Читаем без скачивания Любовные секреты Дон Жуана - Тим Лотт

Сейчас я говорю «первое свидание», но тогда не осознавал этого, потому что грань между полами была нечеткой. Идея женщины-друга постепенно просачивалась в общественное сознание. Когда мой отец, или любой другой мужчина его поколения, приглашал куда-нибудь женщину, это означало одно: ухаживание, попытку установить не дружеские, а любовные отношения.

Но я не был уверен, что иду на первое свидание. Может, она станет моим другом. Конечно, она девушка, а я парень, но, возможно, мы просто идем в кино. Тогда я еще не понимал языка знаков, жестов, молчания и намеков, мне был доступен только язык логики – чистой, без примесей. Я не мог еще оценить прелести обольщения, я смотрел на этот процесс не как на игру, а как на полосу препятствий, которую надо преодолеть, чтобы добиться цели. Короче говоря, я воспринимал все буквально, а Хелен – символично.

Казалось бы, очевидная вещь, но прошло много времени, прежде чем я усвоил этот Любовный секрет. Некоторые мужчины вообще о нем не знают. А женщины никогда не скажут. Почему? Потому что они мыслят символами. Если они захотят сообщить что-нибудь существенное, они предоставят вам набор средств для расшифровки информации, но никогда не выдадут ее членораздельно, как сделал бы мужчина. Это сбивает с толку, а женщины злятся из-за того, что мужчина не справляется с декодированием. Феминизм не очень преуспел на пути стирания сего базового различия. Понятия не имею почему.

Меня учили, что главное – культура, хотя, возможно, это не совсем так. Возможно, причины нашего краха лежат в области физиологии. Кто знает. Так или иначе, крах налицо.

Но сейчас это неважно. Важно, что на момент того свидания – или не-свидания – я ничего не знал об этих различиях.

Среди девушек вообще, включая и Хелен Палмер, вряд ли нашелся бы такой незрелый экземпляр. Не знаю, что она делала вечером накануне похода в кино, я не спрашивал, а если бы и спросил, вряд ли она сказала бы. Однако теперь, приобретя какой-никакой жизненный опыт, я отчетливо вижу, как она звонит подружке и рассказывает о нашем свидании. Пытается разобраться, дружеская это встреча или нет. Разговор мог звучать приблизительно так.

ПОДРУГА ХЕЛЕН: Ну, ты как? Волнуешься?

XЕЛЕН: Не знаю. Чуть-чуть.

П X: А он тебе нравится?

X: Он милый. Но я не понимаю, чего он хочет.

П Х: А как ты думаешь, ты ему нравишься?

X: Смеется.

П X: Конечно, ты ему нравишься. Как ты можешь ему не нравиться? Ты красивая. А как он выглядит?

X: Обыкновенно. Нормально. Бывает хуже.

П X: Какого он роста, блондин, брюнет, толстый, худой, какой?

X: Среднего– роста, русые волосы, стройный. Довольно симпатичный.

П X: Ну, и как далеко это у вас зашло?

X: Несколько раз мы пили кофе.

П Х: Он заигрывал с тобой?

X: Не знаю. Думаю, да.

П Х: Он близко садился? Дотрагивался до твоей одежды? Смотрел на тебя подолгу?

X (сквозь смех): Все вышеперечисленное.

П X: Ну вот, что и требовалось доказать. А он тебе нравится?

X: Я совсем его не знаю. У него красивые глаза. Карие. С желтыми крапинками.

П Х: Он тебе нравится. Что наденешь?

Потом она рассказала подруге, что собирается надеть, и они обсудили, подойдет ли это и как будет смотреться. Нет, это слишком откровенно… это слишком изысканно… это вчерашний день… Да, вот это то, что надо. Они нашли подходящий вариант.

П X: А на что вы идете?

X: На «Экзорсиста»!

П Х: Не может быть! О чем он думает?

X: Не знаю.

П Х: Поверить не могу, что он пригласил тебя на это!

X: Ничего лучше нет.

П X: Тогда погуляйте по парку. Покатайтесь на лодке по озеру. Устройте свидание без блевотины.

X (смеется): Да это не свидание. Мы просто идем в кино.

П X: Ты разрешишь ему поцеловать тебя?

Подозреваю, что этот воображаемый разговор длился долго, в нем могли участвовать и другие подруги. Они давали советы и обсуждали стратегию, в зависимости от того, хотела она продолжения отношений или нет. Анализ темы был произведен с различных точек зрения. Хотя я знаю женщин, которые ничего такого не стали бы делать. Просто сидели бы за учебниками, зубрили бы Лакана[11] и Мелани Кляйн[12] и сочли бы, что столь ординарному событию не стоит придавать слишком большого значения. Некоторые мужчины идут на свидание, думая не о сексе, а о возможных достоинствах произведения киноискусства.

Но мне кажется, таких меньшинство.

А я, между тем, тоже говорил с другом о предстоящем свидании/чисто-дружеской-встрече-не-для-секса.

– У меня сегодня свидание с Хелен Палмер.

– Это которая с большими сиськами?

– Ага.

– Надеешься ее трахнуть?

– Ага.

– Тогда и за меня тоже.

– Ладно.

И все.

В то время мужчины были такими. Некоторые из них такими и остались. Но в этом разговоре есть подтекст. Я переведу.

– У меня сегодня свидание с Хелен Палмер.

– Не знаю, что сказать.

– Ага.

