Читаем без скачивания Оранжевая страна. Фельдкорнет - Александр Башибузук

Я не понимаю, да подойди они к нам по хорошему и попроси продать лошадей, неужто мы бы им отказали? Так нет, имея в руках золота, на просто гигантскую по этим временам сумму в примерно пятнадцать тысяч трансваальских фунтов, они предпочли разбой и смерть. Как? Зачем? Боялись, что мы все отберем? Да, я читал про золотую лихорадку, заставляющую совершать безумства, но… но все равно ничего не понимаю. Порочность натуры? Жадность? Да будьте вы прокляты, как по мне, все это золото не стоит даже одной жизни.

Но это не все. Воспользовавшись суматохой, сбежали все пленные, прихватив с собой пять лошадей. Правда, одного из них все–таки удалось подстрелить — отличился Шнитке.

Совсем слабым утешением, нам послужило около тридцати килограммов золотого песка с самородками и бешенная джига извивающегося в петле, последнего ублюдка. Кстати, поляка по имени Кшиштоф…

Золото дружно решили продать в Блумфонтейне, а вырученные деньги разделить. Долго дискутировали как, потом решили уподобится средневековым наемникам. Командир отряда получал две доли, сержанты и доктор, по полторы, всем остальным по одной, с отделением части на нужды отряда. Я в обсуждении не принимал участия, все решили сами волонтеры, правда чуть не передрались при этом. Некоторые, даже призывали пожертвовать золотишко Оранжевой Республике, на нужды войны. Но, к счастью, им быстро позакрывали рты. Я ни во что не вмешивался, сидел рядом с Лизой и твердо решил как можно быстрее отвалить куда–нибудь подальше. Не из–за себя… Просто, я неожиданно понял, что если что–то случится с Лизхен… Словом вы, поняли…

После обеда двинулись в путь и к вечеру форсировали реку Моддер. До Блумфонтейна оставалось всего шестьдесят километров, и к вечеру следующего дня, я рассчитывал туда добраться.

Стали на ночевку и неожиданно выяснилось, что мы стали соседями с большим табором чернокожих. Диких чернокожих — то есть, свободных. Жутковатое, я вам скажу зрелище — полторы сотни аборигенов с копьями и прочим дрекольем, удивительно смахивающих на людоедов. Но к счастью, кафры или как их еще называют, готтентоты, оказались вполне миролюбивыми созданиями. Их вождь даже немного говорил на африкаанс и пришел к нам дружить.

Читай, торговать…

Своими подданными…

Одеяла хотел…

Но надо по порядку…

Миниатюрный старичок с шапкой курчавых седых волос и костью в носу появился из кустов совершенно бесшумно. Его сопровождало четверо молодцев, с крашенными белой глиной мордочками и копьями в руках. Все голяком — мешочек для причиндалов не в счет. Надо сказать, что при ближайшем рассмотрении, ничего ужасного в них не оказалось. Довольно правильные черты лица, хорошо сложенные, вот только совсем небольшого роста. Но антураж, конечно впечатляет — в чистом виде каннибалы. Ну… такими их в фильмах показывают. Даже показалось, что у кафров подпиленные зубы, но толком я так и не рассмотрел. А еще, они нас откровенно побаивались…

— У них должно быть много красивых перышек… — невинно сообщила мне Лиза. — Для шляпок… Очень красивых. Купи… все… мне…

— Етить, раскубыть… — восхитился Степа. — Ты ба… нигры… а бабы у них есть?

— Герр капитан… — нервно буркнул Шнитке. — Это дикие бечуаны, могут быть агрессивными. Может…

— А девчонки у них вполне ничего… — мечтательно протянул Ла Марш. — Только отмывать долго надо…

Остальной мой народ разом сбился в кучку и не спускал рук с оружия. В общем, все друг друга боятся, но кафры больше. Я просто промолчал, подвинул поближе к себе маузер и показал вождю на место перед собой.

Тот едва заметно удивился, нерешительно потоптался, но потом справился и потопал к костру, один его бодигардов мгновенно подсуетился и подсунул вождю под седалище какую–то шкурку. Видимо, походный вариант трона.

Дальше вождь совершил непонятную пантомиму — хлопал по земле, прикладывал руку к груди, взывал к небу и что–то бубнил, отчаянно гримасничая. Я конечно ничего не понял, но кажется, этот почтенный негр, рассказывал мне насколько ужасно и могущественно его племя, и призвал в свидетели землю, небо и еще кого–то там. Возможно, таких же могущественных предков. Короче, запугивал старый хрыч. Или даже дань требовал. М-да…

В ответ, я молча вытащил из кобуры маузер и положил себе на колени. И знаете, подействовало лучше всяких слов. Вождь нервно проследил за моим жестом, судя по всему — он хорошо знал, что такое огнестрельное оружие, и хрипло выдавил из себя фразу на африкаанс, которую Лиза сразу перевела, кое–чего добавив от себя:

— Он меняться хочет. Не забудь про перья…

Во мне вдруг проснулись замашки предков — прапрадед в свое время, весьма успешно барыжничал на Севере с аборигенами. Из сумки возникла бутыль с ромом, которой, я весьма наглядно поболтал.

