Читаем без скачивания Пересыхающее озеро - Арнальд Индридасон

Эрленд рассказал ему, в чем дело, что он из полиции и что автомобиль связан с исчезновением человека. Такие новости возбудили любопытство у хозяина автомобильной барахолки. Он рассказал, что купил свое дело в середине восьмидесятых у человека по имени Хаук и не помнит никакого «Форда Фолкэна» среди комиссионных драндулетов. Но добавил, что старый хозяин, уже давно умерший, вел учет развалюхам на колесах, которые скупал. Мастер указал Эрленду на маленькую комнатку за прилавком, где чуть ли не до потолка были навалены папки и счета.

— Здесь у нас бухгалтерия, — объяснил хозяин, виновато улыбаясь. — Мы обычно ничего не выбрасываем. Можете посмотреть. У меня как-то никогда не возникало желания вести опись этого хлама, не вижу смысла. Но вот старик Хаук, напротив, был чрезвычайно щепетильным.

Эрленд поблагодарил хозяина и принялся разбирать папки, на всех них был указан год. Инспектор нашел стопку, помеченную восьмидесятыми годами, и начал с нее. Он и сам не знал, зачем ищет эту машину. У него не было ни малейшего представления, каким образом автомобиль может помочь ему в расследовании, если бы даже и нашелся. Сигурд Оли уже спрашивал, почему шеф так заинтересовался исчезновением именно этого человека. Ведь за последние дни они выслушали много историй. Эрленд не мог дать удовлетворительного ответа. Сигурд Оли никогда бы не понял, о чем толкует босс, если бы Эрленд не возьми и скажи, что не может выкинуть из головы одинокую женщину, которая уверилась в том, что наконец нашла свое счастье, а потом ходила взад-вперед перед молочной лавкой, ежеминутно глядя на часы в ожидании любимого человека.

Через три часа, когда Эрленд уже хотел было махнуть рукой, а хозяин неоднократно спрашивал, не нашел ли инспектор чего-нибудь, он наткнулся на то, что искал, — счет за сделку с автомобилем. Комиссионный магазин продал черный «Форд Фолкэн» 21 октября 1979 года, в нерабочем состоянии, салон сильно потрепан, но красочное покрытие хорошо сохранилось. Без номера. К листку с описанием была прикреплена счет-фактура, выписанная карандашом. Там значилось: «Фолкэн», дата производства — 1967 год, цена — 35000 крон, покупатель — Герман Альбертссон.

11

Первый секретарь российского диппредставительства в Рейкьявике оказался ровесником Эрленда, но значительно стройнее и здоровее на вид. Он вышел навстречу полицейским и, казалось, прилагал все усилия, чтобы разрядить официальную обстановку. Дипломат с улыбкой объяснил, что собирался играть в гольф, поэтому так одет — брюки цвета хаки и легкий свитер. Он пригласил Эрленда и Элинборг пройти в его кабинет и присесть, а сам, широко улыбаясь, расположился за большим письменным столом. Секретарь знал причину их визита. О встрече договорились заблаговременно, поэтому история с гольфом вызвала у Эрленда недоумение. Будто русский хотел поскорее от них отделаться. Беседа велась на английском языке, но, несмотря на то что секретарь был в курсе дела, Элинборг в двух словах описала, в чем смысл встречи. Нашли аппарат для прослушивания советского производства, привязанный к скелету мужчины, который по всем признакам был убит и сброшен в озеро Клейварватн где-то после 1961 года. Пресса еще ничего не знает об этом аппарате.

— После 1960 года в Исландии сменилось несколько послов, сначала советских, а затем российских, — произнес секретарь, самоуверенно улыбаясь, будто ничего из того, о чем ему говорили, его не касается. — Те, кто работал здесь в шестидесятые годы или в начале семидесятых, уже давно ушли из жизни. Сомневаюсь, что им было что-либо известно об аппарате для прослушивания советского производства, найденном в озере. Как, собственно, и мне.

Он расплылся в улыбке. Эрленд тоже улыбнулся.

— Но ведь вы занимались шпионажем на территории Исландии в годы «холодной войны»? Или, во всяком случае, пытались.

— Это было до меня, — усмехнулся русский. — Не мне судить.

— То есть вы больше не занимаетесь шпионажем?

— Зачем нам шпионить? Мы находим информацию в Интернете, как и все. К тому же ваш военный комплекс едва ли имеет какое-либо значение. Если он вообще что-нибудь значил раньше. Зоны конфликтов сместились. США больше не нуждаются в плавучей базе вроде Исландии. Никто не понимает, что они тут делают со своим дорогостоящим гарнизоном. Если бы они расположились в Турции, еще можно было бы найти смысл.

