Читаем без скачивания Сестра моя – смерть - Николай Зорин

Нет, ну оскорбляет и оскорбляет! Теперь еще образование приплел: она, видите ли, не получила нормального образования.

– Что вам от меня надо?

Пора тарелку кидать, пора возмущаться. Есть, конечно, и другой способ: просто выключить аппарат, пусть тогда сидит себе и разговаривает с глухой стеной сколько хочет, она ни звука не услышит. Сто раз проделывала такой фокус, когда совсем доставали. Но сейчас не тот случай, пусть сначала объяснит, что ему нужно, зачем-то он ее пригласил.

– От вас мне ничего не нужно. Наоборот, я хочу вам помочь. Я представитель международного благотворительного общества.

Ага! Ну, акцент-то она сразу заметила – глухая не глухая, а слышит, что надо, не хуже других, если с аппаратом.

– Чем же вы мне можете помочь?

– Вот об этом и пойдет речь, это и есть суть нашего разговора, – улыбнулся во весь свой зубастый рот, подлил вина в бокалы. Ну что же, она готова его послушать, пусть говорит. – Ваша жизнь, Любовь Романовна, должна была быть совсем другой – счастливой, обеспеченной.

– Да я и так не жалуюсь. Что в моей жизни не так? Вроде зарабатываю неплохо, недавно на четвертый разряд сдала. А счастье? Все зависит от того, как ты сам себя ощущаешь.

– Это правильно, – отпил вина, поставил бокал, улыбнулся. – Вы чрезвычайно умная девушка, Любовь Романовна, мудрые мысли высказываете.

Да уж ясно, не дура!

– И это особенно обидно, что такая способная девушка, как вы, не получила ни образования приличного, ни достойного положения в обществе. А ведь должны были.

– После нашей спецшколы не сильно-то куда поступишь. Да я и не хотела, хотя, может, и могла.

Это в самом деле правда: физрук всегда ее хвалил, говорил, что из нее может выйти хорошая спортсменка, предлагал даже дать рекомендацию в спорттехникум, но она не захотела – фабрика игрушек ей сразу понравилась, их с классом водили на экскурсию.

– Мы с вами, Любовь Романовна, говорим о разных вещах. Вы не совсем меня понимаете.

Чего уж тут не понимать? Вот тоже сложность какая! А вообще приятно, что он ее по имени-отчеству называет – уважительно и красиво, – ее никто никогда так еще не называл.

– Выпейте вина, Любовь Романовна. Вы к своему бокалу даже не притронулись. И совсем не кушаете, попробуйте, это вкусно.

Может, и вкусно, только неизвестно, что это такое. Наешься непонятно чего и в больницу опять загремишь – с ее печенкой шутки плохи.

– Спасибо, я на диете. И не пью совсем.

– На диете? – Он рассмеялся. – Да у вас отличная фигура!

– Дело не в том. У меня печень больная.

– Ах да, да, да! Знаю! Извините, что не подумал об этом. Но можно исправить ошибку, заказать что-нибудь диетическое.

Он позвал официанта, заказал паровые биточки, белковый омлет с овощами и бутылку минеральной воды.

– Придется немного подождать, – посмотрел с сожалением, покачал головой. – Поешьте, пока не принесли заказ, салат из огурчиков, повредить он вам не может, – придвинул тарелку и опять головой качает. – Видите, как много в вашей жизни ограничений, а ведь и этого могло не быть. Если бы не случилось то, что случилось, вы стали бы вполне здоровым человеком. Здоровым, счастливым, образованным – за деньги все можно сделать, даже здоровье купить.

– А что такое случилось? – Ходит вокруг да около, будто хочет открыть ей бог знает какую тайну. А не хочет ли он завербовать ее в проститутки? Очень может быть, потому и про деньги говорит. Деньгами думает соблазнить, мол, сейчас ты вот какая, сейчас у тебя ничего нет, а пойдешь работать на меня проституткой, и все появится. Ничего у него не выйдет!

– Случилось то, что другой человек занял ваше место, Любовь Романовна.

– Как это?

– Думаете, вы – Любовь Романовна Иконина? И мать ваша – Зоя Федоровна Иконина? А отец ваш…

– Отца у меня никогда не было! Отец развелся с мамой перед самым моим рождением.

– Вот-вот! Но все не так. Ваши отец и мать – не ваши родители. И вы Любовь Романовна Иконина – только по несчастью, по недоразумению. На самом деле вы – Алена Юлиановна Озерская!

– Что за хренотень? С какой это радости я какая-то Алена Юлиановна? Мне мое имя нравится больше – Люба, Любовь. И фамилия моя красивее – Иконина. И что значит, мои родители – не мои родители? Вы-то сами кто такой?

– Член международной благотворительной организации, я уже объяснял. Мы занимаемся как раз такими случаями, как ваш, восстанавливаем справедливость…

Ну совсем ее за дуру держит! Справедливость они восстанавливают. Да нет таких организаций, жулик какой-то или еще кто похуже.