— Переведи ему, что по обычаю белых… гм… белых великих вождей, надо сначала выпить огненной воды.

— Нельзя!!! — в один голос зашипели Лиза, Ла Марш и Шнитке. — Буры запрещают их спаивать. Штраф триста фунтов.

Степа, наоборот, одобрительно закивал и извлек свою кружку:

— Это ты Ляксандрыч, правильно удумал. Нигра все равно много не выжрет. Махонький…

Кафр при виде пойла алчно сглотнул в нетерпении заерзал седалищем по шкурке.

— Мы немного… — успокоил я народ. — Совсем по капельке. Никто и не заметит. Для успеха торговых операций.

Набулькал немного в чашку и передал вождю. Нет, я все понимаю, но почему бы и нет? Во–первых интересно, а во вторых, может действительно чего интересного приобретем. Расслабится, закрома откроет. Жить–то как–то надо? Опять же перья эти…

Кафр мгновенно опрокинул содержимое чашки в глотку, совсем по–русски крякнул и с довольной мордой, повторил предложение меняться.

— Ну и чего тебе надо?

— Одеяла, топоры, ножи и ром… — перевела Лиза. Впрочем, про ром, я и сам понял.

— Ну неси, что там у тебя есть…

Бусси, так назвал себя готтентот, властно скомандовал и очень скоро к нам притащили несколько узлов из шкур и привели с десяток коз. После того как кафры разложили содержимое на земле, Лиза восхищенно пискнула и требовательно дернула меня за рукав. Не знаю, сколько пернатых угробили аборигены, но количество перьев действительно впечатляло. Большие мохнатые, не иначе страусовые, средние и маленькие, всех цветов и оттенков и даже целиком снятые птичьи шкурки. Но меня особенно привлекли, несколько отлично выделанных леопардовых и львиных шкур, а так же, вполне себя такая внушительная гора слоновьих бивней и рогов носорога. Думаю, достаточно ходовой товар. Особенно в Европе. Добраться бы еще до нее поскорей… Хотя бы до Америки… Помимо этого, кафр предложил нам маис, вяленное мясо и еще какие–то коренья, на первый взгляд совершенно незнакомые. Ну и коз тоже. Живых.

Я недолго думал и предложил соратникам:

— Господа, предлагаю выкупить у него все, а в Блумфонтейне реализовать. Подумаем о родственниках на родине. Опять же, лишняя монета совсем не помешает. Спихнем ему все, что нам не нужно.

Возражений не последовало — идеи идеями, но и о насущном, совсем не вредно, иногда задумываться. Шнитке, как самый практичный из нас, сразу отправился собирать 'то, что нам не нужно'.

Но кафр неожиданно что–то залопотал и очень красноречиво ткнул в наши винтовки.

— Это нет, братец. Про оружие даже не заговаривай, — я категорично помахал маузером. Мало ли что, еще начнут буров отстреливать. Или самих себя. Дикари же однако.

Бусси мгновенно приуныл, но не смутился и принялся азартно торговаться с Шнитке. Чуть ли не до хрипа. Не знаю, писатели обычно изображают аборигенов готовых продать самого себя за стекляшку, но в данном случае оказалось все наоборот. Цены, в отличии от нас, кафр знал преотлично. Пришлось даже еще разок наделить его порцией рома. Но, сторговались таки. За топор, пару лопат, пять одеял, трое подштанников, двуручную пилу и три кавалерийские сабли, с одним штыком. За перышки, я отдал бутыль рома и охотничий нож.

Ух… стыдно конечно, чувствую себя настоящим колонизатором, но кажется вождь остался довольным. И Лизавета, а это самое главное. Да и вообще, ничего плохого, кажется, мы не совершили.

— Он еще кое–что хочет показать… — Лиза со счастливым лицом примеряла к шляпке пучок перьев.

Тут вождь удивил. Из кустов одна за одной, выступили молоденькие и не очень, аборигенки. Некоторые даже весьма миловидные.

— Оля–ля… — присвистнул Ла Марш.

— Етить… — выразился Степан.

— Майн гот… — поддержал его Шнитке.

— Мишель!!! — возмущенно воскликнула Лиза и больно щипнула меня за руку. — Это вообще неслыханно!!! Прекратите это… это… это… — а потом, прихватив мешок с перьями сбежала в фургон.

М-да… Ох уж эти барышни…

— Он предлагает их на одну ночь, для развлечения… — несколько смущаясь пояснил Адольф. — И просит за них винтовку с патронами и пять бутылок рома.