Читаем без скачивания Сэндитон - Джейн Остин

весь вечер и будут в восторге увидеть тебя в любую минуту, но, вернувшись, я узнаю, что Артур устроил для нас самих, и, вероятно, сразу после обеда мы снова выйдем для окончательного улаживания, ведь мы надеемся водвориться в то или иное жилье после завтрака завтра утром. Я не слишком уверена, что у бедного Артура достанет умения арендовать что-либо, но он, казалось, был очень доволен этим поручением.

— Я думаю, ты слишком утомляешь себя, — сказал мистер Паркер. — И можешь совсем лишиться сил. После обеда тебе ни в коем случае не следует снова выходить.

— Да, разумеется, вам не следует этого делать! — вскричала его супруга. — Ведь обед для вас для всех не более чем название и не подкрепит вас. Я знаю, как мало вы все едите. И без всякого аппетита.

— Мой аппетит последнее время очень улучшился, уверяю вас. Я пила горькую настойку моего собственного изготовления, и она сотворила чудеса. Сьюзен ничего не ест, не спорю, а в ближайшее время мне ничего не будет нужно: после путешествия я ничего не ем около недели. Ну а Артур чрезмерно расположен к еде. Мы часто вынуждены его сдерживать.

— Но ты ничего не сказала мне о другой семье, приезжающей в Сэндитон, — сказал мистер Паркер, провожая ее к входной двери. — Кэмберуэльском пансионе. Каковы наши шансы на них?

— О! Верные, абсолютно верные. Они было выпали у меня из памяти, но три дня назад я получила письмо от моей подруги миссис Шарль Дюпюи, и оно успокоило меня относительно Кэмберуэлла. Кэмберуэлл будет здесь наверняка. Эта добрая женщина (я не знаю ее имени), не будучи столь богатой и независимой, как миссис Гриффитс, может приехать и выбрать сама. Я расскажу тебе, как вышла на нее. Миссис Шарль Дюпюи живет почти дверь в дверь с леди, родственник которой недавно поселился в Клэпеме, и он посещает пансион, чтобы давать уроки элоквенции и изящной литературы некоторым ученицам. Я достала для него зайца у одного из друзей Сидни, так что он рекомендовал Сэндитон. Без моего личного вмешательства. Все устроила миссис Шарль Дюпюи.

Глава 10

Не миновало и недели с тех пор, как чувства мисс Дианы Паркер предупредили ее, что в нынешнем ее состоянии морской воздух убьет ее, а теперь она была в Сэндитоне и полагала пробыть там некоторое время, словно совершенно позабыв, что написала или предчувствовала что-либо подобное. Шарлотта не могла не заподозрить большую долю фантазии в столь эксцентричном состоянии здоровья. Недуги и необычайные исцеления больше походили на развлечения живых умов, которым нечем заняться, нежели на подлинные болезни и выздоровления. Паркеров как семью, без сомнения, отличала сила воображения и энергичность чувств. Но если старший брат нашел для их переизбытка отдушину в прожектерстве, сестры, видимо, вынуждены были расходовать свои на изобретение странных недугов.

Однако, очевидно, живость их духа не целиком поглощалась этим занятием; часть воплощалась в ревностном стремлении приносить пользу. Казалось, им необходимо было либо хлопотать ради блага других людей, либо самим быть смертельно больными. Собственно говоря, некоторая слабость конституции в соединении со злополучным пристрастием к лечебным снадобьям, преимущественно шарлатанским, породили у них раннюю склонность к различным заболеваниям в разные времена. Остальные их страдания порождались фантазией, любовью чем-то выделяться и любовью к чудесам. Сердца у них были добрые, чувства в большинстве — похвальные, но дух лихорадочной активности и гордость, что делают они больше, чем кто-либо еще, имели свою долю во всех их благих начинаниях. А вдобавок тщеславие не только в том, что они делали, но и в их страданиях.

Мистер и миссис Паркер боˊльшую часть вечера провели в отеле, но Шарлотта лишь два-три раза видела мисс Диану, поспешающую в поисках жилища для дамы, которую в жизни не видела и которая ей этого не поручала. Со второй сестрой и младшим братом она познакомилась только на следующий день, когда, перебравшись в свое новое жилище и оставаясь в полном здравии, они пригласили брата, невестку и ее выпить у них чаю.

Устроились они в одном из домов Террасы, и она увидела, что они приготовились провести вечер в маленькой уютной гостиной с прекрасным видом на море, буде они были бы расположены любоваться им. Однако, хотя был приятный английский летний день, они не только не открыли окно, но софа и стол и вообще вся мебель были сосредоточены в противоположном конце комнаты, где в камине весело пылал огонь. Мисс Паркер, к которой Шарлотта, памятуя о трех зубах, выдернутых в один день, приблизилась с особой степенью почтительного сострадания, мало отличалась от сестры как внешностью, так и манерами, хотя была более худой и замученной нездоровьем и лечением, менее целеустремленной с виду и с более тихим голосом. Однако весь вечер она говорила столь же безудержно, как Диана. Если отбросить то, что сидела она, сжимая в руке нюхательные соли, два-три раза приняла капли из одного флакона в ряду нескольких, уютно выстроившихся на каминной полке, а кроме того, гримасничала и странно подергивалась, Шарлотта не разглядела симптомов болезни, какую она с дерзновенностью собственного крепкого здоровья не взялась бы излечить, погасив огонь, открыв окно и тем или иным способом избавившись от капель и нюхательных солей. Ей было очень любопытно увидеть мистера Артура Паркера. Она воображала его плюгавым, хилого вида юношей и была поражена, увидев, что он одного роста с братом, много шире его в плечах и вообще могучего вида крепыш. Единственным намеком на болезненность был мучнистый цвет его лица.

Диана, бесспорно, была главой семьи, главным зачинщиком и деятелем. Она все утро провела на ногах, занимаясь делами миссис Гриффитс или их собственными, но выглядела самой бодрой в их троице. Сьюзен только руководила их окончательным переселением из отеля и сама принесла два тяжелых баула. Артур же счел воздух слишком холодным, а потому просто твердой походкой прошел из отеля в дом и с гордостью расположился у огня, который развел и поддерживал наилучшим образом.

Диана, в сущности, занималась домашними заботами, исключавшими какой-либо расчет, но, по собственному признанию, ни разу не присела в течение семи часов, и теперь призналась, что немножко подустала. Однако она слишком преуспела для подлинного утомления. Ведь ходя туда-сюда и ведя переговоры, она не только обеспечила миссис Гриффитс надлежащий дом за восемь гиней в неделю, но, кроме того, открыла столько переговоров с кухарками, горничными, прачками и купальщицами, что миссис Гриффитс могла по прибытии взмахом руки призвать их к себе и сделать