Читаем без скачивания На веки вечные - Николай Семенов

— Николай Иванович, заявку на танкового техника послали?

— Давно отправил, товарищ подполковник.

— Пошлите еще раз. Требуйте, не отступайтесь.

Помпотех посылал еще и еще раз, однако запрашиваемого специалиста, знающего тридцатьчетверки, все не было.

А в это время воентехник 2 ранга Валентин Владимирович Шилов, получив назначение в бригаду, с вещевым мешком за плечами, пешком преодолевал километр за километром, один другого труднее. Миновал уже около семидесяти километров. С утра идти было легко, а днем подтаивало, дороги раскисали. Правда, километров десять проехал на груженной снарядами машине, но она часто и надолго застревала. Решил — пешком надежней.

Шел, ориентируясь на звуки боя. Впереди слышались орудийные выстрелы, пулеметная и автоматная трескотня; на горизонте от осветительных ракет не гасло зарево. Когда уже стемнело, добрался до основательно разрушенного села. Здесь его остановили, потребовали документы.

— Мне в Рамушево,— сказал Шилов.

— Вы в нем и находитесь,— ответил боец в телогрейке.

— Где дома-то?

— Разве не знаете, куда деваются дома, когда по ним война прошагает? Лучше табачком угостили бы.

Шилов достал открытую пачку "Беломора".

— Чудно, папиросы курите, словно генерал, а идете пешком, с котомкой за плечами,— улыбнулся боец.

Валентин не стал объяснять, что в Москве, выкроив минутку, заглянул к родителям, и отец из старых запасов дал ему пять пачек папирос.

В селе воентехник увидел уцелевшие церковь да несколько изб. Его внимание привлекли какие-то снежные холмики, явно не природой созданные. В некоторых из них, как кошачьи глаза в темноте, светились огоньки. Шилов подошел к ближайшему холмику. Это была маленькая землянка. Воентехник постучал в низкую дверь, сбитую из трех-четырех старых горбылей. Женский голос ответил:

— Войдите.

Шилов, низко склонившись, вошел и, поздоровавшись, осмотрелся. Посередине землянки топилась круглая железная печка, в углу тускло светила керосиновая лампа без стекла. Стоять можно только согнувшись. Справа и слева неширокие нары, покрытые домашним тряпьем. На одних из них под одеялом лежит мальчик. Примитивный столик и на нем кое-что из кухонной утвари. На земляном полу, у порога — кусок самотканого коврика.

В темноте трудно определить возраст женщины. Голос у нее тихий, печальный, но твердый. Мальчик очень худой. Даже при убогом ламповом освещении видно, какое у него землисто-бледное лицо. Сначала посмотрел на Шилова с подозрением, потом с любопытством. Слез с нар, приблизился к вошедшему и погладил звездочку на его шапке-ушанке.

— Мам, этот дядя наш, а не фашист,— с радостью оповестил он.

— Как тебя звать, малыш? — поинтересовался Шилов.

— Иваном.

— Стало быть, Ванюша?

— Нет, Иван Иванович, а не Ванюша. Я уже большой.

— Да, да, конечно,— улыбнулся Шилов.

— Дяденька, а вы куда — на передовую?

— На передовую, Иван Иванович.

— Ну, добро,— совсем как взрослый промолвил мальчик,— гоните подальше фашистов, не надо, чтобы они снова вернулись.

— Не беспокойся, Иван Иванович, больше не вернутся,— заверил Шилов. И спросил: — Сколько тебе лет?

— В мае будет пять,— ответила за сына мать.— Если, конечно, доживем...

Если доживем... Теперь доживут! Вырастет этот маленький советский гражданин, станет настоящим русским Иваном-богатырем. Он уже знает, что такое война, Он услышал орудийный грохот, двоими глазами видел, как иноземные пришельцы грабили село, мучили жителей. Он видел, как жаркими кострами горели дома, в том числе и тот, где он родился, как сражались и погибали в неравном бою красноармейцы. Он видел, как плакала мать. Он этого никогда не забудет...

На ближнем краю стола лежал треугольник. Шилов наклонился, прочел адрес: Рамушево, Ивановой Марии Ивановне. И обратный: полевая почта... Иванову.

— От мужа?

— Да, еще прошлогоднее. До прихода немцев получила. Теперь — ни слуху, ни духу. Только и радости, что перечитываем...

Вскипел чайник. Мария Ивановна заварила кипяток какой-то душистой травой. Подала на стол лепешки из смеси жмыха, картофеля и еще чего-то.

— Не знаю, как вас звать...

— Меня звать Валентином,— сказал Шилов и стал выкладывать из вещевого мешка весь свой запас: сало, сухари, сахар, тушенку.

