Читаем без скачивания Газета Завтра 834 (98 2009) - Газета Завтра

Строго говоря, любое сопоставление китайской элиты с российской правящей тусовкой представляет собой тяжелое и не поддающееся отклонению обвинение в адрес второй.

Поэтому немудрено, что наши руководители периодически высказываются в том смысле, что китайский путь не может быть ориентиром для России (хотя без Горбачева он именовался бы "советским путем"). Правда, последнее заявление такого рода после визита Путина в Китай, сделанное Медведевым, было адресовано, вероятно, не Китаю, но Западу и российской бюрократии; его следует рассматривать в рамках неформальной избирательной кампании, в которой участвуют президент и премьер.

Сигнал Западу прост: посмотрите, Путин договаривается с вашим злейшим конкурентом — Китаем, а мы стоим на вашей стороне и придерживаемся ваших ценностей. Этот жест укрепит уже достаточно давно вызревшее отношение к Медведеву как к "своему" человеку, переход реальной власти в руки которого является наиболее благоприятным для Запада и США сценарием.

Российской же бюрократии продемонстрировано, что Путин, проводя исключительно сложные переговоры (так, объем заключенных контрактов — 3,5 млрд. долл. — оказался в полтора раза меньше предварительно согласованного), выполнял второстепенную задачу, не имеющую стратегического значения. Тем самым и сам Путин превращен во второстепенную фигуру.

Интересно, что и визит Путина в Китай, в ходе которого он резко повысил степень открытости России для освоения китайцами и согласился на размещение производств, обрабатывающих добытое в России сырье, на китайской территории, также подчинен предвыборной логике достижения формального успеха ценой любых уступок.

При этом Путин попал в "ловушку Ходорковского": улучшив отношения с Китаем и впервые допустив его к освоению природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока, он тем самым создал стратегическую угрозу для США, зорко следящих за всеми действиями и особенно успехами Китая. Путин стал человеком (вынужденно — из-за отказа от модернизации России, но здесь важен результат), способствующим нарушению геостратегического баланса в пользу Китая, и тем самым он объективно начал восприниматься американской элитой как человек, несущий еще больший вред США.

Стоит напомнить, что в 2003 году США не стали активно защищать Ходорковского в том числе потому, что тот выступал за строительство безальтернативного нефтепровода из Восточной Сибири в Китай, что воспринималось США как стратегическая угроза.

Кстати, единственно действенным способом обуздания аппетитов американских экспертов, грезящих "интернационализацией природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока", является тактичное указание на то, что в случае потери российского контроля за ними единственной американской компанией, которая там сможет работать, будет "Макдональдс" — и то по китайской франшизе…

Илья Пономарёв «РАЗВИТИЕ НЕ НА СЛОВАХ»

"ЗАВТРА". Илья Владимирович, вы только что возвратились из Китайской Народной Республики, где были вместе с делегацией от думской фракции "Справедливая Россия". Какие впечатления остались у вас от этой поездки?

Илья ПОНОМАРЁВ. Должен сказать, что все мои ожидания оправдались полностью. Я ожидал увидеть динамичное, устремленное в будущее общество — и я его увидел. Я надеялся, что Китай — вопреки сказкам, которые нам здесь рассказывают, вовсе не отказался от социалистического выбора — и в этом я тоже убедился. Я увидел очень мощную и организованную страну, которая живет не сиюминутными устремлениями, а по многолетнему и хорошо продуманному плану. Но я понял, почему в буржуазной прессе так много пишется об "отказе Китая от левых экспериментов". Дело в том, что люди, даже напрямую отвечающие за идеологию, во внешних контактах — например, с нами — сами по себе никогда не используют таких слов, как "марксизм", "коммунизм", "классовое сознание" и тому подобное. Даже когда им напрямую задаёшь вопросы о приоритетах, они начинают говорить о развитии экономики, преодолении бедности и достижении среднего достатка — те же самые слова у нас можно услышать от Игоря Шувалова или даже от Анатолия Чубайса. И только когда даешь им понять, что мы — единомышленники, что мы — за социализм, тут они буквально расцветают, и начинаются совсем другие разговоры.

То есть им дана установка сверху на достижение прагматических интересов: "неважно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей", — и они, как дисциплинированные партийцы, эту установку выполняют. Чтобы страна развивалась, чтобы экономика процветала — нужны инвестиции, нужно взаимодействие со всеми возможными партнерами, которым может очень не понравиться идеологическое наполнение — они его и прячут.

