Читаем без скачивания Сиамские близнецы - Лариса Захарова

Он периодически звонил Форгену на квартиру и в клуб, но заместитель баронета Мосли оказался неуловим. Венс был в отъезде.

Разочарованный не слишком удачным днем, Дорн отправился домой. Они с Достом жили в Челси, снимали по квартире в доходном доме, на первом этаже которого хозяева держали паб. Миссис Барбара, хозяйка дома и паба, относилась к Дорну хорошо и не раз сердилась на него, если он пропускал бесплатный ленч для квартирантов. «Пожалуй, сегодня я загляну к Джексонам», — решил Дорн, подъезжая к своему дому.

За стойкой ловко манипулировал шейкером мистер Джексон.

— О, мистер Дорн, как себя чувствуете? Не откажетесь от обеда?

— Благодарю, сыт. Чашку кофе, если можно.

— И сливовый пай, я надеюсь. Сегодня сливовый пай хорош.

— Если только небольшой кусочек, — Дорн любил этот традиционный английский пирог.

— Я давно хочу переговорить с вами, мистер Дорн, — Джексон отложил шейкер и подошел ближе, заговорил доверительно: — Я знаю, ваша фирма не из популярных, поэтому вы не предлагаете высоких цен, которые нам с миссис Барбарой не по карману. Но я хотел бы навести некоторый порядок в доме. Не беспокойтесь, на вашей квартирной плате это не отразится. Если, конечно, вы найдете возможность помочь мне с материалами. Отделочные панели, паркет… Вы меня понимаете?

Дорн согласно кивнул.

— Я могу предложить вам скидку в сорок процентов.

— О… Мистер Дорн… Я, честно говоря, рассчитывал на тридцать.

Подошел еще один клиент, и Дорн невольно прислушался к его разговору с Джексоном. Они говорили о политике. Пожалуй, после погоды и домашних животных, заметил Дорн, это третья излюбленная тема британской беседы.

— …Французы оказались тряпками, — усмехнулся Джексон, отмеривая составные коктейля для своего собеседника. — Кто бы мог подумать! А ведь в прошлую войну они дрались вполне достойно. И так легко, без сопротивления отдать немцам Рейн… Версальский договор рухнул. Теперь немцы ничем не связаны. Можно начинать все сначала. Искать повод для войны. Не понимаю. Как французы могли… — Джексон осуждающе покачал головой.

— В них еще не умер ужас Седана и Марны, — заметил клиент, как решил Дорн, мелкий чиновник, а может быть, инженер или техник.

Дорн вступил в разговор:

— Как вы считаете, существует ли для Великобритании германская опасность?

«Чиновник-техник» пожал плечами.

Джексон задумчиво сказал:

— Будет надо, наши парни проучат забияку. Слава богу, подобные времена еще далеко. Гитлер, конечно, борется против договоренностей, которые унижают национальное достоинство немцев. Но и у нас есть свое достоинство.

— Нет, — возразил ему «чиновник-техник», — Гитлер стремится к войне, чтобы установить новый порядок и посадить кругом своих людей.

— В Великобритании есть свой человеку Гитлера — баронет Мосли, — подлил масла в огонь Дорн.

Джексон хохотнул:

— О, мистер Дорн, в вашей Швеции тоже есть фашисты, только разве к ним относятся всерьез? Уверен, пройдет какое-то время, сэр Освальд повзрослеет, остепенится, обзаведется семьей, детками и забросит крайние Иден, на которых по молодости хочет выделиться.

— Мосли давно следует посадить в тюрьму, — угрюмо заметил «чиновник-техник». — Чтобы не сбивал с толку зеленых юнцов, которым хочется демонстрировать силу сильных. Насилие не в наших традициях. И Гитлеру незачем плодить у нас своих последышей.

— А вдруг Гитлер захочет освободить из тюрьмы сэра Освальда? — спросил Дорн без тени юмора. — Известно же, как страшен в островном государстве десант!

Но его собеседники громко рассмеялись.

«Вряд ли Иден рассуждал о германской опасности на уровне пабмена и его постоянных клиентов, — размышлял Дорн, попивая кофе, — но отстраненность островитянина от чисто европейских проблем должна присутствовать в этом документе».

— Как вы полагаете, мистер Джексон, если война все же начнется, на чьей стороне станет воевать Великобритания? — спросил Дорн.

— А ваша Швеция, сэр? Неужели она так и станет сохранять свой нейтралитет? Неужели ей будет плевать на судьбу Европы? Гитлер хуже Наполеона хотя бы тем, что действует не по правилам. Наполеон инакомыслящих в тюрьмы не сажал, позволил членам оппозиции спокойно покинуть страну. Ваш король сохранит нейтралитет, если Гитлер пересажает, например, в Норвегии и коммунистов, и монархистов только за то, что они не национал-социалисты?

— Значит, вы не думаете, что Великобритания станет союзником Германии в европейской войне?