— Что вы, что вы! — запротестовала хозяйка.— Вам же воевать, оставьте себе.

— Обо мне не беспокойтесь, на фронте голодать не придется, так что... чем могу... А вот вашу лепешку попробую.

Попробовал и подумал: "Еда не для ребенка..."

— Иван Иванович, клади побольше сахару в стакан! — сказал Шилов.

— Нет, нет...

Он пил чай маленькими глотками, осторожно касаясь зубами твердого сладкого кусочка. Допил и оставшийся сахар положил в блюдце, заменявшее сахарницу.

Валентин лег спать на пол не раздеваясь. Мария Ивановна долго уговаривала его лечь на нары.

— На земле-то еще до конца войны наспитесь,— говорила она.— А я вот тут, рядышком с сыном.

Но Шилов уже ничего не слышал. Прошагав от самой станции Бологое без малого семь десятков километров, он и на полу уснул мгновенно. А на рассвете, не тревожа хозяев, покинул свой случайный ночлег и быстро зашагал в ту сторону, где продолжала греметь канонада, где наши части разрезали окруженную группировку врага.

В описываемую пору воентехнику 2 ранга Валентину Шилову еще не было и двадцати. В июне сорок первого окончил Киевское танко-техническое училище и сразу же был направлен на фронт под Славгород. Там он с честью выдержал первое боевое испытание. Так что о войне уже имел представление не понаслышке.

Через час пути Шилов увидел на перекрестке "эмку". Подошел вплотную. Около машины стоял невысокий, лет пятидесяти, с добрым, выражением лица командир. На петлицах его шинели ало поблескивали по две шпалы. Поздоровались.

— Не откажите в помощи,— с улыбкой сказал майор.— Уже минут двадцать рою колесами снежную кашу. Ни туда, ни сюда.

Валентин сбросил вещмешок, ухватился за задний буфер машины; майор сел за руль, дал газ, но машина еще глубже зарылась в снег.

— Разрешите, я попробую? - обратился воентехник.

А за рулем сидеть приходилось?

— Случалось...

— Тогда валяйте.

Шилов вначале дал раскачку машине, а потом, включив заднюю скорость, резко повернул руль влево и тут же отпустил. Так он проделал два раза, а при третьей попытке "эмка" выскочила.

— Молодец,— похвалил майор,— сразу видна хватка воентехника. Куда путь держите?

— Имею назначение в шестьдесят девятую.

— В таком случае садитесь, я как раз туда.

Шилов сел на заднее сиденье. Майор, развернув машину, проехал километра два и остановился около пятистенного дома. Во дворе, под навесом, стоял танк Т-34. На порог вышел подполковник Агафонов.

— Василий Сергеевич, к нам пополнение,— доложил комбригу майор.

Валентин предъявил предписание. Комбриг заметно повеселел, предложил войти в дом.

— Ну что ж, слушаю — откуда родом, что окончили, что умеете делать...

Шилов коротко рассказал о себе и его рассказ комбригу явно понравился.

— В роте вам пока делать нечего,— сказал он.— В бригаде много неисправных машин, а поэтому пока примете должность начальника мастерских.

Вечером этого же дня воентехник прибыл в ремонтный взвод, Машин не видна—замаскированы, но людей много. Побеседовал с ними и понял, что ремонтники больше совещаются, чем работают. Причина — слабое знание новых марок машин КВ и Т-34. Почти все они специалисты по ремонту и эксплуатации легких довоенных машин БТ и Т-26. Командир взвода воентехник 1 ранга Ковалев часто отсутствует во взводе — занимается эвакуацией с поля боя подбитых и поврежденных танков.

Утром следующего дня во взвод приехал помпотех бригады майор Тонов. Ковалев собрал в землянке личный состав. Всех ремонтников майор знал хорошо, почти к каждому обращался по имени. Встречи всегда происходят непринужденно, с обоюдной благожелательностью. Так было и сегодня. Вначале Тонов проинформировал бойцов о положении на их Северо-Западном фронте. Сказал, что ни на один день не прекращаются на рамушевском участке фронта ожесточенные бои, Враг, поставивший целью во что бы то ни стало прорваться к своей окруженной группировке, при мощной поддержке авиации бросает в бой новые тысячи солдат, танки, подтягивает артиллерию. Наши части, отражая удар за ударом, наносят врагу огромный урон в живой силе и технике. Танки 69-й бригады в это время ведут оборонительные бои южнее и севернее Старой Руссы.

После этого майор Тонов перешел к разговору о ремонте боевой техники.

— Тяжело приходится нашим: боевой техники не хватает. А ее много вот тут, у вас, да только на приколе она и когда будет отремонтирована — неизвестно. Или известно? — повернулся помпотех к Ковалеву.