Читаем без скачивания Анти-Popper: Социальное освобождение и его друзья - Александр Бузгалин

Тем не менее рассмотрим подробнее данный аргумент. Поппер критикует Маркса, противопоставляя социал-демократическую эволюцию, якобы не предсказанную марксизмом, победе социализма в результате революции и изменения строя как модели, предложенной Марксом. Самое смешное, что при этом для подтверждения неправоты Маркса и своей правоты, Поппер использует предложения, сформулированные в… «Манифесте Коммунистической партии». Повторю: перечисляя изменения, которые произошли в капиталистическом мире в XX в. и которые якобы противоположны прогнозу марксизма, Поппер почти дословно пересказывает «Манифест…», где говорится о программе действий, которые должны предпринять революционеры в ближайшем будущем. Я приведу большую цитату из книги Поппера:

«Если опустить не имеющие, пожалуй, важного значения пункты этой программы (например — „4. Конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников“), то можно сказать, что в демократических государствах требования большей части этих пунктов были внедрены в практику полностью или в значительной степени. Вместе с тем было сделано много более важных шагов в обеспечении социальной защиты, о которых Маркс даже и не думал. Я сошлюсь только на следующие пункты его программы: 2. Высокий прогрессивный налог (осуществлено). 3. Отмена права наследования (в значительной степени реализовано с помощью налога на наследство; сомнительно, что стоило бы желать большего). 6. Централизация всего транспорта в руках государства (это было сделано в Центральной Европе по военным соображениям перед войной 1914 г. без особых результатов; это сделало также большинство малых демократий). 7. Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства… (реализовано в малых демократиях; всегда ли это очень выгодно — по меньшей мере сомнительно). 10. Общественное и бесплатное воспитание всех детей. Устранение фабричного труда детей в современной его форме… (первая часть требования выполнена в малых демократиях и в определенной степени практически везде; вторая часть перевыполнена)» (с. 165).

А теперь прокомментируем эти положения. Здесь Поппер с удивительной для него нелогичностью напоминает унтер-офицерскую вдову, которая высекла сама себя. Фактически он говорит, что Маркс в «Манифесте…» как раз предлагал в качестве первого шага то, что и было реализовано социал-демократами. Это так, и совпадение неслучайно. Действительно, в большинстве случаев марксисты в XIX в. в качестве первых шагов в своих действиях (тогда это были революционные подвижки) предлагали не что иное, как реализацию компромиссной, реформистской (как бы мы сейчас сказали — социал-демократической) модели «улучшения», социализации капиталистического общества. Эти лозунги присутствовали в программах-минимум практически всех социал-демократических партий в конце XIX — начале XX вв. Особенно они выделяются, например, в программе, разработанной Лениным. Он тщательно показал характерные для эпохи империализма подвижки и необходимость борьбы как раз за социал-демократические меры, которые Поппер противопоставляет марксистским. Здесь наш критик марксизма, повторю, высек исключительно сам себя, поскольку именно марксисты во всех своих разновидностях, от самых радикальных (таких, как ленинцы) до социал-демократов, показывали необходимость именно тех шагов, которые в полной мере признает и сам Поппер.

Другое дело, почему кризис капитализма, который, действительно, был огромным и крайне острым в первой половине XX в. (вспомним и Первую мировую войну, и серию революций, и мощные конфликты в странах капитала, в том числе Великую депрессию 1930-х гг., и победу фашизма, и Вторую мировую войну) привел к рождению мутантного социализма на одном полюсе, и социал-демократических моделей — на другом, а не к победе «чистого» социализма в той форме, как она виделась марксистам в XIX в.? Это действительно важный вопрос, но в таком виде Поппер проблему не ставит. Так ее поставили, будучи самокритичными, мы — марксисты XX (а теперь уже и XXI) века.

Мы утверждаем: Маркс и его последователи совершенно справедливо показали объективную необходимость социализации капитала. Вопрос только в том, по какому пути пошла эта социализация: по пути реформирования, в том числе под влиянием классовой борьбы пролетариата и других факторов капитализма и рождения мутантного социализма в наших странах, или по пути классической социальной революции и будущей победы социалистического общества с плановой общественной экономикой, основанной на самоуправлении трудящихся, с отмирающим государством и отмирающими классами? Этот вопрос, действительно, требует обсуждения. Забегая вперед, я хотел бы сказать, что этот вопрос имеет достаточно известный в марксистской теории ответ.

