Читаем без скачивания Газета Завтра 208 (47 1997) - Газета Завтра

Сразу же излюбленной темой стал отказ некоторых солдат от направления в группировку, спекулирование на материнских чувствах, едва завуалированная пропаганда дезертирства, призыв к солдатским матерям всем срочно направляться в Чечню и вырывать своих чад из рук злодеев-командиров. Если солдат попал в плен и ему повезло - рядом оказались мать и телеоператор НТВ или ОРТ, то добрые и благородные боевики торжественно и с назиданием на всю страну вручали сына матери. Когда отказником становился офицер, он получал всероссийскую известность в “Известиях” И. Голембиовского и “Комсомольской правде”. А уж когда возникал отказник-генерал, в ход шли массированные комментарии и интервью.

Солдат-федерал неизменно показывался растерянным, расхристанным, жующим консервы, невнятно отвечающим на иезуитские вопросы. Еще лучшим считалось подать это на фоне гордого, в чем-то даже элегантного боевика с орлиным взором. Например, летом 1996 г. чаще других мелькал на экране эффектный облик полевого командира Ахмеда Закаева - бывшего посредственного актера Грозненского драмтеатра, ныне вице-премьера “Ичкерии”. Был создан определенный имидж дудаевца. Я специально искал снимок или телекадр с небрежно одетым, растерянным или жующим консервы боевиком. Не нашел. Хотя в реальном бою, прошу поверить, все выглядят одинаково, в бою не до имиджа.

Наиболее активными, если называть вещи своими именами, в поливании армии грязью были “Московский комсомолец”, “Комсомольская правда”, “Известия”, телеканалы НТВ и “Радио России”. На поддержке дудаевцев и антиармейщине делались имена, слава и журналистские премии. Наиболее яркие примеры - Валерий Яков и Елена Масюк. В. Яков - безусловно, человек, снискавший славу и премии посредством задушевной дружбы с главарями боевиков, проводивший подавляющую часть командировок на базах сепаратистов. Иногда, правда, для “объективности” заезжал он и к федералам, отведать тушенки в офицерской столовой и тиснуть впоследствии что-нибудь саркастическое об армейской бестолковщине. На НТВ блистал с ядовито-глумливыми закадровыми комментариями к чеченским сюжетам Владимир Лусканов. И по всему было видно, что перечисленные “акулы пера”, безусловно, полагают себя вознесшимися над схваткой.

В психологической войне были свои накатанные пропагандистские штампы и клише. Часто раздавались риторические вопросы примерно такого содержания: “Как можно двигать армию против собственного народа, ведь чеченцы тоже россияне, только вооруженные, потому что гордые сыны гор?” Или еще вопрос: “Почему бы тогда не двинуть армию и против солнцевской преступной группировки?” Чистая казуистика, методично вбивавшаяся в головы миллионов россиян.

Оглядываясь назад, можно сделать очевидный вывод: Россия в декабре 1994 г. была морально-психологически не готова к отстаиванию своей территориальной целостности, пресечению вооруженного мятежа и глумлений над русскими, закрытию криминально-этнической “черной дыры”, высасывающей миллиарды долларов. И в результате с первого дня ввода войск страна стала аудиторией для заклинаний и кликушеств “правозащитников” (кавычки - потому, что права русских ими начисто игнорировались). С. Ковалев, В. Новодворская, С. Юшенков буквально стонали и стенали о попранных правах чеченцев на всю Россию.

Россию захлестнул вал пацифизма. Сегодня ясно, что для некоторых влиятельных москвичей этот “пацифизм” был небескорыстен: на войне делались огромные деньги. Но чем объяснить позицию многих других газет и телеканалов в регионах, которые явно не могли быть куплены? И здесь приходится искать иное, “идеологическое”, объяснение их поведения. Создается впечатление, что сегодня большинство российских СМИ априори против любой войны, не вникая особенно, кто изначальный виновник и ради каких целей она ведется. Война не нужна, даже война оборонительная. О том, насколько глубоко проник пацифизм во все поры российского общества, свидетельствует тот факт, что у нас уже имеется целая формация генералов, которые под давлением политиков вершиной военного искусства считают операцию “по выводу войск” из очередной части сжимающейся страны.

Безоглядный и безграничный пацифизм уже имел место в истории России. Можно вспомнить завершающий этап русско-японской войны начала века. Самый же яркий пример - антивоенная пропаганда большевиков в 1917 году. И это притом, что боевые действия велись уже на территории России.

