Читаем без скачивания Кельты-язычники. Быт, религия, культура - Энн Росс

Полибий упоминает гезатов – отряды наемников, находившихся вне племенной системы. В этом отношении они соответствуют отрядам фениев в Ирландии, о которых ходило множество красочных преданий. Этих галльских воинов нанимали, чтобы они сражались на разных сторонах. Что мы знаем об этих могучих и безжалостных людях? Само их имя означает просто «копейщик»; слово «gae», обозначающее «копье» или «дротик», встречается в древнеирландском и перешло в шотландский гэльский и в современный ирландский как gath.

Отважные гезаты сражались обнаженными, и, видимо, этот обычай был неправильно понят римлянами, которые ничего не знали об его ритуальном значении. Не только гезаты сражались без одежды или какой бы то ни было защиты. Диодор пишет, не упоминая конкретно гезатов: «Некоторые из них презирают смерть настолько, что устремляются навстречу опасностям обнаженными, в одном только поясе».

Легендарные отряды фениев, которые бродили по Ирландии в первые века христианской эры, охотясь, сражаясь и добывая себе пропитание у различных племен, напоминали гезатов в том, что они могли поступать на службу к различным партиям и жили вне юрисдикции какого-либо племени (они фактически были écland – «без племени»). Обычно их изображают как солдатов-наемников, и есть все основания считать, что у таких отрядов были серьезные мифологические корни в местной традиции.

Всадники и охота за головами

Когда езда на колесницах, которую кельты так любили, постепенно уступила дорогу кавалерийской войне, то галлы стали славиться как ловкие наездники. Это и есть упомянутые у Цезаря equites, «всадники» – то есть аристократия. После римского завоевания Галлии галльские кавалерийские отряды стали гордостью римской армии и служили по всей империи. Галлы, с их прилегающими штанами, великолепным сложением, развевающимися плащами и легендарными акробатическими навыками, поражали современников своей выучкой и отработанными кавалерийскими упражнениями. Арриан, писавший в 136 году, описывает кавалерийские упражнения, заимствованные римлянами у кельтских всадников, которые составляли столь важную часть кавалерии: «Затем те из них, кто выделяется своей строевой подготовкой или умением ездить верхом, принимают участие в состязаниях, надев железные или латунные шлемы, позолоченные, дабы привлечь особое внимание зрителей… На шлемах – желтые плюмажи; они не нужны ни для чего, кроме как для красоты… Всадники носят длинные щиты – не щиты для настоящей битвы, но более легкие и весело раскрашенные, поскольку эти упражнения служат для демонстрации ловкости и красоты. Вместо доспехов на них надеты туники, похожие на настоящие доспехи, иногда алые, иногда пурпурные, иногда многоцветные. И они носят штаны не свободные, как принято у парфян или армян, но близко прилегающие к ногам».

Римлянам действительно многому пришлось поучиться у кельтских всадников. Павсаний упоминает как образец кавалерийских навыков кельтов понятие «trimarcisia», буквально отряд из «трех конников», то есть вождь или аристократ в сопровождении двух дружинников. Этому также находятся параллели в ранних текстах. Прекрасный пример (с сильной мифологической окраской) встречается в старинной саге «Togail Bruidne Da Derga» («Разрушение дома Да Дерга»). В один из решающих моментов драмы король Конайре видит «трех Красных» (na trì Deirg). Это трое мужчин с красными волосами, одетые сплошь в красное и едущие на рыжих лошадях. Нечеловеческая природа этих троих всадников полностью проявляется в ту минуту, когда сын Конайре, отчаявшись догнать их, слышит: «Устали наши кони – то кони Донна Десскорах из сидов. Хоть мы и живы, все же мертвы»[33]. Красный был цветом, который ассоциировался с битвой и с кельтскими божествами войны. Страбон пишет: «Хотя все галаты по натуре воинственный народ, все же они более искусные всадники, чем пехотинцы, и лучшая часть конницы у римлян состоит из этого племени».

Рис. 26. Колонна с 12 рельефами, изображающими лица (все без ртов) из святилища в Антремоне (департамент Буш-дю-Рон, Франция).