— Если только это не будет война с большевиками, — отозвался «чиновник-техник». — Но Гитлер русских не тронет. Они хорошо держатся. Я немного знаю русских, работал с ними. А работать с русскими хорошо. Думаю, и воевать рядом с ними лучше, чем против них.

— Я с русскими не встречался, — сказал Джексон, — но когда я был юнцом, газеты писали о них плохо, я и не привык думать о них благодушно. Еще бы — окажись я в России, большевики отняли бы у нас с Барбарой наш доходный дом! А это все, что у нас есть… Мог бы я радоваться их власти?

Дорн исподлобья посмотрел на своего домовладельца и с трудом удержался от желания хлопнуть его по плечу со словами: «Ты хороший парень, Джексон, но ты городишь чушь, а ведь ты совсем не глуп, старина!» — но сказать этого он не мог, ибо для Джексона мистер Дорн — всего лишь шведский лесопромышленник, пытающийся заработать в Англии больше, чем дома.

В тот вечер Дорн не дождался Доста, хотя лег спать поздно. Видимо, решил он, мистер Трайден надолго выехал из Лондона.

XII

Утро 6 апреля посол Германии в Великобритании Леопольд фон Хеш начал, как всегда, с разминки на крытых теннисных кортах в Джеймс-парке. Обычно он приезжал первым, разминался, стуча мячом о стенку, потом подбирался партнер, и Хеш играл часа полтора. Порой играл в паре, стараясь найти такого же сильного теннисиста, каким был сам.

Так было и сегодня — фон Хеш ждал партнера. Наконец увидел «татру» с чешским флажком на капоте и воспрянул духом. Ян Масарик, посол Чехословакии, был отменный игрок, он долго жил в США, его английский пестрел американизмами, и англосаксонские традиции вошли в его кровь. С фон Хешем Масарик поддерживал вполне доброжелательные отношения — оба считали себя и друг друга либеральными демократами, верящими в науку и прогресс, разум и счастье всего человечества. Масарик был чрезвычайно осведомленный, проницательный дипломат, имеющий хорошие связи в самых различных кругах. Так что у Масарика всегда можно почерпнуть полезную информацию. Кроме того, он был общительным человеком. Для фон Хеша, который сам славился как живой, остроумный собеседник, Масарик был просто находкой в дипломатическом корпусе Лондона, не отличавшемся большой корпоративностью. Дипломаты здесь, особенно высших рангов, общались друг с другом редко, встречаясь чаще на правительственных приемах либо в домах британской знати.

— Рад вас видеть, Леопольд, — Масарик отсалютовал ракеткой. — Партию? Да… Вот что еще… Хочу поделиться с вами свежими впечатлениями. Я наконец-то ознакомился с трудом апологета новой науки геополитики Рудольфа Челлена. Вообще говоря, прежде я считал его серьезнейшим юристом-международником, — Масарик с силой ударил по мячу, дождался, когда Хеш примет подачу и добавил: — Если вы намереваетесь в пять пить чай у короля, я вам расскажу, что такое геополитика и как вскоре будет преобразована срединная Европа.

Фон Хеш ответил ударом к сетке.

На соседнем корте появилась женская пара: молоденькие девушки — дочь дуайена дипкорпуса мадемуазель де Флерио и Кларисса Черчилль, племянница сэра Уинстона. Клариссу недавно представили ко двору, и хотя она училась в Оксфордском университете, известном строгими нравами, она охотно фотографировалась для журналов мод. Высокая, стройная, с фамильной внешностью Мальборо, она очаровывала глубокими синими глазами и, конечно, юностью. На мужчин семнадцатилетние красотки даже не взглянули, лишь церемонно сделали книксены — пятидесятилетние дипломаты их не могли волновать. А Хеш, всегда любивший милые женские лица, засмотрелся на девушек и проиграл Масарику очередную подачу.

После утренней игры фон Хеша ждал ленч, на который он пригласил — ответно — Франкенштейна. Бедняга Георг опять станет выторговывать гарантии, а какие гарантии равноправного договора может дать он, с каждым часом все более неугодный посол фон Хеш? Коммюнике для австро-германского соглашения практически готово, и явно неравноправный договор с Австрией будет подписан к лету. Он, фон Хеш, уже ничего не изменит. Он уже ни на что не влияет. Еще месяц назад, до ввода немецких войск в Рейнскую зону, фон Хешу казалось, что Гитлер, наци не столь долговременное политическое явление, чтобы ломать из-за них карьеру. Но… наци, Муссолини, а теперь, вероятно, Франко, доктор Салазар — это уже блок, блок фашистских государств, и он просуществует не год и не два. Фон Хеш был уведомлен по официальным каналам, что в конце марта фюрер принял генерала Санхурхо и на их встрече были разработаны меры по организации военно-фашистского мятежа. Санхурхо закупил в Германии большое количество оружия, составлена купчая на самолеты «Хейнкель».