— Это не наша военная база, — попыталась вставить слово Элинборг.

— Нам известно, что сотрудников вашего посольства выслали из страны по подозрению в шпионаже, — добавил Эрленд, — когда отношения в период «холодной войны» обострились.

— В таком случае вы осведомлены лучше меня, — возразил секретарь. — И база, безусловно, ваша, — добавил он, посмотрев на Элинборг. — Не стоит заниматься самообманом. — Дипломат перевел взгляд на Эрленда. — Если мы и практиковали шпионаж в посольстве, то наших разведчиков уж точно было в два раза меньше, чем агентов ЦРУ в американском представительстве. Вы разговаривали с ними? По вашим описаниям у меня складывается впечатление, что этот скелет — как бы так выразиться — результат мафиозных разборок. Вам не приходило такое в голову? Литой ящик и глубокое озеро. Просто как в американском фильме о гангстерах.

— Но аппарат, привязанный к телу… м-м-м… к скелету, русского производства, — напомнил Эрленд.

— Это ничего не значит, — парировал секретарь. — Здесь ведь находились диппредставительства и миссии и других стран Восточного блока. Они пользовались приемниками, собранными в бывшем Советском Союзе. У вас нет права подозревать в чем-либо наше посольство.

— Вот более подробное описание аппарата и снимки, — сказала Элинборг, протягивая ему фотографии и документы. — Вы можете нам сказать что-нибудь о его применении? Кто занимался этим?

— К сожалению, мне не знаком такой приемник. — Секретарь взглянул на фотографии. — Я должен навести справки. Но даже если бы мы что-нибудь и знали, вряд ли смогли бы вам помочь.

— Все же можно попробовать? — не удержался Эрленд.

Секретарь усмехнулся:

— Уж поверьте мне, ваш скелет из озера не имеет ни малейшего отношения ни к нашему посольству, ни к его сотрудникам. Ни в прошлом, ни в настоящем.

— Мы считаем, что речь идет о приборе для прослушивания, — проговорила Элинборг. — Он мог улавливать частоты, на которых работали американские военные на базе, расположенной на плоскогорье Среднего мыса.

— Я не могу говорить на эту тему, — заявил секретарь и взглянул на часы. — Мне пора. Гольф ждет.

— Если бы вы занимались шпионажем в прошлом, чего вы, конечно, не делали, — начал Эрленд, — что в таком случае могло бы привлечь ваше внимание?

Секретарь нахмурился.

— Если бы мы занимались чем-то подобным, естественно, мы следили бы за военной базой, за дислокацией и передвижениями военных кораблей, воздушного флота, подводных лодок. Следовало бы определить количественный состав военнослужащих. Да вы и сами все это знаете! Выяснить, как база функционирует, какие еще военные силы существуют на территории Исландии. Вообще, не только в Кеблавике. Они ведь разбросаны по всему острову. Мы, конечно, следили бы за работой других дипломатических представительств, тенденциями во внутренней политике, политическими партиями и тому подобным.

— В 1973 году в озере Клейварватн нашли довольно большое количество радиоаппаратуры — приемники, низкочастотные передатчики, магнитофоны и даже радиостанции, — объявил Эрленд. — Все восточноевропейского производства. По большей части из Советского Союза.

— Я не знал этого, — удивился секретарь.

— О, конечно, нет! — воскликнул Эрленд. — Но по какой причине эти ящики были скинуты в озеро? Существовал ли какой-нибудь особый способ избавления от старой техники?

— Боюсь, что мне нечем вам помочь. — Секретарь больше не улыбался. — Я попытался ответить на ваши вопросы как мог, но есть вещи, которых я просто не знаю. Вот так.

Полицейские встали. Самоуверенность этого человека раздражала Эрленда. Ваша военная база! Что он смыслит в вопросах военной безопасности Исландии?

— Что это за техника? Устаревший металлолом, который не имело смысла отсылать на родину диппочтой?! — взорвался инспектор. — Разве нельзя было просто выбросить его на свалку вместе с другим мусором? Эти аппараты ясно указывают на то, что вы осуществляли разведку на территории Исландии. В эпоху, когда мир был проще и границы яснее.

— Вы можете делать какие угодно выводы. — Секретарь тоже встал. — Мне пора.

— Человек, найденный в озере, мог быть сотрудником вашего посольства?

— Нет.

— Или сотрудником других представительств Восточного блока?

— По-моему, мы разобрались с этим вопросом. И теперь я вынужден просить вас…

— Никто из сотрудников вашего посольства не пропал в те годы?