Известно, что развитие социально-ориентированной экономики и политики (процессы социализации) в XX в. пошли по трем основным ветвям. Фашизм, как превращенная форма, антисоциализация — ветвь тупиковая, потерпевшая поражение; советская модель мутантного социализма, тоже не выдержавшая критики истории и развивающаяся только в некоторых своих разновидностях в Китае и некоторых других странах; третий, социал-демократический, путь тоже сегодня оказался во многом потеснен неолиберальным реваншем. Ответ на вопрос о причинах именно таких конкретно-исторических форм в принципе верно предсказанного марксизмом процесса связан с пониманием нелинейного хода истории. Эта диалектика обратимости, понимание того, что необходимость реализуется в истории исключительно как результат столкновения различных случайных процессов при наличии активной, действующей роли социального субъекта, прекрасно показана Лукачем в его книге «Антология общественного бытия», и ее не хочет видеть наш критик.

Здесь мы вынужденно возвращаемся к игнорированию (или непониманию?) Поппером процессов взаимодействия различных случайных исторических явлений (как неотъемлемой черты марксистской диалектики) и активной роли социального субъекта (как творца истории даже в рамках мира отчуждения), без чего необходимость никогда не пробивает себе дорогу. На эту тему есть немало замечаний в «Анти-Дюринге» Энгельса и интереснейших положений у Ленина; даже если не обращать внимание на последующие работы таких ученых, как Д. Лукач, М. Лифшиц, Э. Ильенков и др. Случайность истории состоит, в частности, в том, что в условиях, когда производительные силы развились до уровня возможности, но не необходимости нового социального общества, допустимы различного рода флюктуации, временные победы и поражения новой общественной системы, возникновение мутантных форм этой системы, развития прежнего общества по пути самореформирования и самоотрицания своих основ.

Повторю: эта диалектика, хотя и в зародышевом виде, содержится уже в работах Маркса и Энгельса, но она прямо вытекает из методов Маркса и достаточно подробно была развита марксистами во второй половине XX в. Именно так мы будем трактовать существующие тенденции: как развитие процессов социализации. Данные процессы шли, во-первых, в рамках самореформирования капитала (самоотрицания его основ в рамках прежней системы) нелинейно. Эта модель была обозначена теоретически уже в последних работах Энгельса и затем в работах Ленина и Розы Люксембург. Во-вторых, указанные процессы развивались в рамках общества, которое я называю мутантным социализмом и которое было проанализировано, хотя и без употребления этого термина, многими марксистами, включая Льва Троцкого.

В-третьих, объективная необходимость социализации в ряде стран Европы, столкнувшись с непреодолимыми барьерами на пути вперед (реформистском ли, революционном ли), свернула в тупик квазисоциализации, став одной из причин возникновения фашизма как одной из мутаций развития процессов социализации в рамках капиталистической системы. Исторический процесс разворачивался в этих трех модификациях. Реальных же социально-политических условий для революционного взрыва и начала развития «чистой» модели социализма в развитых странах до настоящего времени не оказалось.

Этот процесс в чем-то аналогичен развитию капитализма в большинстве стран мира. В реальной истории только в нескольких государствах (да и то не всегда и во всем «чисто») победил новый общественный строй — капитализм. В большинстве же случаев его генезис шел достаточно мучительно, с победами и поражениями, как это было, например, в Италии, с рядом попыток перехода в этой стране от феодальных к буржуазным отношениям; мучительно-долгим и неэффективным самореформированием феодализма в России (противоречивость и неполнота буржуазных преобразований, затянувшихся в нашей стране вплоть до XX в., стали, кстати, одной из причин революции 1917 г.); с отставанием и вторичной колониальной трансформацией рабовладельческо-феодальных и азиатско-феодальных систем в буржуазные в большинстве стран Третьего мира, — таким, а отнюдь не однолинейным был реальный процесс рождения мирового капитализма. Приписывать же марксизму идею простейших линейных трансформаций одного способа в другой может только автор, который незнаком со всем богатством работ самого Маркса и последующих марксистов по теории общественно-экономической формации.