– Благотворительные организации консервы и старую одежду нищим раздают. А еще лекарства в отсталые страны привозят. Я не нищая и не отсталая. Если хотите помочь, помогите Тане Рубиной, у нее мать запивается.

– Тане Рубиной?

Удалось ей все-таки его поддеть! Глаза выпучил, рот открыл, словно перцу ему туда насыпали. Что теперь скажет, как отвертится?

– При чем здесь какая-то Таня? Речь идет о вас, Любовь Романовна, или, что будет вернее, Алена Юлиановна. Нам стало известно…

– Любовь Романовна!

– Хорошо, пусть будет так. До поры до времени. Думаю, что вы и сами потом захотите сменить свои инициалы. Когда узнаете, кто ваш настоящий отец и что это значит.

Принесли заказ, официант стал расставлять тарелки. Разговор пришлось прервать, а жаль, только-только дошли до чего-то интересного. Значит, у нее был какой-то другой отец? И выходит, какой-то богатый или знаменитый. Кто? Уж не этот ли? Нет, этот слишком молод для того, чтобы быть ее отцом. Хотя как знать, на вид ему лет тридцать пять, но, может, только на вид.

Наконец официант ушел.

– Так кто же мой отец? – Она постаралась сделать вид, что ее это не то чтобы уж очень волнует, равнодушно и небрежно так спросила. – Ротвейлер?

– Кто? – Он почему-то засмеялся, громко и насмешливо. – Вы хотели сказать, Рокфеллер?

– Ой, ну какая разница? – Люба смутилась – надо же было так ошибиться в слове, теперь он подумает, что она совсем дура, – и потому рассердилась. – Вы же поняли. Чего цепляться? Так кто мой отец?

– Юлиан Озерский. До недавнего времени очень состоятельный человек, да и сейчас совсем не бедный, смотря с чем сравнивать. А ваша мать… Ваша мать, к сожалению, погибла примерно полгода назад – несчастный случай.

– Я не понимаю. Как так, и отец и мать у меня другие? Меня что, они оставили в роддоме, а Зоя Федоровна Иконина, та, которую я всю жизнь считала родной своей мамой, удочерила? Так?

– Нет, не так. Ни Зоя Федоровна, ни Озерские ничего не знали о том, что произошло. И до сих пор никто не знает. У Озерских есть дочь, Алена, а у Зои Икониной есть вы. На самом деле Алена – дочь Зои, а вы – дочь Юлиана и Валерии Озерских.

– Как же так? Нас что, случайно подменили в роддоме?

Какой-то мексиканский сериал, честное слово! Они с мамой всегда смотрят, очень интересно, жаль, что в последнее время их показывают редко.

– Подменили, но не случайно. – Он снова отпил вина из бокала – уже раз в пятый, все пьет, пьет, подливает и пьет, наверное, какой-то алкаш! – В Светлогорске, где родились вы и Але… дочь Озерских, при роддоме существовало платное отделение. В те времена платная медицина еще была редкостью и находилась на нелегальном или полулегальном положении. Этот же кооператив, или что-то вроде того, был совершенно шарлатанским. Они утверждали, что разработали уникальную методику, следуя которой любая семейная пара могла зачать и родить абсолютно здорового ребенка того пола, которого желает. Если, конечно, эта пара вообще способна к зачатию. Они контролировали процесс зачатия и беременности, давали рекомендации, снабжали препаратами, воздействовали чудодейственным аппаратом, аналогов которому нет в мире. Но если зачатие уже состоялось не под их контролем, тоже не страшно, они и в этом случае помогали, только стоило дороже. В результате у женщины рождался здоровый сын или здоровая дочь, кому что угодно. На самом деле все это было сплошное надувательство. Рождалось то, что и должно было родиться, но, если ребенок оказывался нездоровым или не того пола, которого родители пожелали, его попросту подменяли. Для этого заранее подбирали женщину, чаще одинокую и без положения в обществе, с подходящей группой крови и соответствующим сроком беременности. Светлогорск – город небольшой, и потому довольно часто таких женщин направляли из нашего города, с якобы осложненными случаями, для безопасности родов, так как светлогорский роддом считался лучшим в области. Так получилось и с вашей матерью, вернее, с Зоей Икониной. Она стала своего рода донором для Озерской, сама не зная того. Обратились Озерские в это платное отделение, когда Валерия была на третьем месяце. Беременность протекала тяжело, сама пациентка находилась в депрессивном состоянии…

– Почему?

– Почему в депрессивном? – Он посмотрел на Любу как-то недобро впервые за время их разговора. Нет, даже не недобро, а сурово, что ли? Покачал головой, опять схватился за свой бокал. – Об этом пока вам не обязательно знать, может быть, узнаете позже. Но поверьте мне, причины для такой жестокой депрессии у Валерии имелись, и весьма веские причины.