Читаем без скачивания Азбука экстрасенса - Николай Норд

Если у вас этих качеств нет — возьмите их сами. Делайте гимнастику Гермеса Трисмегиста, описанную в моей книге «Биоэнио для чайников», и вы накачаете себе энергетики столько, сколько необходимо. Бросьте курить, и вы докажете, что обладаете несокрушимой силой воли.

Пора браться за дело, друзья!

Дар свыше

Хороший экстрасенс является промежуточным звеном между нашей реальностью и сферой сверхъестественных сил. Тем не менее, одни из нас упорным трудом развивают в себе паранормальные способности, пробиваясь к своей внутренней божественной сути, а другие получают все, не ударив палец о палец. Обычно о таких людях, через посредство которых демонстрируют свои чудеса потусторонние силы, говорят, что у них дар божий. А ярчайшие их представители, наподобие Леонардо да Винчи и Николы Теслы, становились любимцами толпы и целых народов, но чаще всего оказывались изгоями в среде себе подобных, например, как те же Жанна д’Арк или Григорий Распутин.

Их убивали, закапывали и замуровывали заживо, сжигали на кострах, распинали на кресте, устраивали гонения, высмеивали, не оставляя их в покое ни при жизни, ни после смерти. А вся-то их вина заключалась лишь в том, что они получили свой дар свыше. И чаще всего это происходило путем замещения их собственной души на постороннюю душу, посторонний дух, причем, как правило, без их на то согласия.

Эти нисшедшие с потусторонних планов духи называют по-разному — учителя, демоны, души покойников. Причем, в зависимости от рода выполняемых ими задач, они завладевают телом человека как на короткий срок, так и вплоть до его смерти.

В данном случае я не буду останавливаться на передаче дара колдовства по смерти колдуна кому-то другому, хотя и в этом случае этот дар на самом деле является подменой души неофита на душу из низменных сфер. То есть неофит, по сути, принимает от умирающего колдуна не дар, а его дух. И самого колдуна смерть не берет до тех пор, пока дух не отпустит его и не перейдет к другому, но такая замена возможна только на добровольной основе. Если же добровольца на переход в колдуны не находится, то долбят потолок, и дух уходит в низкие планы, откуда уже вновь пытается подселиться в кого-то.

Однако эту тему я уже рассматривал в «Азбуке мага». В этой же книге и в этой главе, в частности, я хочу остановиться на духах более высоких планов и тех переменах, которые они привносят в судьбу выбранных ими людей. По-разному после этого складывается их жизненный путь, но все они объединены одним — именно через них человечеству были даны людям откровения, которые становились новыми ступенями цивилизации на пути к всемогуществу…

Несколько лет назад мне довелось прочитать книгу тибетского монаха Лобсанга Рампы «Жизнь с ламой».

Это была история сиамской кошки, записанная автором якобы с ее слов, точнее — с ее мыслей. Таким образом, Лобсанг Рампа этой книгой словно бы утверждал, будто мог общаться с животными путем обычного мыс-леобмена. В принципе, такое возможно, и это лишь подтверждало высокий уровень духовного развития автора. Позже я прочел и другие книги тибетского ламы, которые содержали, наряду с биографическими сведениями, обширные материалы по оккультизму и парапсихологии. А его книга «Третий глаз» поразила меня описаниями уникальных путешествий в тонкие миры и вглубь своего подсознания.

Но каково же было мое удивление, когда я узнал, что Лобсанг Рампа по факту рождения и всей своей изначальной жизни был вовсе и не лама, а безвестный сантехник Кайрил Хоскин родом из заштатного городка Темз-Диттон, что расположен в графстве Суррей в Великобритании. И в своей автобиографической книге «История Рампы» он объясняет свое внезапное преображение тем, что его тело занял дух Лобсанга Рампы. Согласно этому объяснению, однажды Хоскин, пытаясь сфотографировать сову в своем саду, приставил лестницу к пихте, на ветке которой птица сидела, но упал с нее. Он потерял сознание, а когда очнулся, то увидел буддийского монаха в шафрановой мантии, склонившегося над ним. Монах назвался Рампой и предложил занять собой тело Хоскина, на что тот охотно согласился, поскольку считал свою текущую жизнь унылой и скучной.

Это произошло в 1949 году, когда Хоскину было тридцать девять лет, в то время как первоначальное тело Рампы находилось тогда при смерти в Лхасе — столице Тибета. Само собой, все знания и способности Лобсанга Рампы вместе с духом перешли к Хоскину, и вскоре, будучи изнутри уже совершенно другим человеком, он отказался от прежнего британского имени и стал доктором Вторником Лобсангом Рампой — таково было полное имя монаха.

