Читаем без скачивания Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию - Александр Дюма

― В вас, что ли, вселился дьявол? ― спросил баптист.

 Подросток ответил:

― Не знаю.

― Что вы предприняли, чтобы изгнать дьявола?

― Ничего, ― ответил совсем перепуганный подросток.

Тогда, видя, что он дрожит, к нему подошел пресвитер.

― Во всяком случае, успокойтесь, дитя мое, ― добро сказал он; ― если даже в вас дьявол, то не вы же его пригласили.

― Во всяком случае, ― сказал баптист, ― помолимся, чтобы его изгнать.

И трое священников обратились к молитве, но во время молитвы, после каждой фразы из нее, духи стучали, словно в насмешку над священниками. После молитвы, убедившись, что духи попались упорные, баптист решил обратиться к ним с вопросами. Уже имея опыт такого общения с духами девиц Фокс, он знал, как провести опрос. Вот что было предпринято, чтобы расспросить духов.

Если вы никогда не снимали с них следственных показаний, дорогие читатели, то научитесь, как это делать. Скажите потом, что мои книги не поучительны.

Если допрашиваемый дух отвечает одним ударом, то это означает нет. Если он отвечает тремя ударами, то это означает да. Если он отвечает пятью ударами, то это значит, что он просит азбуку. Когда просит азбуку, то это значит, что он хочет говорить. После этого собеседник духа задает вопрос и одну за другой называет буквы алфавита.

Он доходит до буквы, нужной духу для набора фразы, и раздается стук. Записывают на бумаге указанную букву. Так, буква за буквой, составляется фраза. Это ― ответ на заданный вопрос. Вопрос за вопросом, ответ за ответом, и получается полный допрос. Когда дух в хорошем настроении, ему предлагают карандаш, и он соглашается расписаться.

Вернемся к вопросам отца Мозеса; баптистского священника звали Мозес.

― Здесь ли душа моего отца? ― спросил он.

Послышался удар; то есть нет, как мы уже сказали, если следовать демоническому словарю.

― А душа моего брата? ― продолжал священник.

― Нет, ― повторил дух, стукнув еще раз.

Затем дух произвел пять ударов, прося азбуку и показывая таким образом, что, в свою очередь, намерен кое―что сказать. Заклинатель называл буквы по алфавиту и через пять минут работы получил следующий ответ:

― Как ты осмеливаешься спрашивать, есть ли тут души двух живых людей? Душ твоего отца и твоего брата здесь нет, потому что они живы, но души твоей матери и твоей сестры здесь.

И в самом деле, сестра и мать пастора умерли.

Заклинатель задумал смутить духа, спросив его:

― Как их звали?

Дух назвал обеих по именам, данным при крещении, и по фамилии. Священнику этого было довольно; он ретировался, уведя двух своих собратьев и заявив, что немощен, против подобных странностей.

Вы представляете себе, какой шум в городе вызвал этот сеанс. Священники, за исключением пресвитерианца, повсюду говорили, что в юного шотландца вселился бес, а для американцев видеть дьявола в обличье шотландца было захватывающим спектаклем. Просили показать молодого одержимого, предлагали заплатить за то, чтобы его увидеть; выстраивались в очередь перед дверью. Если бы тетка Хоума сумела воспользоваться случаем, то она разбогатела бы. Но нет; она была женщиной болезненной, нервной, беспокойной; она заупрямилась, заперла дверь и осталась бедной.

С появлением или, скорей, манифестацией духов молодому человеку стало лучше, кровохарканье прекратилось. Это улучшение было отнесено на счет демона. Тетка предпочла бы видеть, что болезнь продолжается; для нее племянник умер, ушел к дьяволу с его духами. Ясно, что в доме не было больше ни минуты покоя: воцарилась нескончаемая сарабанда ― пляска стульев с креслами, кроватей со столами, совков с каминными щипцами, жаровен с кастрюлями. Дьявол вселился не только в несчастного Хоума, но еще во всю мебель и утварь. Однажды утром тетка объявила, что не в силах больше этого выдержать и в тот вечер выставила Хоума за дверь. Чтобы сыграть шутку с духами, она сделала это на ночь глядя, когда дождь лил как из ведра.

Изгнанный теткой из дому, подросток попросил гостеприимства у соседа по имени Эли. Тот пожалел и впустил его; его и его кортеж. Первую ночь духи, которые, несомненно, боялись быть снова выставленными за дверь, вели себя довольно спокойно. Но со следующего дня не смогли удержаться, и кавардак возобновился. Мистер Эли решил удалить своего гостя в деревню. Подросток был совершенно пассивен; зависимый от других, он и не мог никак проявить собственной воли. Позволил поступить с собой, как было угодно, и уехал в деревню.

Там он провел месяц в окружении духов, живя в фамильярном, никем не нарушаемом общении с ними. Однако это положение farnient (итал.) ― ничегонеделания тяготило подростка или, вернее, молодого человека, ибо среди всего этого он достиг своего совершеннолетия. Он хотел чем-нибудь заняться, постараться помогать другим, развить в себе известную ловкость. Он понимал, что положение, в каком находится, не для него.

Эли, покровитель, направил его к мистеру Грину, своему другу в штате Нью-Джерси. Там он провел пару месяцев: пляска столов от него отвязалась, но оставалось состояние сомнамбулизма. И он решил переменить атмосферу, попросил у мистера Грина рекомендательные письма; тот вручил ему письмо к мистеру Карингтону, в Нью-Йорке.

В Нью-Йорке он познакомился с профессором-шведенборгистом. Нужно ли мне, дорогие читатели, рассказывать вам, что сам Шведенборг ― из Германии или, вернее, жил в Германии и умер в 1772 году ― глава знаменитой секты, мало того, религиозной секты, которая имеет отделения в Лондоне и в Америке? Профессор Бушер ― так звали шведенборгиста ― возымел желание сделать из Хоума священнослужителя своей религии. Хоум попытался, но вскоре отступил за отсутствием призвания.

Тем временем он получает письма от одного знаменитого нью-йоркского врача; этот врач предлагает ему лечь к нему на лечение. Хоум соглашается.

В своем качестве врача, новый хозяин Хоума был неверующим. Духи не захотели, чтобы их горячо любимое дитя оставалось у скептика, и увлекли его в Бостон. Там Хоум начал давать сеансы. Поскольку он решил, что в него вселился дьявол, это была самая скромная выгода, какую он мог извлечь из вселения дьявола. С этого времени заявила себя огромная популярность, которая следовала за ним повсюду. Чтобы его увидеть, съезжались изо всех уголков Америки, и бог знает, сколько у нее таких уголков на площади 277 тысяч квадратных лье. Скоро молодой человек понял, что больше не нуждается ни в чьей поддержке, и что его рекомендация заложена в нем самом. Но в разгар успеха возобновилось кровохарканье. Хоум консультировался у лучших медиков Европы, и они порекомендовали ему поездку в Италию. Покинуть Америку было слишком ответственным решением, чтобы Хоум осмелился его принять, не посоветовавшись с духами. Привлеченные к консультации, духи были одного мнения с врачами. Ну, и ничто больше не удерживало Хоума в Бостоне. Он простился с Соединенными Штатами, пересек Атлантику, коснулся Англии и в апреле 1855 года прибыл во Францию. Там он провел лето.