Читаем без скачивания Воскрешение Латунина - Андрей Валентинов

– А… а у меня кабинет забрали! – как-то по-детски пожаловался он, присаживаясь к столу.

– А ты что думал? – буркнул Возгривин. – Ведь только у тебя и у Сергея Михайловича есть такой узел связи. Мишутинский кабинет закрыт, вот они и вломились к тебе. Впрочем, снявши голову, по волосам не плачут. Завтра мы все будем без кабинетов.

– Так что же делать? – воскликнул товарищ Згуриди. – Ждать? Завтра Мишутин должен прилететь…

– Ждать нельзя! – мотнул головою Ответственный за порядок. – До завтра они могут успеть обработать многих членов ЦК – и министра обороны в придачу. Вы же его знаете, он из любителей порядка… А численность столичного гарнизона вам, надеюсь, известна. Когда они соберут Пленум, все будет уже решено.

– Так что же делать? – не выдержал Ермолаев. – Твой аппарат…

– А, вспомнили! – усмехнулся Возгривин. – А как же демократизация? Ладно, сам все понимаю. Так вот, мой аппарат… Прежде всего, хочу вас успокоить: тот, кого мы принимаем за Латунина – самозванец. Никакого воскрешения не было. Афера это, товарищи!

Реакция на данное сообщение была весьма бурной. Откричавшись, члены Совета потребовали подробностей.

– Доказательства налицо, – поморщился Возгривин. – А подробности доложу завтра, когда прилетит Мишутин. А сейчас… Нас здесь, кажется, большинство?

Подсчитав, все убедились, что в комнате действительно присутствует большинство членов Главного Совета.

– Жду полномочий. Если решите, то я готов.

Упомянутые полномочия были незамедлительно предоставлены.

– Но ведь в здании охрана! – заволновался товарищ Згуриди. – Ее начальник подчиняется Главе Государства, а Антипов сейчас там, с Латуниным.

– Ну что вы, право! – несколько даже обиделся товарищ Возгривин. – Две мои спецроты уже в Акрополе. Стоит им позвонить…

Он позвонил по телефону внутренней связи, и через минуту перед членами Главного Совета предстали несколько дюжих офицеров.

– Ну что? – обратился Возгривин к Николаю Ивановичу. – Пошли, твой кабинет освобождать будем.

Тем временем совещание в историческом кабинете было в самом разгаре. Товарищ Латунин, не спеша расхаживая по ковру и, затягиваясь трубкой, совместно с товарищем Антиповым и Коломенцевым составлял список будущего Главного Совета. Тем временем товарищ Егоров обзванивал по телефону секретарей обкомов и начальников военных округов.

– А теперь, – молвил тот, кого принимали за воскресшего вождя, – поскольку дела с формированием нового руководства завершены, самое время подумать о врагах, которые мешают нам строить самое справедливое в мире общество.

– Правильно, правильно, – забормотал товарищ Антипов, – карающим мечом!..

– Думаю, мы должны начать…

Но сделать этого уже не пришлось. Двери отворились, и в кабинет вошел товарищ Возгривин.

– А! – воскликнул Лже-Латунин. – Вы тоже с нами? Это правильно. Политический деятель не должен ошибаться в главных вопросах. Не правда ли, товарищи?

Ответственный за порядок, не удостоив самозванца ответом, поманил Кузьму Самсоновича. Тот минутку подумал, положил телефонную трубку и вышел в коридор.

– Кузьма, – обратился к нему Возгривин. – Прежде чем заниматься балаганом, прочти-ка это.

И он протянул Егорову несколько листков бумаги и какие-то фотографии.

Кузьма Самсонович тревожно взглянул на солдат спецроты, стоявших за спиной товарища Возгривина, на присутствующих тут же в коридоре остальных членов Главного Совета, и мельком просмотрел бумаги. Прочтя всего несколько строчек, он заметно побледнел, достал из кармана носовой платок и стал вытирать холодный пот.

– Ты уверен? – шепотом спросил он Возгривина. – Ты проверял?

– Проверял, – отрезал тот. – Акт экспертизы у тебя на руках. Потом расскажу подробнее. Ну и вляпались же мы!

– Но кто?! – возопил Кузьма Самсонович.

– Разве это так важно?– пожал плечами Возгривин. – Ты лучше расскажи, что это вы там задумали?

Егоров еще раз взглянул на стоявших наготове солдат и поспешил улыбнуться:

– Что вы, товарищи! Все в порядке. Андрей Гаврилович собрал нас воспоминаниями поделиться… А я товарищам на местах звоню, выясняю, как идет демократизация… Ускорить бы надо! А этого… Лжедимитрия… Мы мигом.

Он тут же вошел в кабинет и быстро вернулся с ничего не понимающими Антиповым и Коломенцевым.

