Читаем без скачивания Потомки скифов - Владимир Владко

Геолог широко размахнулся, нацеливаясь прямо под отверстие. Другой рукой он крепко держался за сталагмит. Еще мгновенье…

Но нога в тяжелом сапоге не удержалась на скользкой поверхности сталагмита. Иван Семенович покачнулся и промахнулся. Брошенные им шашки упали не возле отверстия, а значительно левее, вблизи большой скалы, выступающей из каменной стены. Какое несчастье! Что даст им этот ненужный взрыв?

Еще доносилось приглушенное шипение — газ, разумеется, не мешал шнуру гореть, — как вдруг страшный взрыв потряс воздух. Большие осколки камней полетели вверх, взвились языки желтого пламени. Отчаянное эхо зарокотало вокруг — казалось, взрывы продолжаются все дальше и дальше, гроз? никогда не прекратиться. Осколки камней с треском падали сверху, словно кто-то обстреливал сталагмиты.

Но люди не обращали внимания на них. Их взоры были устремлены к месту, где произошел взрыв. Теперь картина резко изменилась!

Новый большой провал открылся в этой части пещеры. Расколотые взрывом скалы образовали неровное полукольцо, окруженное обломками. А из этого нового широкого проема лился ровный свет. Но это не был свет того яркого июльского дня, какой друзья оставили на поверхности. Сероватый, с фиолетовым оттенком свет напоминал поздние сумерки или пасмурный, дождливый день, когда все небо бывает затянуто тяжелыми тучами. Откуда он взялся под землей?..

Об этом некогда было думать. Раздался решительный голос Ивана Семеновича:

— Видите, там нет газа!

Действительно, газ из отверстия не вытекал. Можно было даже заметить, что он тонкими струйками начал стекать из пещеры в новый проем. Значит… значит, за каменной стеной чистый воздух!

— Вперед! Перед нами один лишь путь спасения. Нам нужно пробиться к новому проему. Надо задержать дыхание и пробежать сквозь газ, — говорил Иван Семенович. — Нельзя терять ни одной минуты, чем позже, тем труднее нам будет это сделать. Артем, сумеешь ли?.. Погоди! Сейчас я помогу вам с Лидой!

Иван Семенович, набрав полную грудь воздуха, нырнул в серые газовые волны, как в воду. Через несколько секунд его голова уже показалась около Артема. Геолог отдышался и сказал:

— Теперь давайте попытаемся нырнуть и перенести Лиду. Дмитрий Борисович, я полагаю, что вы и сами справитесь, не так ли? Ну, товарищи, давайте вместе! Раз… два… три!!!

Поддерживая Лиду, Иван Семенович и Артем бросились вниз. Артем механически повторял все, что делал геолог. Серые волны газа плыли перед его широко открытыми глазами. Теперь он уже не видел ничего, все скрылось под непроницаемым седым пологом. Он лишь ощущал возле себя Ивана Семеновича, который уверенно продвигался вперед. Артему оставалось только поддерживать Лиду и ни на шаг не отставать от геолога. А ноги спотыкались и скользили по гладким камням, цели все еще не было видно, дышать было нечем, казалось, грудь вот-вот разорвется от напряжения… Нет, все равно вперед, только вперед, чего бы это ни стоило!

Еще несколько шагов — к счастью, последних! — и газ вокруг как бы поредел. Голова юноши вынырнула на поверхность. Значит, можно дышать?..

— Выше, выше голову, — услышал Артем подбадривающий голос Ивана Семеновича. — Дмитрий Борисович! Не отставайте! Сейчас мы будем на чистом воздухе! Уже осталось совсем немного!

Артем почти упал на край проема, на холодную и сырую известняковую глыбу. И больше уже не мог подняться, не мог шевельнуть рукой. Силы окончательно покинули юношу. Раскрыть бы глаза! Но это невозможно. Только голоса, только одни голоса мог еще воспринимать Артем.

Вот Иван Семенович по обыкновению решительно и энергично говорит:

— Дайте мне вашу руку, Дмитрий Борисович! Я подтяну вас. Ведь газ доходит до самого вашего лица.

— Нет, я сам… Вы слишком долго были внизу… и упадете… упадете с Лидой…

— Лида уже там, за проемом. Давайте руку! Слышите, я приказываю вам, дайте руку!

Пауза. Только слышен какой-то шорох или шелест — этого нельзя понять…

— Дайте же, черт побери, руку, я прыгну к вам!

— Подождите минуточку… Тут под моими ногами, кажется, Диана… я хочу поднять ее…

— Вы же не сможете, Дмитрий Борисович!

— Нет, смогу… вот уже взял… берите теперь вы собаку, Иван Семенович! Ах! Мой фотоаппарат! Он упал вместе с электровспышкой… И я не могу нащупать его… Да где же он?

