Читаем без скачивания Голос сердца - Грейс Стоун

Одри, задыхаясь, стала медленными вдохами заглатывать воздух в опустошенные легкие. Ей казалось, что прошла целая вечность. Спина была холодная и влажная, а ноги — ватными.

— Можете меня отпустить, он уже ушел…

Одри поняла, что все еще держится за локоть Хэлла и быстро, словно обжегшись, отдернула руку. Взглянула на Хэлла. К этому времени глаза девушки успели привыкнуть к полумраку, парящему внутри шкафа, и она довольно отчетливо видела его лицо. Он стоял и смотрел на нее молча и как-то странно. А потом на Одри нахлынула действительность.

Она глубоко вздохнула и выпалила со злостью:

— Черт побери, что вы вытворяете, мистер Роджерс?! Как вы посмели втянуть меня в это идиотское представление?! Вы слышите меня? — почти крикнула она, потому что Хэлл продолжал хранить молчание, не давая ответа ни на один из вышеперечисленных вопросов.

— Безусловно, я вас слышу, — спокойно подтвердил он.

— Тогда отвечайте, зачем вы это сделали? — Одри так стиснула кулаки, что ногти впились в ладони.

— У меня не было иного выхода. Уилсон не должен был нас увидеть.

— Нас? Вы говорите «нас»?! — Одри задыхалась то ли от недостатка кислорода, то ли от возмущения. — Вас — это понятно, а при чем здесь я?!

— При том…

— О-о-о… — простонала она, уже проклиная тот день, когда ноги принесли ее в детективное агентство Роджерса.

— Послушайте, мисс Хэтчер, — зло сказал он. — Мне, так же как и вам, не нравится эта нелепая ситуация, но у меня, повторяю, не было выбора! Вы мне не оставили выбора! Я велел вам либо уматывать из города, либо сидеть дома и не высовывать носа на улицу. А что делаете вы?

Роджерс медленно, но неотвратимо надвигался, а его голос делался все более грозным. Он был неумолим, как злой рок, и обвинял ее, словно самый пристрастный судья, и Одри, не выдержав натиска, попятилась. Ее нога сразу же наткнулась на какую-то железку, и девушка, неловко взмахнув руками, стала падать. Падала она недолго и, не успев даже толком испугаться, поняла, что ее жизнь и здоровье волшебным образом находятся вне опасности. И все потому, что Хэлл Роджерс успел вовремя среагировать и поймал бедняжку.

— Вы что, решили покончить жизнь самоубийством? Здесь полный шкаф металлолома!

— Это не металлолом, а тренажеры… — слабым голосом поправила его Одри.

Она вдруг осознала, что находится слишком уж близко от Хэлла Роджерса. Да что значит «близко», если она прижата к нему так крепко, что непонятно, где кончается его горячая плоть и начинается ее?!

— Может, вы меня все-таки отпустите, мистер Роджерс?

— При условии, что вы опять не кинетесь на эти железки, — прижав губы к самому ее уху, произнес он.

Ухо и шею Одри обдало жарким дыханием. По спине тут же пробежал приятный холодок, а кожа покрылась мурашками. Внутри что-то мелко затряслось, словно кто-то зацепил натянутую струну. «Наверное, в этом шкафу закончился весь кислород», — вяло подумала она, чувствуя, что в голове сильно зашумело, а сердце заколотилось где-то в области горла.

— Ну, даете слово?

— К-к-какое такое слово? — Пальцы Одри бессознательно вцепились в рубашку на груди Хэлла. — О чем это вы?

— Проклятие… — тихо сказал он и жадно впился горячими губами в ее губы.

На мгновение Одри оцепенела. Но Хэлл Роджерс настойчиво и страстно терзал ее губы, требуя ответа, и он его получил. Одри показалось, что внутри нее что-то щелкнуло, и со сдавленным стоном девушка приникла к мужчине, ответив на поцелуй. Иначе чем умопомрачением это не назовешь, но сейчас ей было абсолютно все равно. Имели значение лишь жар и запах его тела, алчущий рот и ладони, казавшиеся грубыми и нежными одновременно… Эти ладони пробрались под блузку и сжали бока… Но они не могли остановиться и скользнули выше, к груди. Ах, какое наслаждение!.. Век бы не вылезать из этого замечательного шкафа!..

Но вдруг в мозгу Одри взвыла тревожная сирена, и она изо всех сил оттолкнула стоящего рядом мужчину.

— Хватит! — взмолилась девушка, и ее голос упал до жалобного шепота: — Перестаньте…

Роджерс перестал; его ладони неохотно выскользнули из-под блузы, но тем не менее не отпустили ее окончательно. И правильно сделали, потому что Одри держалась в вертикальном положении только благодаря его поддержке.

— Я думаю, и вам, и мне трудновато будет найти оправдание этому… гм… порыву, — мрачно сообщил Хэлл, пока Одри, прикрыв глаза, пыталась прийти в себя.

— Молчите!.. — Глаза девушки распахнулись, она яростно отбросила его руки и принялась лихорадочно поправлять одежду. Потом провела руками по волосам, проверяя, насколько пострадала прическа.

— Я-то молчу, только, как вы это себе самой объясните… — протянул Роджерс, следя за нею, как кот за мышью. Желание по-прежнему бурлило в его крови, словно по венам бежало шампанское.

— Это просто от… от облегчения, что все обошлось!

— Обошлось? — иронично переспросил он. — И часто такое с вами случается? То есть я хочу сказать, что бедняге Тому не позавидуешь, раз его невеста каждый раз при… облегчении выкидывает такое…

— Молчите, черт бы вас подрал! — прошипела она разъяренно. — Это случилось со мной в первый раз! И все по вашей вине!

— Во второй, — тем же ленивым тоном поправил ее он, не реагируя на обвинение.

— Я имею в виду, что я никогда прежде «не выкидывала» ничего подобного! До вас моя жизнь вообще была абсолютно нормальной. А теперь все идет кувырком!

— Но ведь это вы пришли ко мне за помощью, я не навязывался, — напомнил он.

— Я помню об этом! — Щеки Одри вспыхнули. — И, ради бога, оставьте этот дурацкий снисходительный тон!

— Тон я могу оставить, — сказал Хэлл, — только разве вам станет от этого легче? У вас, мисс Хэтчер, кажется, скоро свадьба… Кстати, когда именно?

— Зачем вам это знать? — дрогнувшим голосом спросила Одри.

— Пришлю поздравление!

— Не стоит беспокоиться, — глухо произнесла девушка. Глаза ее стали наполняться слезами, и она отвернулась. Нет, все-таки этот мужчина был прав в своих опасениях, и она действительно сумасшедшая. Сумасшедшая и распущенная! Стоит только вспомнить, как она только что активно содействовала его притязаниям на ее тело! Сначала она накидывается на него, как разъяренная кошка, кипя от злости и возмущения, а через минуту уже тает как мороженое в объятиях этого мужчины.

— Да не убивайтесь вы так, мисс Хэтчер. Всякое бывает.

— Всякое?..

— То есть я хотел сказать, что, возможно, вы и правы. Слишком много адреналина. Это и моя вина, мисс Хэтчер. Впредь постараюсь держать себя в узде…

— Заткнитесь! — Глаза Одри сузились от злости, а слезы моментально высохли. Не хватало еще, чтобы он начал ей сочувствовать, Уж она как-нибудь обойдется! — И, может быть, мы все-таки вылезем из этого дурацкого шкафа? — процедила она.