Читаем без скачивания Выжить, чтобы умереть - Сергей Станиславович Юрьев

– А ты знаешь?

– В самых общих чертах. Хочешь, расскажу, каким образом наш дорогой император проиграл столь значительную сумму? Ты ведь этого не можешь знать. Едва ли он был с тобой настолько откровенен. Да и некогда ему было. Ты же с ним не виделась неделями и даже месяцами. Так вот! Я сам знаю лишь очень приблизительно, что это за Игра, но там, на Крипте, тебе все объяснят. Но главное вот что… Как бы это попроще… Ты была когда-нибудь на скачках?

– Да, конечно…

– Значит, тебе известно, что там же есть не только публика, не только игроки, делающие ставки. Там еще есть жокеи и скаковые лошади. То есть те, на кого азартные граждане ставят свои кровные в надежде на легкую наживу.

– Ты предлагаешь мне стать скаковой лошадью?!!!

– Я тебе ничего не предлагаю. Предложат другие. В Большой Игре ставки таковы, что выигрыш может превышать совокупный годовой бюджет нескольких планет. Впрочем, и награда для тех, кто выходит победителем, соразмерна этой сумме.

– А что получает проигравший?

– Проигравший погибает, милая, – сказал Тейл почти ласково. – Но тебе же все равно нечего терять, и я уверен – ты не упустишь своего шанса.

– А если я выиграю, то смогу вернуться на Дарию?

– Да, конечно, – не слишком уверенно сказал он, – но едва ли ты этого захочешь, когда узнаешь, каков будет приз. Зачем возвращаться к тем, кто тебя предал, если можно получить нечто большее.

– Что?

– Вижу, ты заинтересовалась! – Тейл довольно улыбнулся. – Но зачем мне, человеку, который не пользуется у тебя ни малейшим доверием, рассказывать тебе то, во что ты все равно не поверишь? Потерпи. К тому же через полчаса мы достигнем скорости, необходимой для пространственного скачка. И уже скоро, очень скоро состоятся официальные переговоры между принцессой Анной, наследницей Дарийского престола, ради спасения собственной шкуры не пожалевшей тысяч триста душ, и конфедент-советником Ионой, представляющим интересы Корпорации. Он ждет тебя с таким же нетерпением, с каким я жду своего вознаграждения. И все! Я исчезну, отойду от дел, и никакая зараза не помешает дальше жить так, как мне хочется, и иметь все, чего я только в состоянии пожелать. И я надеюсь, принцесса, что рано или поздно ты будешь испытывать ко мне только одно чувство – благодарность. В конце концов, это я тебя спас. Если ты, конечно, выживешь после Игры. А теперь иди в свою каюту и забирайся в саркофаг. Не в кровать, а именно в саркофаг. Он встроен в стену, но ты, думаю, с легкостью его найдешь.

– Я пойду в рубку! – возразила Анна. – Это моя яхта, и не смей мной командовать!

Она не просто решила поступить вопреки воле своего похитителя, ей захотелось испытать то, что чувствуют пилоты в момент скачка, а не провести это время в беспамятстве, как полагается пассажиру.

– Как хочешь, – неожиданно легко согласился Тейл. – Только сначала оденься. – В конце концов, в договоре не сказано, что я должен доставить тебя психически здоровой. Возможно, у дамочки со сдвигом даже больше шансов пройти Лабиринт, чем у благоразумной девочки в состоянии стресса.

– Какой еще лабиринт?

– Поторопись-ка, моя повелительница! – Тейл ухватился за ее запястье и заставил подняться на ноги. – Оденься и беги в рубку. Только не вздумай сопротивляться, когда я буду пристегивать тебя к штурманскому креслу. Этого не я требую, этого требует часть шестая пункта первого инструкции по эксплуатации галактических транспортных средств. Инструкция для пилота – больше, чем конституция для монарха, и ее невыполнение чревато непредсказуемыми последствиями.

Глава 6

Иногда найти спасение можно, лишь подвергая себя максимальному риску.

Дэн Цзимин, китайский мистик, XXIII век

– Капитан, да очнется он, не сдохнет. Точно не сдохнет, мамой клянусь! – Хриплый надтреснутый женский голос внезапно ворвался в сознание, еще мгновение назад погруженное в блаженную тишину. – Вот! Уже очнулся. Я же говорила!

– Если б ты, Каталина, знала, какого куша мы лишимся, если он копыта отбросит, ты бы поняла, почему я так волнуюсь, – отозвался спокойный бархатный мужской баритон. – Но с чего ты взяла, что он в сознании?

– Глазные яблоки под веками забегали – первый признак, – ответила женщина, и командор почувствовал, как на его лоб легла чья-то раскаленная ладонь. – Температурка, правда, пока ниже нормы, но и не мудрено. Он же, считай, в открытом космосе без скафандра побывал.

И тут Матвей почувствовал, будто все его тело охвачено жутким холодом и его бьет мелкая дрожь.

– В парную бы его сейчас, да, боюсь, сердчишко крякнуть может, – задумчиво сказала женщина. – А вот температуру в отсеке поднять не мешает градусов до сорока.

– Тогда я к себе пойду. Не терплю жары. – Послышались удаляющиеся шаги и скрежет открывающейся дверной заслонки. – Когда он будет готов поговорить? – напоследок спросил тот, кого называли капитаном.

– Когда язык от неба отмерзнет, – невозмутимо отозвалась женщина. – Криотерапия – это тебе не фунт валидолу.

Дверь захлопнулась, и командор попытался открыть глаза.

– Поднять вам веки? – На этот раз женщина говорила шепотом, почти касаясь раскаленными губами его уха. – Или вы предпочитаете и дальше играть в беспамятство?

Командор хотел послать ее куда подальше, а потом попытаться подняться, но казалось, что губы примерзли друг к другу, язык онемел. Кроме этого, его руки и ноги были пристегнуты к кровати широкими ремнями. Зато хоть и с трудом, но веки ему удалось разлепить. Женщина оказалась значительно моложе, чем могло показаться по голосу – лет тридцати на вид. На ней был зеленый халат, но вместо медицинской шапочки на голове красовалась широкополая шляпа с павлиньим пером. Интересно, откуда ей известно его воинское звание? На боевые вылеты пилоты истребителей отправляются без документов и знаков различия. Может, она и имя его знает?

– Я всего лишь фельдшер, – сказала она, будто прочитав его мысли, – мне сказали: исцели командора, а если сдохнет, лишишься своей доли за полгода. Так что я очень постаралась, чтобы вы все-таки выжили и не повредились рассудком.

– Развяжите, – сумел-таки выговорить он, только сейчас обнаружив, что вместо формы на нем больничный халат. Хорошо хоть не смирительная рубашка…

– А вот это вам пока незачем. Еще часа полтора вы все равно не сможете двигаться.

– Я постараюсь. – Эта фраза далась ему уже значительно легче.

– Хорошо. Надеюсь, не кинетесь сразу меня душить? – Она отстегнула первую пряжку на его ноге и замерла в ожидании ответа.

– Не надейтесь. Не кинусь, – невпопад ответил командор. Только что она уверяла, будто он и пошевелиться