– Понятия не имею, что сказать.

– Ага.

– Уф!

– Ладно.

Более продвинутый перевод, с привлечением подсознания говоривших, выглядит следующим образом:

– У меня сегодня свидание с Хелен Палмер.

– О Господи! У тебя свидание с девушкой. Как это здорово и как страшно. Я одновременно чувствую зависть и облегчение, что речь не обо мне. Зависть, потому что, возможно, у тебя будет секс, а облегчение, потому что, возможно, тебе предстоит вступить в эмоциональный контакт с другим человеком, и я не знаю, как это на тебе отразится, но фантазии на эту тему вызывают у меня страх и желание.

– Ага.

– Надеюсь, ты когда-нибудь потом расскажешь мне, как все прошло, потому что я плохо разбираюсь в женщинах, они для меня загадка: единственная женщина, которую я знаю, – моя мать, и стоит ей просто перестать любить меня, как я буду уничтожен. Все женщины такие? О Господи, сойду с ума от неопределенности. Может, ты что-то пояснишь?

– Ага.

– Все, не стану больше говорить ни о чем, кроме секса, так мы обычно общаемся, так мы подтверждаем свою гетеросексуальность или любой ценой хотим убедить в этом друг друга.

– Ладно.

Можно долго продолжать в том же духе, вскрывая все более глубокие пласты человеческого невежества, но это наводит тоску, так что…

Между прочим, я пользовался редким для мужчины того времени преимуществом – мог посоветоваться с близким другом-женщиной накануне свидания с Хелен. Да, я дружил с женщиной, у нас не было сексуальных отношений, мы не были влюблены друг в друга, мы были просто друзьями. Я познакомился с ней еще в детстве, и дружба возникла из взаимной симпатии и отсутствия влечения между нами. Сейчас это не редкость, но тогда встречалось нечасто. Разговор сильно отличался от предыдущего.

ПОДРУГА: И кто она?

Я: Хелен Палмер.

П: И?

Я: В ней что-то есть.

П: Что?

Я: Не знаю, я это чувствую. Глупо, конечно.

П: Вовсе не глупо. То, что ты чувствуешь, – важно. Волнуешься?

Я: Жду этого свидания с нетерпением.

П: Правда?

Я: Да. Это так.

П: Правда?

Я: Жутко волнуюсь.

П: Не волнуйся, Спайк. Все хорошо. Расслабься. На что вы идете?

Я: «Экзорсист».

П: Интересный выбор.

Я: На «Бемби» билетов не было.

П: Понятно.

Я: Ну и идиотом же я выгляжу. Наверное, она теперь не придет.

П: Придет.

Я: Ты не думаешь, что я все испортил?

П: Я думаю, что это неважно. Она идет на свидание с тобой, и ей все равно, какой фильм.

Я: Может, ей просто было неловко отказать. Я даже не уверен, что это свидание. Мы ведь только кофе пили.

П: Сколько раз вы кофе пили?

Я: Два раза.

П: Как это было в первый раз?

Я: Я подошел к ней после лекции.

П: А во второй?

Я: Через неделю.

П: Вы о втором разе договорились заранее?

Я: Ну, вроде того. Она знала, что я буду на лекции. Возможно, ждала, что я снова приглашу ее.

П: Теперь, Спайк, вспомни как следует. Что-нибудь изменилась в ней по сравнению с первым разом?

Я: Изменилось? Хм. Не знаю.

П: Это важно. Вспомни все по порядку. Как она была одета? Так же, как в первый раз?

Я: Нет. Я бы сказал, чуть лучше. В первый раз она была одета неряшливо, что ли. А в этот раз лучше. На ней были юбка и блузка, кажется.

П: Ты почувствовал какой-нибудь запах?

Я: Запах… в первый раз от нее исходил аромат влажного сена. Я думаю. От ее волос. А во второй раз как будто мускуса добавили… как будто…

П: Духи?

Я: Возможно.

П: Еще одна вещь. Губы. Губы были такие же?

Я: Губы? Не знаю.

П: Ну, они были ярче?

Я: Наверно, чуть поярче. Да, определенно ярче.

П: Помада.

Я: Ну, и что все это значит?

П: Это свидание. Она подготовилась ко второй встрече. Ничего особенного. Но достаточно, чтобы поставить диагноз.

Я: Правда?

П: Конечно.

И т. д., и т. п. Поддержка, поощрение, проницательность, небольшие преувеличения. Именно то, что я хотел получить от женщины.

Именно то, что я хотел получить от Кэрол Мун.

Мы продолжали с ней общаться после той вечеринки у Шерон Смит. В ней было что-то, из-за чего у меня появилось желание стать ее другом: открытость, интеллект, естественность, может быть. И абсолютное отсутствие женских штучек – обаяния, кокетства, ложной скромности, «сладости». Кэрол – проницательный, вдумчивый реалист. Вероятно, поэтому у нее и не складывается личная жизнь. Я не был увлечен ею, однако прекрасно понимал, что она симпатичная, у нее хорошая, пусть и слегка угловатая фигура, которая потрясающе смотрится в купальнике, но мужчин пугала ее способность видеть насквозь. Уже тогда она разочаровалась в мужчинах, в их, как она говорила, «дурацких играх». Удивительно, насколько иначе все выглядит с точки зрения противоположного пола. До чего обе стороны подозрительны друг к другу, как они высмеивают друг друга, как превратно истолковывают поведение друг друга!