– Этого, который внутри, – обратился Возгривин к солдатам, – взять!

Вместе с другими солдатами спецроты в исторический кабинет ворвался и сержант Рипкин. Тот, кого принимали за Латунина, при виде подобных гостей, попытался залезть под стол, но после того, как Рипкин точными ударами сапога извлек его наружу, покорился и молча дал защелкнуть наручники. Коля не удержался и наградил лжевоскресшего несколькими подзатыльниками.

– Вот так! – констатировал товарищ Возгривин, когда арестованного увели. – Надеюсь, все понятно?

Антипов и Коломенцев, вконец одуревшие, лишь послушно кивнули. Но Кузьма Самсонович внезапно побледнел, подумал, затем отозвал Возгривина и Ермолаева в сторонку:

– Товарищи, ведь я не знал… Я был обманут! Ведь все мы… Все верили… В общем, я дал сообщение в прессу, что Латунин, э-э-э, воскрес. Как мы и договаривались.

– Газеты задержим, – тут же отреагировал Ответственный за порядок.

– Поздно! – вздохнул Егоров, взглянув на часы. – Сообщение… Его уже передали по радио. Пятнадцать минут тому назад.

Глава 16

На следующее утро специальным самолетом в Столицу прибыл товарищ Мишутин. Несколько членов Главного Совета поехали встречать его на аэродром, остальные же собрались в комнате заседаний. Товарищи Антипов и Коломенцев стыдливо помалкивали, чувствуя, что их иллюзии могут принести изрядную толику неприятностей. Неунывающий Кузьма Самсонович в отличие от них был весел и даже шутил по поводу случившегося конфуза, присовокупляя, что в глубине души никогда не верил во всю эту дикость.

Товарищ Возгривин был среди тех, кто встречал Председателя Главного Совета в аэропорту. Он поспешил поделиться с Сергеем Михайловичем последними новостями. Те были, признаться, неутешительными. Сообщение о воскрешении Латунина ввергло страну в коматозное состояние. Наутро на улицах и площадях Столицы стали собираться толпы, какие-то самозваные организаторы строили их в колонны, раздавали лозунги, транспаранты, распределяли маршруты. Одна из колонн уже успела подойти к редакции столь любимого товарищем Ермолаевым журнала «Уголек», и только усиленный наряд стражей порядка спас редакцию от разгрома. Всюду, как из-под земли, появились портреты великого вождя. Отдельные, весьма немногочисленные группы пытались эти портреты срывать, но поборников демократии быстро рассеивали. Обеспокоенный товарищ Возгривин отдал приказ спецчастям не поддаваться на провокации и не пускать демонстрантов в центр города.

Заседание Главного Совета началось в полдень. Товарищ Мишутин информировал коллег о результатах своей поездки, но его слушали вполуха, ожидая сообщения товарища Возгривина. Наконец, получив слово, Ответственный за порядок встал, взял приготовленные бумаги и приступил к делу:

– Как это все началось, товарищи, вам уже, наверное, известно. Академик Рипкин, получив от внука челюсть Латунина, попытался осуществить на практике идею своего учителя Косенко и провести реанимацию клеток, чтобы восстановить из них организм покойного. Трудно сказать, рассчитывал ли он на успех или с самого начала готовился к мистификации. Очевидно лишь, что потерпев неудачу, он не смутился и, вспомнив уроки Косенко, решил достигнуть результата другим способом.

Рипкин был в свое время знаком с некоторыми людьми из латунинского окружения. Среди них был некто Гурами, земляк Латунина. У этого Гурами была любопытная работа – он служил двойником великого вождя. Сам Гурами давно умер, но у него остался сын, также чрезвычайно похожий на Латунина. В детстве он неоднократно видел Никодима Кесарионовича, да и отец рассказал ему немало. И вот Рипкин написал Гурами-младшему, они встретились и решили разыграть комедию. Их цель понятна – воскрешение Латунина в такой сложный политический момент, когда наша программа реформ еще не принесла видимых результатов, а население уже устало от волны разоблачений, должно было оживить всех сторонников «твердой руки». Рипкин, конечно же, знал о разногласиях в Главном Совете…

При этих словах товарищ Антипов чуть покраснел, а товарищ Коломенцев немного пожелтел. Кузьма Самсонович же сделал вид, будто все сказанное к нему не относится, и стал смотреть в окно.

– Как вы видели, – продолжал Возгривин, – у Гурами-младшего, кроме большого внешнего сходства, оказались неплохие актерские способности. Ну, а основные политические идеи ему подсказал Рипкин, да и, боюсь, не он один…

Ответственный за порядок как бы ненароком, взглянул на товарища Егорова, но тот по-прежнему смотрел в окно.