Что касается поведения кельтов в самой битве, они брали с собой отрубленные головы врагов в качестве трофеев своего триумфа. Эта практика также играла глубокую религиозную роль в повседневной жизни кельтов и была связана со многими суевериями. Можно привести один-два примера такой практики. Головы часто выставлялись в святилищах кельтов, и их приносили в жертву богам. В великом каменном храме в Рокепертюзе (департамент Буш-дю-Рон), как и в других святилищах, в стенах были специальные ниши для черепов, куда можно было поставить отрубленные человеческие головы; во многих храмах были как изображения отрубленных голов, так и настоящие черепа. Великолепная каменная колонна в Антремоне была покрыта схематическими головами в странном порядке (рис. 26). Диодор Сицилийский пишет о практике обезглавливания врага: «Убитым врагам они отрубают головы и вешают их на шеи своих коней, а окровавленные доспехи врагов передают слугам и увозят военную добычу, распевая боевые песни и победный гимн. Лучшую часть добычи они прибивают к стене своего дома, как, бывает, поступают с добычей охотники. Головы наиболее выдающихся из врагов они бальзамируют кедровым маслом и бережно хранят в ларцах, показывая затем гостям и похваляясь тем, что или кто-то из предков, или их отцы, или сами они не приняли предлагаемого за ту или иную голову выкупа. Говорят также, что некоторые из них гордятся тем, что не приняли за такую голову золота, равного ей по весу, являя тем самым некое варварское великодушие не потому, что благородно не продавать доказательства своей доблести, но потому, что враждовать с соплеменниками погибшего – зверство».

Этот боевой обычай постоянно встречается в древних текстах, как и религиозное почитание головы. Типичная сцена описана в «Похищении быка из Куальнге», где вообще часто говорится об охоте за головами. Кухулин убил двух сыновей Неры и их колесничих и отрубил им головы. Медб посылает Кормака Коннлогнеса, чтобы посмотреть, что происходит у брода: «…Когда он подошел к нему, увидел лишь сучковатый ствол с четырьмя головами, стоящий в потоке, стекающую по нему кровь, следы колесниц да одинокого воина, уходившего к востоку».

Во время своего самого первого похода в качестве будущего героя, описанного в «Похищении», юный Кухулин также рубит головы. Он обезглавливает трех сыновей Нехты Скене. Когда он возвращается в диком ликовании в крепость Эмайн Маха, женщина, смотрящая на дорогу, видит его и говорит: «Вижу одинокого воина на колеснице… чей страшен воистину облик. Окровавленные головы своих врагов везет он на колеснице». Когда в той же саге он встречается с Ферку Лоингсехом и его дружинниками, мы читаем: «На том они и порешили и немедля выступили против Кухулина, а разыскав его, не уговорились о честном поединке и всей дюжиной бросились в бой. Сошелся с врагами Кухулин и, одолев их, срубил у всех головы. В землю вкопал он двенадцать камней и на каждый водрузил голову воина. С той поры и зовется то место, где сложил голову Ферку Лоингсех, Киннит Ферхон, то есть Киннайт Ферхон[34]».

Этот пассаж не только демонстрирует сложный ритуал обезглавливания и показа голов, но в него включено и понятие «fír fer» – кодекс поведения в битве, нарушать который считалось бесчестным. Римляне явно не сочувствовали повсеместному кельтскому обычаю обезглавливать врага и считали его, как и человеческие жертвоприношения и другие подобные обычаи, подлым и варварским по сути.

Поведение в бою, сказания и предания

У античных авторов встречаются различные упоминания о том, как кельты вели себя в бою. Очевидно, они были храбры до безрассудства, бесстрашны и дики. Недостаток эффективной организации и выносливости в группе постоянно мешал им закрепить победу и консолидировать свои завоевания. Источники во многом подтверждают то, что античные писатели говорили о поведении кельтов в битве и их организации. Полибий, например, отмечает: «Таков был исход войны с кельтами. Ни одна из описываемых историками войн не сравнится с этой по безумной отваге сражающихся, по количеству битв, по множеству участвовавших в них и убитых; зато она может считаться совершенно ничтожною в отношении задуманных планов, по нерассудительности в отдельных предприятиях, ибо галаты не в большинстве случаев только, но во всем и везде руководствовались страстью, а не рассудком».

Подобное происходило в ходе всей древней истории кельтов. Ссоры, вызванные, как это и должно было быть, постоянным употреблением алкоголя, разражались в ходе пиров и праздников. Начинались сражения и поединки между героями; одно племя сражалось с другим, а то и члены одного племени обращались друг против друга. Само «Похищение быка из Куальнге», великий и легендарный угон скота, якобы началось изначально из-за горячей ссоры между Айлилем и Медб – королем и королевой Коннахта; это привело в конце концов к ожесточенной войне между провинциями Коннахт и Ульстер. Война, начавшаяся в результате пьяной несдержанности, привела к оскорблениям и угрозам со стороны послов, посланных Медб с тем, чтобы одолжить быка в Куальнге в провинции Ульстер, владельцем которого был Дайре.