Должен заметить, что мы ездили туда по приглашению КПК буквально сразу же после визита делегации "Единой России". Поэтому был очень интересный момент сравнения: и для китайцев, и для нас. Ведь правящая у нас "Единая Россия", по большому счету, является прямым антиподом китайских коммунистов.

Например, демократии в современном Китае куда больше, чем у нас. Я там был в первый раз, и до этого знал только теоретически, что в КНР есть несколько политических партий. Есть "руководящая и направляющая" Коммунистическая партия Китая и есть еще восемь партий, которые там называют "демократическими". Причем подчеркивается, что эти партии — не оппозиционные, но у них — другие взгляды, которые учитываются, особенно при проведении внутренней политики. Спрашиваю: а что значит — учитываются? Отвечают: они участвуют в выборах, получают места в органах законодательной и исполнительной власти. Сколько? В законодательных органах — примерно тридцать процентов. И два очень важных поста в правительстве КНР: министр здравоохранения и социального развития, аналог нашей Татьяны Голиковой, а также министр науки и технологий — это как раз представители "демократических" партий.

В отличие от российской ситуации, правящая партия даже не пытается таких людей затащить к себе, не выворачивает им руки, заставляя вступать в КПК. Наоборот: если человек не разделяет партийную идеологию, но разделяет их мечту о великом процветающем Китае и китайском народе, если он хороший, квалифицированный специалист и пользуется авторитетом в обществе, — пусть работает там, где способен приносить наибольшую пользу.

"ЗАВТРА". По-вашему, Китай, как во времена Мао Цзэдуна, строит бесклассовое коммунистическое общество? А как это согласуется с достаточно сильной социальной стратификацией, с тем, что КНР по числу долларовых миллиардеров вышла на второе место в мире после США?

И.П. Это так. Но одновременно в Китае существует очень жесткое законодательство, которое ограничивает "разброс зарплат" на любом предприятии так, что величина заработка топ-менеджеров зависит от величины заработка уборщицы. Свои миллиарды собственники предприятий могут получить только через дивиденды, но те облагаются подоходным налогом не по плоской шкале, как у нас, а по очень прогрессивной, чтобы не сказать — драконовской. Кроме того, "богатый класс" выполняет общегосударственные установки, заданные КПК, и работает на усиление Китая и развитие общества.

"ЗАВТРА". Илья Владимирович, но "социалистичность" или "коммунистичность" идеологии не ограничивается экономическими вопросами. Создают ли китайцы "нового человека"? Пытаются ли они сформировать новый тип взаимоотношений в китайском обществе?

И.П. Хотя таких пафосных слов китайские коммунисты сегодня не употребляют, они далеко продвинулись в этом направлении, создавая "новый Китай". У них сейчас закончился один шестидесятилетний цикл, начинается другой шестидесятилетний цикл, потом будет третий шестидесятилетний цикл, то есть идет планирование на 120 лет вперёд. Классовая структура и культурный уровень современного китайского общества резко отличаются от того, что было шестьдесят лет назад, в 1949 году. Если сравнить тот путь, который прошёл материковый Китай, с тем путём, который прошли Тайвань или Гонконг с Макао, то мы увидим, что в КНР реализована модель коммунистическая, на Тайване — социал-демократическая, а в Гонконге и Макао — неолиберальная.

"ЗАВТРА". Но можно ли вот так напрямую сопоставлять семимиллионный Гонконг или двадцатимиллионный Тайвань с полуторамиллиардной КНР? Ведь это совершенно разные по объему и по качеству социально-экономические системы.

И.П. Конечно, напрямую сопоставлять их нельзя. Хотя это одна нация, искусственно разделенная в XX веке, в то же время уровень амбиций у материкового Китая, конечно, многократно выше, чем у того же Тайваня. Но это дело не столько размера, сколько уровня идеологичности и приоритетов того или иного общества. Одно, условно говоря, движется к звёздам, мечтает о стратегических прорывах и готово многим пожертвовать ради этого, а другое — наоборот, замыкается в своем более-менее сытом настоящем и ничего больше не хочет. Однако китайцы, которые уже скупили пол-Африки и вышибли США из многих стран Латинской Америки, всё время повторяют: "Не надо считать нас мировым лидером — это провокационное американское утверждение, направленное против Китая. Мы пока не можем стоять в одном ряду с развитыми экономиками мира — у нас слишком много бедных, мы еще развивающаяся страна. Мы, может быть, там будем, но это дело очень отдаленного будущего". Поэтому Пекин и не стал реагировать на предложение Вашингтона о создании G2.