— Скорее, Дмитрий Борисович! Скорее ко мне! Оставьте вы этот фотоаппарат в покое, не до него сейчас! Быстрее сюда! Может случиться новый обвал!..

— Потерял фотоаппарат… ах, какой я неосторожный!

— Быстрее, я вам говорю! Немедленно!

— Иду, иду!

Как бы в ответ на это раздался мощный глухой, тяжелый рокот. Казалось, обрушились гигантские скалы и покатились в какую-то пропасть, сокрушая все на своем пути. Пещера дрожала и гудела. Почва сотрясалась. Так продолжалось с минуту, а может быть, и больше.

Затем все стихло. На смену безудержному грохоту пришла тишина. Бесконечная, всепоглощающая тишина, которая пугала и раздражала больше, чем самый страшный шум, раздражала тем, что была совершенно непонятной…

Острый камень впился в плечо Артема, но он не мог пошевельнуться, чтобы изменить положение и избавиться от боли. Странные призраки поплыли перед глазами. Это напоминало сон, но то был не сой. Во сне человек целиком во власти фантастических видений, а тут Артем все время ощущал условность призраков и реально чувствовал острый камешек, недвижимую руку Лиды… Да, да, это рука Лиды, он это знает: теплая и неподвижная рука, лежащая на земле. Нет, это не сон!

Глаза Артема все еще были закрыты. И все же он, казалось, продолжал видеть вокруг себя седые волны таинственного газа. Они качались, заливали пещеру, проплывали над Артемом, как в горах, где над самой головой человека проплывают в пасмурный день тяжелые, холодные, косматые тучи. Не потому ли так трудно дышать?

И еще показалось ему, что он видит перед собой сталагмиты. Каменные громады высились как стволы гигантских деревьев. И вот опять шипение, знакомое раздражающее шипение, надоедливое и неудержимое… Неужели и сюда доходит газ? Но вот оно стало напоминать шелест листвы на деревьях. Какая листва?.. Какие деревья?.. Странные призраки окружают его!.. Юноша даже попытался улыбнуться, но ни один мускул лица не подчинялся ему. Это напоминало какую-то мучительную болезнь, во время которой человек положительно все ощущает и понимает, но теряет всякую возможность управлять своим телом. Он был готов поклясться, что явственно слышит шелест листвы. Порой этот шелест усиливался, порой стихал, иногда и вовсе прекращался. Совсем так, как если бы ветерок проносился над большим лесом, покачивая вершины высоких деревьев… В таком лесу, должно быть, приятно было бы петь песни, блуждая по зеленой мягкой траве, между могучими стволами…

Однако какая же тут листва? Ведь Артем лежит глубоко под землей. Иван Семенович говорил, что они спустились по крайней мере метров на сто с лишним. Откуда же взяться деревьям?.. И все же он слышит, как шелестит листва, различает даже какую-то странную песню — незнакомую, протяжную, далекую. Слов разобрать нельзя, но мелодия звенит и звенит, не исчезает. Какой странный бред! Ну что ж, пусть бред, все равно…

Песня, дикая и суровая, медленная и торжественная, угрюмая и протяжная, доносилась откуда-то издалека. Ах, если бы Артем мог раскрыть глаза, чтобы прекратился бред!.. Да, песню пели где-то далеко-далеко; она то едва доносилась, то звучала громче, словно ветер приносил ее сюда, то оставлял ее гдето по дороге. Какая странная, незнакомая мелодия! Никогда в жизни Артем не слышал ничего подобного. Ах, как больно давит на плечо острый камень! Найти бы силы, чтобы хоть немного отодвинуться!..

Вдруг Артем почувствовал, что он шевельнулся. Камешек больше не резал плечо. Выходит, что…

Осторожно, медленно, еще не веря самому себе, Артем приподнялся, сел и робко раскрыл глаза, но тут же снова закрыл их. Неожиданный свет едва не ослепил его. Откуда этот свет? Не сон ли? Прикрыв глаза рукой, он взглянул еще раз. Да, свет! Сумрачный свет, как бывает под вечер, когда солнце скрывается за тяжелыми темными тучами.

Прямо перед собой он увидел толстый рыжий ствол большого дерева, исчезавшего в буйных ветвях с розово-желтой листвой, словно сейчас был не июль, а по меньшей мере сентябрь. И высокая трава между деревьями какого-то фантастического желтовато-розового цвета. Что за чертовщина! Можно подумать, будто наступила осень, окрасившая все в свой любимый цвет… Впрочем, у листьев и травы даже осенью не бывает такого розового оттенка… Что за чудо? А где же сталагмиты? И пещера? И друзья?..

Артем оглянулся. За его спиной около каменной стены лежала Лида. Ее бледное лицо с закрытыми глазами было неподвижно. Артем повернул голову еще немного в сторону. Он увидел Дмитрия Борисовича и Ивана Семеновича. Казалось, они крепко спят. Или… Нет, нельзя даже думать так, это было бы слишком ужасно!..