Так называемый “план Парвуса”, на который опирались большевики в 16-м году, заключался в “…уничтожающем разгроме России и последующей революции в ней! Если Россия не будет децентрализована и демократизована, опасность грозит всему миру”. Состоялась уникальная договоренность большевиков и германских представителей в вопросах “пропаганды мира” (именно так всегда предпочитали публично говорить в Берлине, касаясь этой щекотливой темы). И не случайно после Февральской революции большевики начали выпускать гигантское количество газет, листовок и прокламаций. В июле 1917 года тираж “Правды” - 90 тысяч, кроме нее выходит более 40 газет на разных языках тиражом в 320 тысяч экземпляров, покупались целиком крупные типографии. Никакие взносы “партийцев” не могли обеспечить это печатное половодье. “План” сработал. Россия была повержена, “децентрализована и демократизована”. И впоследствии захлебнулась кровью десятков миллионов людей… Сопоставляя факты истории, поневоле приходишь к мысли о правильности тезиса, что некоторые сегодняшние “демократы” по сути те же большевики-разрушители образца 1917 года, которым Россия - побоку, главное - “тотальная демократизация”, а некоторые наши банкиры, хозяева СМИ, снискали лавры, вполне сравнимые с лаврами Парвуса.

Болезнь массового пацифизма - это явление не чисто российское, она неоднократно поражала и другие страны. И правилом здесь, видимо, является то, что пацифизм как неприятие любой формы вооруженной защиты государством своих интересов поражал те страны, которые переживали глубокий социально-экономический и духовный кризис.

Наиболее яркий пример - это американская война во Вьетнаме. Когда война началась (1964 г.), она нашла довольно много сторонников в американском обществе. Но уже на рубеже 70-х годов в США разворачивается массовое антивоенное движение.

Пацифизм - это некая невротическая реакция (как правило неадекватная) на общее неблагополучие. Иначе трудно понять, почему американские СМИ так живописали ужасы бомбежек, тиражировали интервью со сбитыми американскими летчиками из вьетнамского плена, в которых летчики осуждали “преступную войну”.

Безусловно, сравнивать Чечню и Вьетнам не совсем правомерно. Вьетнам от Америки, ох, как далеко, а Чечня до недавнего времени являлась частью России, в которой полыхал вооруженный криминальный мятеж, на что, кстати, во всем мире реагируют одинаково. Но образ поведения российских СМИ вполне сравним с американскими СМИ периода вьетнамской войны. Только вот тогда американцы не дошли до того, чтобы на их ТВ правил бал главный идеолог вьетнамской компартии. Мы же имеем удовольствие уже три года регулярно внимать откровениям Мовлади Удугова с экрана ТВ и газетных страниц. К этому человеку в неизменной папахе и с тяжелым уклончивым взглядом мизантропа-русофоба стоит присмотреться внимательнее.

Грозненские друзья приоткрыли мне вехи биографии и особенность его положения в верхушке сепаратистов. Главная проблема Удугова - для нас, может быть, не вполне понятная, - безродность. Он детдомовский. То есть он не принадлежит ни к одному влиятельному и авторитетному тейпу, что для Чечни крайне важно. И в обычных условиях ему не суждено было бы добиться сколь-нибудь значительного поста. Чеченцы в таком положении обычно испытывают комплекс неполноценности. Но Удугов использовал шанс, предоставленный судьбой. В свое время проклятая империя дала ему возможность получить специальность журналиста. И в качестве журналиста средней руки он и работал на районном радио в Гудермесе. Где-то в это же время в Гудермесе трудился и освобожденный комсомольский работник Салман Радуев, которому в жизни крупно повезло - он стал зятем единственного чеченского генерала Советской Армии Дудаева. Время Удугова пришло на рубеже 90-х. Когда пошел вал национализма, Удугов понял, что для него появилась реальная возможность пробиться наверх, и запел, очевидно, ретивее и голосистее других. Удугов писал многочисленные обращения и заявления Дудаева, адресованные руководителям мусульманских государств. Очевидно, что религиозная нетерпимость и насильственное внедрение законов шариата под дулами автоматов не может нравиться подавляющему большинству населения Чечни, в том числе даже некоторым из главарей. И в январе 1997 года, в разгар предвыборной президентской кампании, Шамиль Басаев публично обвинил Удугова и его партию “Исламский порядок” в экспорте ваххабизма в Чечню со всеми вытекающими из этого последствиями. Нет сомнения, что интеллектуально Удугов выше “советского полковника” Масхадова, “заслуженного террориста республики” Басаева и, тем более, косноязычного Радуева. И благодаря мощнейшей рекламе российских масс-медиа Удугов стал бы президентом. Но, опять-таки, если бы не безродность. Поэтому главная задача Удугова в Чечне - насильственное насаждение радикального исламизма. Ибо его радикализм, сламывая традиционные ценности общества, сокрушает границы каст и сословий, странно другое. Как этого “Геббельса” раскручивали наши СМИ. Например, август 1996 г.: “Идет планомерная зачистка города Грозного от бандформирований федеральных войск”, - заявляет Удугов. И этот перл за деньги российских налогоплательщиков (ОРТ, “Радио России”, “Маяк”) и за деньги Гусинского (НТВ, “Эхо Москвы”) разносился по всей России вплоть до самой глухой деревушки, в том числе в Чечне.