Читаем без скачивания Королевский выбор - Сьюзен Cтивенс

— Отлично! — с энтузиазмом воскликнул ее новый друг. — Я скажу вам, что успел сделать, когда мы увидимся завтра…

— Завтра? — Эмили прижала ладонь к губам. — Моя свадьба…

Все в животе у нее похолодело. Неужели неделя уже пролетела?

— Так, где ваш будущий муж?

— Принц Алессандро?

— Да-да, — нетерпеливо подтвердил старик. — Мой сын. Где он? Почему он бросил тебя одну?

— Ваш… — У Эмили буквально отвалилась челюсть. — Вы ничего мне не сказали!

— А ты в этом случае стала бы со мной откровенничать? — сказал отец Алессандро, остановив на Эмили проницательный взгляд.

— Ну… не знаю, — искренне призналась Эмили. — Зато теперь вы, наверно, считаете меня полной дурой…

— Напротив, — возразил он. — Все, что угодно, но только не это. Однако мой сын…

— О, пожалуйста, — покачала головой Эмили. — Вы не понимаете…

— Чего я не понимаю? — спросил старый король, выпрямляясь так, что даже его рабочая одежда не могла ввести в заблуждение насчет его истинного положения.

— Я… мы… в общем, это не обычная свадьба.

— Ты любишь его? — прямо спросил король.

— Ну, я… — Эмили не знала, что сказать.

— Я спросил, — резко повторил король, — ты любишь моего сына?

— Папа, ты опять поднимаешь переполох?

Знакомый голос заставил сердце Эмили забиться чаще.

— Алессандро! — выдохнула она. Явился без всякого предупреждения, в стильных джинсах и облегающей белой футболке, словно только что встал с постели. И волосы еще влажные.

— Я вижу, вы уже познакомились, — заметил он, улыбнувшись Эмили.

С праздника шоколада он был неизменно внимателен к ней. Даже больше… И пока Эмили пыталась подобрать нужные слова, Алессандро обнял старика и расцеловал его в обе щеки, а потом снова крепко его обнял. Как это, наверно, замечательно — быть предметом такого обожания…

Эмили смотрела на Алессандро, словно увидела его в первый раз, и поняла, что любит его.

— Papa! Mi sei mancato!

— Anche tu, Alessandro! Я тоже соскучился по тебе, бродяга. Ты уделяешь своей невесте слишком мало внимания, и она забыла, что у нее завтра свадьба, — укорил король сына. — Ты плохой мальчик, Алессандро, ты забыл нас обоих.

— О тебе, папа, я не забываю никогда, — возразил тот, бросив взгляд на Эмили и обнимая отца за плечи. — Просто иногда дела…

Отец поджал губы в знак неодобрения.

— Дела, дела, — взмахнул он рукой. — А как же невеста, Алессандро? Как насчет нее?

Эмили не сдержала смеха, когда Алессандро отвесил ей глубокий церемонный поклон и, выпрямившись, сверкнул широкой улыбкой.

— Я могу только принести вам мои нижайшие извинения, синьорина Уэстон. Какое бы наказание вы мне ни назначили, я приму его беспрекословно.

Не искушай меня, подумала Эмили, когда все ее существо откликнулось на это предложение.

— Еще раз, — беспечно продолжал Алессандро, бросив на нее ироничный взгляд, — я приношу извинения, но возникли некоторые проблемы, которые потребовали моего внимания…

— Твоего внимания требует твоя невеста, — решительно прервал его отец. — Если ты забыл, у тебя завтра свадьба.

— Я не забыл, папа, — мягко ответил Алессандро и посмотрел на Эмили.

— Ничего страшного. — Эмили покачала головой, стараясь скрыть смущение. — Алессандро занят, Ваше королевское величество. А я найду, чем заняться. Так что оставляю вас вдвоем…

— Ничего подобного, — властно заявил король. — Ты останешься, и мы еще поболтаем. Послезавтра Алессандро приступит к процедуре принятия власти, но на сегодняшний день, насколько я осведомлен, я остаюсь единоличным правителем Феррары и хочу поговорить со своей невесткой. Наедине, — безапелляционно добавил он. — Займись чем-нибудь, Алессандро, а нам с Эмили есть что обсудить.

Алессандро коротко поклонился.

— Как велишь, отец.

Глава шестая

Свадьба оказалась больше похожа на съемки какого-нибудь высокобюджетного фильма, чем на венчальный обряд. И, в соответствии с правилами киноиндустрии, процесс начался с самого раннего утра, когда к Эмили пришел ее личный секретарь и сообщил, что стилисты и парикмахеры уже прибыли…

Старинный кафедральный собор Феррары был таких размеров, что казался созданным вымершей расой гигантов. Когда Эмили ступила под каменную арку входа, собравшиеся издали одновременный единый вздох.

— Это все кажется ненатуральным, как в кино, — пробормотал отец, словно прочитав ее мысли.

— Мужайся, папа. — Эмили пожала ему руку. — Мы справимся.

— По-моему, это я должен тебя поддерживать, — проворчал он, и в этот миг раздался первый аккорд органа и ангельские голоса взмыли к небу в первом хорале.

Эмили уже приготовилась идти, когда к ней обратился один из помощников церемонии.

— Signorina, scusami l'interruzone[1], — прошептал он, низко поклонившись. — По старинному обычаю нашей страны, свадебный букет невесты подносит ей семья жениха.

— Какая прелесть, — улыбнулась Эмили и поменяла букет.

— Его светлость очень ревностно блюдет обычаи, — добавил человек и отступил назад, снова низко поклонившись.

Эмили выпрямилась и поняла, что различает все запахи вокруг — аромат благовоний, роз в ее руках, и головокружительной смеси парфюма гостей. Но сильнее всех запахов и звуков она чувствовала присутствие Алессандро, который стоял, и ждал ее в конце дорожки.

Сделав шаг вперед, Эмили ощутила, как шлейф за ее спиной подняли несколько пар юных помощников, которых набрали в школах Феррары по ее просьбе. Фата несколько раз дернулась, и Эмили испугалась, что ее драгоценная тиара сползет набок, а то и вовсе свалится, пока дети не приноровятся к шагу Эмили и друг к другу.

На ней было простое облегающее платье, и только роскошная тиара говорила, о ее положении да еще струящаяся, расшитая жемчугами фата, похожая на кремово-белый туман. Единственными яркими пятнами в облике Эмили были ее щеки и подаренные старым королем коралловые розы — розы Кристофера Марло из дворцовых садов, с обрезанными шипами, перевязанные шелковыми лентами цветов флага Феррары — алого, голубого и золотого.

Эмили увидела свою мать, Миранду и нескольких подружек невесты, а потом, когда орган разразился торжественной мелодией, ее взгляд сосредоточился на Алессандро, который ждал ее у подножия высокого алтаря.

Даже сознавая, что он женится безо всяких на то романтических причин, Эмили почерпнула мужества в его спокойствии, а в глазах его отца, который поднял Эмили, склонившуюся перед ним в реверансе, блеснули искренняя забота и ободрение.

Она встала рядом с ним. Алессандро был неотразим даже в этом необычном окружении.