Читаем без скачивания Регуляторы - Стивен Кинг

Молнии сверкают совсем близко, окрашивая улицу фиолетовым цветом, раскаты грома накладываются один на другой, словно артиллерийская канонада, ревет ветер, пригибая к земле кроны деревьев, отдельные капли дождя сливаются в единый поток. Видимость быстро падает, но Джонни успевает заметить, как желтый фургон, расчистив путь, устремляется вниз, чтобы исчезнуть за стеной дождя, как открывается дверца со стороны водительского сиденья «лумины» и из машины появляется сначала нога, а потом вся Мэри Джексон. На лице ее написано полнейшее недоумение, словно она понятия не имеет, где находится, и как сюда попала.

Брэд уже сжимает локоть Джонни своей очень большой и очень мокрой рукой, спрашивая, видел ли он, как этот желтый фургон сознательно протаранил машину Мэри, но Джонни едва слышит его. Теперь Джонни видит другой фургон, цвета синий металлик, с разрисованными бортами. Его кабина вываливается из дождя, словно морда доисторического чудовища, потоки воды стекают по тонированному ветровому стеклу. Дворников нет. И внезапно Джонни осознает, что сейчас должно произойти.

— Мэри! — кричит он ошеломленной случившимся женщине, которую так и качает на высоких каблуках, но громовая канонада заглушает его крик. Мэри даже не смотрит в его сторону. Дождь сбегает по ее лицу, как текут слезы по щекам героинь латиноамериканских мыльных опер.

— МЭРИ, ЛОЖИСЬ! — Он орет так громко, что едва не рвутся голосовые связки. — ЗАЛЕЗАЙ ПОД МАШИНУ!

И тут ветровое стекло синего фургона соскальзывает вниз. Да, да, соскальзывает, закрывая радиаторную решетку, за стеклом открывается темнота, а в темноте — призраки. Призраки. Да. Двое. Это именно призраки. Ярко-серые, четко выделяющиеся на темном фоне. Сидящий за рулем одет в форму Конфедеративных Штатов Америки[16]. Джонни в этом почти уверен, но это не человек. Под кавалерийской шляпой крутой лоб, странные миндалевидные глаза и торчащий вперед рот, напоминающий маленький хобот. А вот его спутник, такой же ярко-серый, несомненно, принадлежит к роду человеческому. Он в кожаной рубашке траппера. Уже неделю не брился, и каждый волос на лице торчит серебряной иголочкой. Он стоит, этот охотник за пушным зверем, в руках его мощная двустволка большого калибра. Траппер поднимает двустволку и выглядывает в многоцветный, бурлящий мир, к которому он не имеет ни малейшего отношения. Губы его растягиваются в улыбке, открывая гнилые зубы, к которым не прикасалась рука дантиста. Призрак этот напоминает героя какого-то фильма ужасов о семейке кретинов, живущей посреди непроходимого болота.

Нет, я ошибся, думает Джонни. Действительно в каком-то фильме был такой тип, но не в этом.

— МЭРИ! — кричит он, и ему тут же вторит Брэд:

— ЭЙ, МЭРИ, ОГЛЯНИСЬ!

Но оглянуться она не успевает. Парень в кожаной рубашке стреляет трижды, быстро перезаряжая двустволку и вновь упирая приклад в плечо. Первый выстрел уходит в «молоко». Второй сшибает наружную радиоантенну «лумины». Третий сносит левую половину головы Мэри Джексон. Она отталкивается от машины и бредет к дому Старины Дока, кровь хлещет на плечо и пропитывает ткань блузы, волосы на мгновение вспыхивают (Джонни видит, он все видит), но их тут же гасит дождь. Мэри поворачивается к Джонни, смотрит на него одним глазом, и блеск молний наполняет этот глаз огнем. Затем нога на высоком каблуке подгибается, и Мэри падает на спину, будто сраженная очередным громовым раскатом, ее волосы чуть дымятся, как не до конца затушенная в пепельнице сигарета. Мэри лежит на лужайке Биллингсли около керамической немецкой овчарки, к которой прикреплена табличка с его фамилией и номером дома. Ноги Мэри разбросаны в стороны, и Джонни, к полному своему изумлению, видит то, что нельзя принять ни за что иное. На ум ему приходит старая шутка про алкоголика, у которого все троится перед глазами: «Насчет тех, что по бокам, я сказать ничего не могу, но посередине точно Уилли Нелсон». Джонни громко смеется. Жену Питера Джексона только что убил призрак, стрелявший из фургона, за рулем которого сидел другой призрак (призрак инопланетянина в униформе конфедератов), и леди умерла без порток. Ни в том, ни в другом нет ничего смешного, но Джонни тем не менее смеется. Хотя бы для того, чтобы не закричать от ужаса. Он боится, что не сможет остановиться, если закричит.

И тут существо, что сидит за рулем синего фургона, поворачивается к Джонни, и на мгновение он чувствует на себе взгляд громадных миндалевидных глаз. Существо словно ставит на нем метку, а у Джонни такое ощущение, будто он уже видел это чудище, конечно, это полное безумие, но от ощущения этого никуда не деться. Проходит мгновение, и существо отводит взгляд.

Но оно меня видело, это точно, думает Джонни. Существо в маске (это маска, не иначе) видело меня и отметило точно так же, как загибают край книжной страницы, чтобы потом вернуться к ней.

Звучат еще два выстрела, и поначалу Джонни не видит, в кого стреляли, так как синий фургон закрывает собой другую половину улицы, но вроде бы он слышит звон бьющегося стекла. Потом фургон растворяется в потоках дождя, и взгляд Джонни падает на мертвого Дэвида Карвера, усыпанного осколками стекла: второй выстрел разбил рекламный щит. В животе Дэвида краснеет огромная дыра, окруженная венчиком белой плоти, и Джонни приходит к выводу, что для Дэвида работа на почте закончена. Не придется ему больше и мыть свой автомобиль.

Синий фургон быстро поднимается к перекрестку. К тому моменту, как он поворачивает направо, Джонни уже кажется, что ему все привиделось.

— Господи, посмотрите на него! — кричит Брэд и выбегает на улицу.

— Брэдли, нет! — пытается остановить его Белинда, но не успевает.

Ниже по склону, на противоположной стороне улицы, переговариваются близнецы Риды.

Джонни на негнущихся ногах сходит с тротуара на мостовую. Он поднимает руки, видит, что ногти уже побелели (видит все, да, конечно, и понимает, почему этот тип в маске инопланетянина из «Близких контактов»[17] показался ему знакомым), и отбрасывает со лба мокрые волосы. Молнии прорезают небо — яркие трещины на черном стекле, в кроссовках уже хлюпает вода, в воздухе стоит запах пороха. Джонни знает: через десять или пятнадцать секунд запах пропадет, уйдет в землю, его смоет дождем, но пока этот запах есть, словно для того, чтобы не дать Джонни поверить, будто все это галлюцинации… то, что его бывшая жена Терри называла «мозговыми судорогами».

Да, он видит «киску» Мэри Джексон, наиболее желанную часть женского тела, звавшуюся в его школьные годы «бородатой улиткой». Джонни не хочет думать об этом, не хочет видеть то, что видит, но не ему командовать парадом. Все барьеры в его мозгу рушатся, как они рушились, когда Джонни писал книги (это одна из причин, по которым он больше не пишет романов, и не просто одна из, но главная), ход времени замедляется по мере того, как усиливается восприятие, и вот он уже в фильме Сержио Леоне[18], где люди умирают медленно, словно танцуют в подводном балете.