Причем новоявленный монах описал свою автобиографию с такими подробностями, которые никоим образом не могли быть известны простому английскому слесарю. По ней выходило, что Лобсанг Рампа родился в Тибете в начале XX века, в княжеской семье высокопоставленного чиновника. Его отец в период первой оккупации Тибета китайцами в начале XX века управлял Тибетом вместо правителя страны, вынужденного в то время скрываться за пределами государства. Мать Рампы также происходила от одного из десяти самых знатных и богатых семейств Тибета.

Юный Рампа получил образование в старейшем монастыре Чакпори — оплоте тибетской медицины, где испокон веков готовили лам в качестве целителей, медиков, травников и хирургов широкого профиля. В этот монастырь Рампа поступил в возрасте семи лет после того, как в родительском доме он получил толкование своего гороскопа и предсказание трудной судьбы из уст лучших оракулов и астрологов из монастыря официального Оракула Тибета. Сам монастырь Чакпори расположен в пригороде Лхасы, а менее чем в двух милях от Чакпори стоит дворец Потала — резиденция Святейшего Далай-ламы. В нем Лобсангу приходилось не раз бывать на аудиенциях Далай-ламы XIII, выполнять его специальные поручения и обучаться.

Получив первичное образование у себя на родине, в 1923 году Лобсанг Рампа уехал в Китай, чтобы продолжать изучать медицину в университете Чунцина, после окончания которого он получил докторскую степень в области медицины. Пребывая в дальнейшем в Китае, он во время Второй мировой войны попал в плен к японцам, где в результате тяжелого труда и лишений его здоровье было серьезно подорвано. По окончании войны в 1946 году, тяжело больной, Рампа вернулся в Тибет и в 1949 году физически скончался, перебравшись духом в тело Кайрила Хоскина.

Вторая кончина Лобсанга Рампы произошла лишь в 1981 году в Канаде, куда он переехал на постоянное жительство за восемь лет до этого…

С подобной точки зрения интересна история жизни и Елены Блаватской. Она родилась в 1831 году и ничем особым среди остальных людей не выделялась. Но вот в возрасте тридцати шести лет она оказалась в Италии, где, в силу импульсивности и бесстрашия своего характера, приняла участие в восстании Гарибальди.

Полковник Олькотт, ее постоянный спутник во всех зарубежных поездках, так писал об этом:

«…Она сражалась вместе с Гарибальди в Ментане, в кровавом бою. Как доказательство она мне показала позже перелом левой руки в двух местах от ударов сабли и попросила прощупать в своем правом плече пулю от мушкета и еще другую пулю в ноге. Также показала мне рубец у самого сердца от раны, нанесен ной стилетом.

…Мне иногда кажется, что никто из нас, ее коллег, вообще не знал действительную Елену Блаватскую, кажется, что мы имели дело только с искусно оживленным телом, настоящая ее душа была убита в битве под Ментаной, когда она получила эти пять ран, и ее как умершую извлекли из канавы».

Тяжелейшие раны Елены Блаватской были в конце концов залечены, но одновременно с этим с ней произошло странное духовное перерождение. Вот что по этому поводу она пишет сама в своей книге «Тайная доктрина»:

«…Я начала ощущать странную двойственность. Несколько раз в день я ощущала, что во мне существует кто-то совершенно независимо от меня. Я никогда не теряю осознание своей индивидуальности и чувствую, что сама храню молчание, а моим языком говорит мой внутренний гость. К примеру, я знаю, что никогда не была в местах, описанных моим «вторым Я», но этот второй не лжет, рассказывая о местах и предметах, мне незнакомых, потому что он видел и хорошо знает их».

А вот отрывок из письма Елены Блаватской к своей сестре Вере Желиховской:

«…Ты вот не веришь, что я истинную правду пишу тебе о своих учителях. Ты считаешь их мифами, но разве самой тебе не очевидно, что я сама, без помощи, не могла бы писать о Байроне и о материях важных?.. Что мы с тобой знаем о метафизике, древних философиях и религиях? О психологии и о разных премудростях?.. Кажется, вместе учились, только ты лучше меня. А теперь посмотри, о чем я не пишу?.. И люди, да какие — профессора, ученые — читают и хвалят. А я тебе говорю правду: передо мною проходят картины, древние рукописи, числа, я только списываю и так легко пишу, что это не труд, а величайшее удовольствие».