Читаем без скачивания Малиновый пиджакъ. или Культурная контрреволюцiя - Роман Днепровский

Короче говоря, те двое, что везли на рынок мясо и застряли в дороге, подчаливают к филфаковской общаге. И произносят своё магическое заклинание. А в общаге живут, среди прочих, двое студентов, Гомбо и Зорик, и кто-то из них в нужный момент оказывается поблизости. Дальше уж совсем просто: Зорик (или это был Гомбо? – да какая разница!…) подходит к комендантше и говорит, что брат, однако, приехал… однако, надо переночевать… брат, однако-то, с другом, так что пару матрасов пли-из… завтра уедут. А «брат» украдкой суёт коменде нежно-голубую пятёрку со Спасской башней, и вопрос решён!

А едва оглядевшись в комнате студентов-земляков, гости произносят:

– Однак-то, выпить нада! За знакомство! – и извлекают на свет Божий пару пузырей…

Я уже говорил, что среди других добрых бурятских обычаев, есть один, который мне особенно нравится: буряты питаются мясом. И закусывают тоже. Правда, у Гомбы и Зорика мяса сейчас нет, но оно есть у гостей в кузове машины. И значит, праздник состоится! Правда, гостям не совсем удобно. Поднимаясь на четвёртый этаж, они обратили внимание, что остальные студенты смотрят на них как-то… не совсем одобрительно, что ли… А встреченная ими на площадке факультетская красавица Ритка демонстративно отвернула носик, и гости услышали, как она шепнула подружке: «Фу-у!… Буряты…» И что-то там такое про исходивший от них запах сказала. И пошла к себе в комнату – пить жидкий «кофейный напиток» (85% ячменя, 10% цикория, 5% кофе) и читать «Чётки» Ахматовой и «Камень» Мандельштама. Она вообще была эстеткой, а ты, малыш, пока прервись ненадолго и сходи, плюнь в глаза тому умнику, который рассказывал тебе, будто в Стране Советов все народы были братьями, и никакой межнациональной неприязни в помине не было. Была, малыш, была, и никогда никуда не делась. И если ты уже сбегал и плюнул, то мы продолжаем.

Итак, подготовку к празднику жизни гости вместе с хозяевами решили проводить не в комнате, а непосредственно на кухне: там и места больше, чтобы мясо разделывать, и плитка мощнее. Гости совсем не думали, что их кулинарные приготовления произведут такой фурор на всё население филологической общаги, а Гомбо и Зорик, никак не думали, что именно в этот вечер и на этой кухне вдруг обнаружится, что у них в общаге столько друзей! Иначе, чем ещё можно объяснить, что через каждую, буквально, минуту, на пороге кухни появлялся кто-нибудь из здешних обитателей и весело приветствовал их:

– О, привет, Зорик! Здорово, старина! Готовите? Праздник у вас? Клёво! Зайдём, поздравим!

А когда кулинарные приготовления были закончены и вся четвёрка переместилась в комнату, действительно, туда стали заходить и поздравлять, присаживались «на две минуточки», выпивали-закусывали и, пожелав счастья «имениннику», быстренько убегали… Спустя десять минут таких «посиделок» один из «квартирантов» недоумённо глядя на хозяев, спросил:

– Я, однак-то, не понял, парни, у кого из вас день рожденья-то?

– Ни у кого, – невозмутимо ответил Зорик.

– А чо они, однак-то, вас поздравляют всё время? – не унимался гость.

– Жрать хотят, – подал голос тихоня Гомбо, – а у нас мясо, однако…

– Так нада им дать мяса, и пусть сами готовят! – резонно заметил гость, – а то, они у нас всю водку выпьют, а у нас мала. У вас ещё есть, однако, водка?

– Много давать придётся, – возразил Зорик, – они все жрать хотят, вся общага. А водку у коменды купить можно, если чо…

– Тогда, однако, зови их и скажи: кому, однак-то, мяса надо, пусть к машине идут! А то, не дадут посидеть, однако! Скажи, щас спущусь и дам, кому мяса нада…

Через час в общаге царило редкое оживление: на всех пяти этажах, в кухнях и в комнатах на плитках студенты варили, тушили, жарили мясо. В своей комнате, украшенной букетом из сухих трав и репродукцией Обри Бёрдслея, откинув прочь репринт Андрея Белого, на кровати страдала от переедания красавица Ритка. На соседней кровати, с томиком Блока в руках, страдала верная подруга Наташа.

Конец ознакомительного фрагмента.