как бы сторонней контролирующей службой.

— Знаю, — покорилась Эдвина. — Я просто удивлена, что вам удалось так быстро все организовать.

Начальник ревизионной инспекции заговорщически улыбнулся:

— У нас есть свои способы и возможности. Однако он умолчал о том, что на сегодняшний вечер была запланирована “облава” на другое отделение “ФМА”. После звонка Эдвины — три часа назад — прежний план отменился, спешно были предприняты необходимые организационные меры и вызван еще целый ряд сотрудников.

Подобная “облавная” тактика применялась довольно часто. Одна из главных особенностей работы ревизионной службы заключалась в том, чтобы время от времени как снег на голову “обрушиваться” на то или иное отделение банка. Разрабатывались тщательнейшие меры по соблюдению секретности, и того, кто ее нарушал, ждали серьезные неприятности.

Члены ревизионной группы уже принялись за дело. Служащие отделения, смирившись со своей участью, заканчивали каждый свою работу, чтобы, освободившись, помогать ревизорам.

Проверка продлится еще недели полторы. Однако основные результаты будут выявлены в ближайшие несколько часов.

К восьми часам вечера шок, вызванный внезапно нагрянувшей инспекцией, прошел; большая часть работы была закончена, и служащие центрального отделения один за другим покидали банк.

Из представителей администрации задержались Эдвина, Тотенхо и Майлз Истин.

Несколько членов ревизионной комиссии занимались личными счетами сотрудников; время от времени кто-нибудь из них приносил письменное заключение начальнику ревизионной службы, восседавшему за столом Эдвины. Он всякий раз бегло просматривал бумагу, кивал и прятал ее в “дипломат”.

Без десяти девять он получил более обстоятельное заключение, к которому прилагались несколько других документов. На сей раз Бернсайд тщательно его изучил и сказал, обращаясь к Эдвине:

— Миссис Д'Орси, пожалуй, пора передохнуть. Пойдемте выпьем кофе и перекусим.

Уже на улице, извинившись, он объяснил:

— Простите, но это было маленькое театральное представление. Боюсь, что с ужином придется повременить, а то и вовсе обойтись без него. — Увидев замешательство на лице Эдвины, он добавил:

— Мы направляемся на совещание, но я не хотел, чтобы об этом кто-то узнал.

Вечер был холодным, и Эдвина поплотнее запахнула пальто — почему было не пройти через “тоннель”: и быстрее, и теплее? К чему вся эта таинственность?

В административном корпусе Хэл Бернсайд заполнил журнал регистрации вечерних посетителей, после чего охранник сопроводил их в лифте на одиннадцатый этаж. Табличка на двери гласила: “Служба безопасности”. Там их ждали Нолан Уэйнрайт и два агента ФБР, которые вели следствие по пропаже денег.

Почти сразу же к ним присоединился еще один человек из ревизионной группы, который, по-видимому, вышел следом за Эдвиной и Бернсайдом.

Это был молодой человек по фамилии Гейн — его холодный, настороженный взгляд из-под очков в массивной оправе придавал ему неприступный вид. Именно Гейн принес Бернсайду последнее обстоятельное заключение с подколотыми к нему документами.

Нолан Уэйнрайт предложил перейти в комнату для совещаний, с овальным столом.

— Надеюсь, — заявил Бернсайд, обращаясь к агентам ФБР, — наша находка объяснит вам, почему вас потревожили в столь поздний час.

Эдвина догадалась, что встреча была назначена заранее, несколько часов назад.

— Так значит, вы что-то обнаружили? — осведомилась она.

— К сожалению, даже больше, чем сами того ожидали, миссис Д'Орси.

Бернсайд кивнул Гейну, и тот принялся раскладывать на столе бумаги.

— По вашей просьбе, — начал Бернсайд тоном школьного учителя, — были проверены текущие и долгосрочные счета всех служащих центрального отделения. Мы искали доказательства чьих-либо финансовых затруднений. Должен сказать со всей определенностью, мы их нашли. Вероятно, следует пояснить, — обратился глава ревизионной службы к агентам ФБР, — что, как правило, банковские служащие открывают личные счета в своем же отделении банка. Одна из причин состоит в том, что эти счета “бесплатные”, то есть без вычетов за банковские операции. Но есть и другая, более веская причина — служащим предоставляется особый кредит на льготных условиях: на один процент меньше, чем в Других случаях.

