Читаем без скачивания Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь. - Снег Север

***

Вилла Клавдия, императорского трибуна в Тарсее, была точной копией большинства вилл империи. Особой роскошью она не отличалась – ровно столько, сколько нужно для престижа представителя центральной власти, который имел весьма ограниченные права вмешательства в дела самоуправляющегося княжества. Центром виллы был, как обычно, просторный, открытый сверху, зал – атриум, с обязательным бассейном посредине. Кабинет-таблин, в глубокой боковой нише, не имел дверей и выходил прямо в атриум. Еще не смеркалось, но в атриуме царил полумрак. Обычные в империи светильники – факелы, которые пропитывались магически обработанным минеральным маслом и могли гореть по многу дней, скупо освещали помещение. Наместник был экономен. На столе у него светила лампа, работавшая на том же принципе, но более современная. В самых богатых имперских домах и во дворце императора использовали теперь магические светильники на основе кнумериума, но они были очень дороги и для перезарядки требовали работы магов. А в штате наместника Тарсея должности мага не было предусмотрено. Было место для колдуна 1-го ранга, но уже полгода как оно оставалось вакантным – желающих ехать в тарсейскую глушь было немного, а те, кто соглашался, не устраивали Департамент Раменья по разным причинам. Клавдию уже надоело писать в столицу запросы.

Лампа распространяла чуть заметный запах нагретого металла, который мешался с запахом цветов из окружавшего виллу сада. Клавдию почему-то вспомнилось, как в самалитскую войну, они захватили вражеский обоз с факелами – они горели не хуже имперских, но при этом жутко воняли. Легионный военмаг тогда сказал, что эти факелы сделаны из человеческого жира, и их выбросили – все отлично понимали, чей жир могли пускать в переработку самалитские шаманы… Почему это вспомнилось? Наверное потому, что от бумаг, с которыми работал Клавдий, в каком-то смысле, воняло не меньше. Глубоко задумавшись, Клавдий сидел несколько минут, глядя на бумаги. Затем решительно собрал их, и сложил в медную чашу. Вынул из ящика стола небольшой жезл с вделанным в конец кристаллом, и нажал на кнопку, направив жезл на бумаги. Кристалл послушно выплюнул язык пламени, который лизнул документы и радостно заплясал на них, превращая в груду бурой сажи. Клавдий знал, что уничтоженные таким способом документы прочтению ни обычным, ни магическим образом не подлежат. Потом он взял чистый лист и начал писать.

Первое письмо он написал очень быстро, запечатал стандартной печатью наместника, и отложил в сторону. Над вторым он трудился дольше, и не запечатывая, тоже отложил. Третье письмо, самое короткое, заняло наибольшее время – трибун внимательно обдумывал каждую фразу:

«Ваше Величество!

Пользуясь своей прерогативой имперского трибуна, отсылаю Вам это донесение особой почтой, как исключительно срочное и важное.

Недовольство князей имперской политикой перерастает в полномасштабный заговор. Теперь уже нет более сомнений, что тут прямо замешаны Мерка и жрецы Фта. Заговор пока что не вышел за пределы верхушки знати, и у меня есть основания считать, что главные заговорщики – организаторы, не из числа князей. Они умело используют амбиции государей, но внушают им пока только неопределенные идеи экономической и политической автономии. Сами же они держатся в тени. Я пока не могу определенно назвать имен, кроме того, мой лучший агент был раскрыт и казнен, по ложному обвинению. Прошу срочно оказать мне содействие силами известной Вам службы.

С почтением,

Клавдий, имперский трибун в Тарсее»

Закончив письмо, трибун встал, подошел к одной из колонн, поддерживавших боковые навесы атриума, и откинул деревянную панель. Обнаружилось устройство, в виде пластины голубоватого металла, с несколькими вделанными кристаллами и маленьким брелком-амулетом на цепочке. Клавдий приложил письмо к пластине, и аккуратно провел брелком по каждой его строчке. Потом убрал лист и вставил брелок в углубление в пластине, куда он в точности вошел. Кристаллы вспыхнули на мгновение и почернели. Брелок рассыпался тонким металлическим порошком. Это была новейшая секретная разработка военной лаборатории «Аргамак-16» Имперской Академии – средство шифрованной связи, которое действовало на любые расстояния. Год назад им снабдили всех послов и наместников в княжествах. Устройство обеспечивало стопроцентную надежность передачи сообщений, но обладало существенным недостатком – одноразовостью применения. Зато наместник имел гарантию, что его письмо попадет непосредственно императору. Вернувшись в кабинет, он сжег оригинал письма и аккуратно вытряхнул пепел из чаши в вазу в углу. Потом небрежно бросил второе из написанных им писем – незапечатанное, в пустую чашу, и дернул над столом за кольцо, привязанное к ремешку. В глубине виллы звякнуло, зашаркали шаги, и в атриум выбрался пожилой слуга.

- Вот, возьми, - сказал Клавдий, подавая слуге запечатанный конверт. – Подними Касса – небось, он уже дрыхнет – пусть седлает бактриана и скачет в замок, пока не закрыли городские ворота. Письмо передаст княжичу Лодию. Если не будет успевать засветло назад, пусть заночует в городе.

Слуга принял письмо и удалился. Трибун погасил лампу, встал, потянулся и пошел к ложу, которое стояло чуть поодаль. В это жаркое время года в империи было принято спать на открытом воздухе – атриум, практически лишенный крыши, был чем-то вроде веранды внутри дома. Не раздеваясь, трибун лег на ложе и укрылся простыней. Несколько минут спустя, любой наблюдатель сказал бы, что он крепко спит. Трудно было заподозрить, что наместник держит под простыней наготове малогабаритный стреломет «Смерч», а в изголовье у него лежит обнаженный боевой меч. С час ничего не происходило. Наместник несколько раз всхрапывал и поворачивался с боку на бок. Небо в проеме крыши потемнело, и на нем зажглись разноцветные полосы. Откуда-то прилетела крупная ночная бабочка – необычная в этих местах, бархатисто-черная, и заметалась по атриуму. Потом она приблизилась к ложу и уселась наместнику на плечо. Тревожно засветился и стал холодным защитный амулет на груди Клавдия, и в этот миг бабочка вонзила свой ядовитый хоботок сквозь рубашку в тело человека. Амулет сработал, испепеляя убийцу – порождение Мертвых Земель или специально выведенный продукт черной магии, но было поздно. Наместник дернулся и застыл навсегда.

Спустя несколько минут, на крыше послышались почти бесшумные шаги, и закутанная в черное фигура скользнула в воздухе, спускаясь по невидимой в полумраке веревке. Спрыгнув на краю бассейна, пришелец, слегка прихрамывая на левую ногу, осторожно приблизился к ложу наместника, держа наготове оружие. Он оттянул лежащему веко, убедился, что тот мертв, и, не тронув более ничего, направился к таблину. Там он, не зажигая света, перелистал документы, и, наконец, вытащил из медной чаши исписанный лист. Просмотрел его, и аккуратно спрятал в одежде. Потом вернулся к свисающему с крыши канату, в несколько секунд поднялся по нему, и растворился в темноте.