Читаем без скачивания Корень всех зол - Роберт Уильямс

Я прождал около часа, когда увидел наконец мать Джейка, идущую по дороге. Она шла одна и, в отличие от большинства, пропустив первые два бара, завернула сразу в «Компашку». На ней было платье и туфли на высоких каблуках, на щеках румяна, губы подкрашены, но притягательного блеска, как другим женщинам, это ей не придавало. Хотя оделась она так же, ничего не вышло. Подводила худоба — она вся была сплошные кости и выглядела в таком наряде ощипанной и жалкой. Она и в подметки не годилась прочим красоткам, что прогуливались под руку, смеялись и без тени смущения открыто рассматривали мужчин. Похоже, они получали такое удовольствие, словно гуляли на каком-нибудь голливудском бульваре, а не на улочке маленького городишки субботним вечером. Мать же Джейка семенила по тротуару мелкими шажками, судорожно прижимая к груди сумочку, смотря под ноги и только время от времени поднимая глаза. Кому как не мне симпатизировать неудачникам в дешевых шмотках, но в этот раз я не ощущал ни сочувствия, ни жалости. У меня перед глазами сразу вставал Джейк — поужинав несчастной картошкой фри с рыбой, лежит, наверное, в кровати, забрался с головой под одеяло и воображает себе всякие ночные ужасы, призраков и вампиров.

Я продолжал следить за дверью паба: люди входили и выходили, а мать Джейка все не появлялась. В половине двенадцатого ручеек посетителей понемногу двинулся вспять — кто ловил такси и уезжал, кто присоединялся к растущей толпе «У Ромеро». Веселье понемногу стихало, и я не представлял, куда могла подеваться та, за которой я следил. Только когда улицы уже почти совсем опустели и даже в ресторанчике осталось всего несколько человек, а я практически уверился, что просмотрел ее, она наконец вышла из «Компашки» со здоровяком в черной рубахе и с волосами, убранными в конский хвост. Обернувшись к двери, тот заложил ее металлической полосой и навесил замок. Вдвоем они зашагали по направлению к площади, на которой располагалась библиотека. Я двинулся за ними. Женщина прильнула к своему спутнику, с улыбкой подняв к нему голову и глядя на него во все глаза, словно невесть что увидела. Тот в ответ уронил ей на плечо громадную ручищу, наверняка тяжеленную, как бревно. Шли они не торопясь, спешить им было уже некуда, и я довел их до самого дома в не самом благополучном квартале. Я прождал минут двадцать, стоя на другой стороне улицы и думая о Джейке, совсем одном в пустом темном жилище на Фокс-стрит, когда к дому стали подтягиваться еще люди с бутылками и пивными банками. Изнутри послышалась музыка, и я понял, что это надолго.

Мне не хотелось пугать Джейка, однако иного способа привлечь его внимание придумать не удалось. Камешки я выбирал поменьше, но лицо у него, когда он отодвинул занавеску и выглянул во двор, все равно было бледным от страха. Высыпав остатки своих метательных снарядов, я махнул ему рукой, давая знак спуститься к задней двери. Через минуту он открыл мне, и я проскользнул внутрь. Кажется, я его разбудил — его слегка покачивало, и весь он был теплый со сна, с припухшей заспанной мордочкой. Мы прошли в гостиную, уселись на диван, и Джейк потянулся к выключателю, но я остановил его. Он взглянул на меня без тени мысли в глазах — по-моему, вообразил, что я ему снюсь.

— Я гулял по городу, — начал объяснять я, — и увидел, что твоя мама пошла в другое место, ну и решил зайти проверить — как ты тут один.

— Ты видел маму?

— Да, она еще в городе и, похоже, возвращаться пока не собирается.

— А еще ночь? — поинтересовался Джейк, и я лишний раз выругал себя за необдуманное появление среди ночи. И чем я теперь лучше его мамаши?

— Первый час, — ответил я, — до утра еще долго. Мне поэтому и не хотелось, чтобы ты оставался тут один. Вдруг испугаешься.

— Мне не нравится оставаться одному, — подтвердил он.

— Только слушай, Джейк, маме обо мне не говори. Она, наверное, и так переживает, что бросила тебя тут, а узнает, что пришлось кому-то другому тебя проведывать, еще больше расстроится. Мы ведь не хотим ее расстраивать, правда?

Он кивнул. Я не знал, о чем еще говорить, и мы продолжали молча сидеть рядом, будто на неудачном свидании. В который раз я пожалел, что пришел. Наконец он спросил:

— Мы пойдем в дом с привидениями?

Вот ведь я все-таки идиот! Притащился! Надо было сперва посвятить его в свои планы. Вместо того чтобы успокоить, только зря растревожил.