Иннес кивнул:

— Нам это известно.

— Значит, вам должно быть понятно, что служащий, полностью исчерпавший свой льготный кредит, начинает искать другие источники, в частности, прибегает к помощи финансовых компаний[2], хотя их процент велик. И таким образом он по уши увязает в долгах.

— Все это понятно, — откликнулся Иннес с оттенком раздражения.

— Так вот, с одним из служащих нашего банка именно это и произошло. — Он кивнул Гейну, и тот перевернул несколько погашенных чеков, до сих пор лежавших лицом вниз.

— Как видите, эти чеки были выписаны на имя трех различных финансовых компаний. С двумя из них мы успели связаться по телефону — выплаты были сильно просрочены. Есть все основания полагать, что утром то же самое нам ответят и в третьей компании.

Причем эти чеки только за текущий месяц. Завтра мы проверим микрофотокопии за последние несколько месяцев.

Чрезвычайно важно еще одно обстоятельство, — продолжал начальник ревизионной службы. — Человек, о котором идет речь, не мог выплатить обозначенные здесь суммы, — он указал на чеки, — из своего банковского жалованья, которое нам хорошо известно. А потому мы стремились найти доказательства внутрибанковских хищений, и нам это удалось.

Гейн вновь начал раскладывать на столе какие-то бумаги.

“…доказательства внутрибанковских хищений.., нам это удалось…” Больше Эдвина почти ничего не слышала, она впилась глазами в подпись, стоявшую на каждом чеке, — подпись, которую она видела изо дня в день и которую так хорошо знала — четкую и стремительную. Сейчас эта подпись ее ужаснула и.., опечалила.

Подпись принадлежала Истину, молодому Майлзу, который был ей так симпатичен, всегда безотказный и неутомимый, он прекрасно справлялся со своими обязанностями, и не далее как на этой неделе Эдвина решила назначить его на место Тотенхо, когда тот уйдет на пенсию.

Начальник ревизионной службы продолжал:

— Наш подлый воришка занимался тем, что “доил” “забытые” вклады. Раскрыв эту схему на одном примере, нетрудно было выявить и остальное.

Все тем же менторским тоном он разъяснил фэбээровцам, что значит “забытый” вклад. Так назывался долгосрочный, или текущий, счет, которым вкладчик почти или вовсе не пользовался. У каждого банка были клиенты, по тем или иным причинам не трогавшие своих счетов в течение долгого времени — иногда по многу лет, — и там скапливались весьма крупные суммы.

Когда в банке замечают, что текущий счет остается без движения — деньги на него не кладут и не снимают, — то выписка из счета посылается клиенту не ежемесячно, а раз в год. Порою даже такие конверты возвращаются обратно с отметкой “изменено местожительство, новый адрес неизвестен”.

Существует целый ряд мер по предотвращению незаконного использования “забытых” вкладов. Лицевые счета таких вкладчиков хранятся отдельно, и если вдруг происходит движение денег, то его законность тщательно проверяется исполнительным директором. Подобные меры себя оправдывают. Майлз Истин, будучи заместителем исполнительного директора, обладал полномочиями санкционировать движение денег на таких счетах. Прикрываясь своим служебным положением, он беззастенчиво обворовывал “забытые” вклады.

— Истин подходил к делу с умом — он выбирал наиболее безопасные счета. У нас тут есть несколько фальшивых расходных ордеров, по которым деньги переводились на его счет, открытый на вымышленную фамилию, — правда, подделаны они не очень-то искусно: без труда прослеживается его почерк. Сходство почерка налицо и здесь, хотя для официального заключения без экспертов не обойтись.

Каждый из присутствующих по очереди сличал расходные ордера с чеками, которые были предъявлены раньше. Несмотря на все старания хитреца, сходство в почерке сразу бросалось в глаза.

Все это время второй агент ФБР Далримпл делал подробные записи.

— А чему равна общая сумма? — спросил он, подняв голову.

— На сегодняшний день, — ответил Гейн, — по нашим подсчетам, она составляет приблизительно восемь тысяч долларов. Однако завтра мы получим доступ к микрофотокопиям и компьютеру с банком данных за более длительный период, и не исключено, что сумма окажется больше. Когда мы предъявим Истину уже имеющиеся доказательства его вины, он может облегчить нашу задачу, сознавшись во всем. Иногда таким способом удается вывести растратчиков на чистую воду.