Читаем без скачивания Возлюбленный для Железной леди - Ксения Винтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Простые провокации
Дом старейшины оказался самым первым на входе в поселение, что меня крайне удивило — я почему-то считала, что его жилище должно располагаться ближе к центру и внешне выделяться среди остальных строений. Но, нет, дом Аверьяна был точно такой же, как и все остальные: добротное одноэтажное деревянное строение с шифером на крыше и резными ставнями, покрытыми какими-то непонятными мне замысловатыми символами.
В самом доме царили идеальные чистота и порядок. На полу лежали вязаные паласы, стены были оклеены обоями, а в комнате, в которую проводили нас с Генрихом, стоял удобный мягкий диван кирпичного цвета, стеклянный сервант и невысокий лакированный стол, над которым на специальной полочке был установлен небольшой радиоприёмник.
Я устроилась на диване, Грог уже привычно, точно настоящая собака, занял место у моих ног. Генрих же отошёл к окну и, заложив руки за спину, замер каменным изваянием. Аверьян же, отослав своих парней, принёс из сеней стул, поставил его возле стола и величественно опустился на него, точно на трон.
— Мальчишек по одному опрашивать будете или всех скопом? — спросил старейшина, при этом обращаясь исключительно ко мне. Я же понятия не имела, как правильно нужно вести допросы, поэтому послала вопросительный взгляд Генриху.
— Всех вместе, — без колебаний ответил вампир.
«Надеюсь, это не для того, чтобы сэкономить время?» — возникло у меня в голове закономерное опасение, озвучивать которое, впрочем, я не стала.
«Мальчики» явились спустя минут пять. И глядя на этих рослых, крепких двадцатилетних лбов, слово «мальчики» было последним, которым бы я воспользовалась.
Подчиняясь строгому взгляду своего вожака, малолетние преступники опустились на колени посреди комнаты и низко склонили передо мной головы в весьма жалкой попытке изобразить раскаяние. Станиславский, при виде этой жалкой пантомимы наверняка бы выдал своё фирменное: «Не верю!»
— Итак, красавцы, признавайтесь, кому из вас я подстрелила задницу? — насмешливо спросила я.
Самая тёмная макушка, располагавшаяся в центре, тут же вскинулась, и на меня с плохо сдерживаемой яростью уставились бледно-карие глаза с загорелого веснушчатого лица.
— Меня, — коротко ответил парень.
— И как здоровье? — участливо спросила я.
— Нормально.
«Какой немногословный», — мысленно хихикнула я, а вслух заметила:
— И как тебе ощущения от пули в ягодице?
Парень крепко стиснул зубы и процедил:
— Не очень.
— Вот и я думаю, что не очень, — кивнула я. — И стоило оно того?
На этот раз ответа не последовало. Я же переключила внимание на следующую жертву.
— Так, а кто из вас послал меня волчьим матом прежде чем покинуть поле боя?
Крайний слева паренёк издал звук, напоминающий смешок, и поднял голову. Он был заметно мельче своих товарищей, с узкими плечами и коротким ёжиком волос, а также довольно выразительными большими серо-зелёными глазами — ну, просто вылитый герой какого-нибудь аниме.
— Это был не мат, — сообщил мне юноша вполне миролюбивым тоном. — Это даже не были слова! Я просто был немного недоволен, что вы подстрелили моего друга и угрожали перестрелять нас всех.
— Понимаю, — кивнула я. — Я бы тоже была недовольна.
Зато мой план по вычленению главного вредителя в этой компании неожиданно прошёл без сучка и задоринки — парни оказались настолько глупы, что повелись на простейшую провокацию, даже не задумавшись о том, что только что сдали своего товарища — того самого, что успел отведать вампирью плоть.
— Итак, у нас остался последний герой, — мрачно резюмировала я, вперив взгляд в единственную всё ещё склонённую макушку. — Тот, кто, в отличие от своих спутников, успел испачкать в крови если не руки, то зубы точно. В связи с чем у меня только один вопрос: было вкусно?
Парень содрогнулся, как от удара. Я морально была готова к нападению, которое должно было последовать после моих слов. Однако я просчиталась. Оборотень, едва не растерзавший на моих глазах Каролину, мелко затрясся, словно пытался сдержать слёзы. И так и не посмел поднять на меня взгляд.
— Нет, — наконец, глухо выдавил он.
И я почему-то ему сразу поверила. Возможно, потому что он единственный выглядел по-настоящему разбитым? Покорно стоял на коленях, низко опустив голову, словно ему было действительно стыдно смотреть мне в глаза, да ещё и весь ссутулился, будто пытался казаться меньше.
Мне его стало жаль.
— Тогда почему ты это сделал? — постаравшись максимально смягчить голос, спросила я. — Зачем напал?
Ответом мне стала тишина.
Рассказ оборотней
— Вам, молодой человек, стоит отвечать на вопросы Александры Сергеевны, — равнодушно бросил Генрих. — В противном случае, их задавать начну я, и вам этот процесс крайне не понравится.
«А вот и игра плохой коп — хороший коп», — мысленно отметила я, внутренне восхитившись тому, насколько вовремя вампир включился в разговор. Сразу видно — профессионал!
— Мне нечего ответить, — тихо проговорил парень.
— Ты не знаешь, зачем напал? — уточнила я вкрадчиво. — Или не помнишь?
Мне сразу же вспомнилось предположение Руслана о том, что мальчишки были под действием каких-то наркотиков, поэтому я решила уточнить:
— Ты принимал какие-то вещества в тот вечер? Быть может, выпил лишнего?
Парень ещё ниже склонил голову и промолчал. Зато вместо него заговорил его большеглазый товарищ.
— Мы в клуб ночной ходили, — бросив опасливый взгляд в сторону Аверьяна, тоже присутствующего при разговоре, сообщил он. — Ну, да, выпили пару коктейлей, но не больше! С нашей волчьей физиологией это, можно сказать, что вообще не пили.
Пока он говорил, я не сводила взгляда со всё ещё склоненной макушки его товарища. Он мне сейчас очень напоминал Свету, когда та серьёзно накосячит, а признаться боится.
— Ты не только пил, — твёрдо заявила я, уверенная в своих словах процентов на девяносто. — Если ты принял что-то, лучше признайся сразу. Мы не человеческие полицейские, для нас это скорее станет хоть слабым, но оправданием твоего поступка, а не отягчающим обстоятельством.
— Да, — после достаточно продолжительной паузы всё-таки сознался тот. А потом наконец-то поднял на меня покрасневшие и опухшие от слёз глаза с совершенно затравленным взглядом. — Я просто попробовал. Думал, раз я — оборотень, то ничего не будет, поштормит немного и отпустит. — Лицо парня исказила болезненная