— Нет, — сказал я, — в дом с привидениями сейчас идти слишком поздно. Давай-ка лучше отправляйся обратно в кровать.

Мы пошли через холл к лестнице. Джейк еле плелся, и по дороге я успел как следует все рассмотреть. Надо отдать должное его матери: в доме, насколько я мог увидеть в темноте, было, по крайней мере, чисто, зато ни единой картинки, ни одного цветка, вообще ничего, что придавало бы жилищу хоть какой-то уют. Наверху оказалось светлее — на площадке горел плафон, и у Джейка лампочка тоже осталась включенной. В его спальне порядка не наблюдалось, но его мать упрекнуть было сложно — мальчишки есть мальчишки. Когда он забрался в кровать, я присел рядом на краешек матраса и огляделся. Мало что в комнате указывало на то, что она принадлежит ребенку, — если бы не разбросанная одежда, и не догадаешься. Ни игрушек, ни книжек. Только когда Джейк повернулся у меня за спиной, устраиваясь поудобнее, я заметил рисунки, висевшие у него над кроватью. Увидев один из них, я почувствовал, как в горле встает комок, — в самом центре были изображены мы с Джейком в верхней комнате «дома с привидениями». Одно, белое и здоровенное, как раз витало над нами.

— Это мы? — спросил я, показав пальцем.

Джейк, обернувшись, посмотрел и кивнул.

— Да, в доме с привидениями.

Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, было приятно увидеть у него на стене такую картинку — раз он ее нарисовал, это для него что-то значит, — а с другой, мне не особо нравилось то, что наш совместный портрет торчит на самом виду.

— Здорово вышло, Джейк, — похвалил я. — У тебя талант.

Он свернулся под одеялом калачиком, обхватив себя руками, и пробормотал:

— Спасибо.

— Можно, я его возьму на пару дней? Хочу сделать себе копию.

— Да, бери. Ты побудешь здесь?

— Мне дождаться, пока ты уснешь?

Кивнув, он сунул в рот большой палец и буквально через несколько секунд затих. Я не думал, что в таком возрасте еще сосут палец. Убедившись, что Джейк спит, я подоткнул ему одеяло получше и снял рисунок со стены. Другие я тоже сдвинул, чтобы пустое место посередине было не так заметно, бросил последний взгляд на Джейка и вышел. Свет на площадке я оставил, спустился по лестнице на первый этаж, пробрался через темную кухню и выскользнул в заднюю дверь. Я здорово хотел спать, но все же решил проверить, что творится в доме, куда пошла мать Джейка. Там так и гремела музыка, изнутри доносились громкие голоса. Какая-то парочка, выскользнув из двери, прошмыгнула за угол дома, держась за руки и хихикая. Я не стал им мешать и побрел наконец домой. К себе в спальню я попал не раньше двух часов ночи. Я знал, что предстоит выволочка от мамы, но меня это как-то не очень волновало. За то, что важно для тебя, нужно уметь постоять.

Глава 17

Однажды я уже струсил, когда надо было проявить твердость. Тот случай до сих пор не дает мне покоя; после него я решил, что всегда буду стараться поступать правильно, чего бы это ни стоило.

Я всегда любил животных, но мама не позволяла мне никого заводить. Она говорила, что от них одна грязь.

— А от кошек нет, — возражал я, — кошки чистые.

— Если животное инстинктивно закапывает свои отходы, это еще не делает его чистым, Дональд, — отвечала она. — Сам подумай, где они шастают и в чем у них лапы. А потом будет скакать по всему дому, когда никого нет, — и на кухонный стол запрыгнет, и на твоей подушке спать уляжется. Они же везде лазят!

Так что чем-то вроде домашнего питомца для меня был только пес мистера Моула Грязлик, с которым я иногда гулял. Его мама и на порог не пускала, и я понимал, что ее не переубедить. Но когда я нашел котенка, у меня сперва мелькнула глупая мысль — может, если я принесу его домой, удастся ее уговорить… На самом деле она, конечно, просто раскричалась бы и велела мне немедленно от него избавиться, но это было еще до того случая, и надежда пока не превратилась для меня в пустое слово. Вдруг, думал я, мама увидит котенка и смягчится. Однако домой я его так и не принес. Дело в том, что нашел я его не один, а с Рисом Эйтоном.

Я гонял на велосипеде по пустырю, думая, чем бы занять день, когда появился Рис. Он жил в одном из новых домов наверху Хоторн-роуд и учился на класс старше. Хотя в школе Рис никогда со мной не заговаривал, по выходным и в каникулы мы время от времени сталкивались на улице и вместе шатались там и сям, пока он не начинал строить из себя невесть что — тогда я потихоньку сматывал удочки.