Читаем без скачивания Всё, что нужно для счастья (СИ) - Стасина Евгения

- Врёт тётя Вася, пап! Она ресницы красила! Вот так, - малышка открывает рот и принимается водить рукой у своего правого глаза, а я вскидываю голову к небу.

Жаль, что солнечно. Лучше бы меня прямо сейчас поразила молния, чем терпеть насмешливый взгляд зелёных глаз. Чёртово болото, а не зрачки! Прямо чувствую, как оно засасывает меня всё глубже и глубже, стоит мужчине довольно усмехнуться!

- На свой счёт не бери, - шиплю, пихая ему в руки наш с девочкой багаж, и обнимаю себя за плечи, ожидая, когда же мой терьер закончит обнюхивать свежую траву и, наконец, возьмётся за дело.

- Что ты, и в мыслях не было. Явно же для Сони старалась, - бросает мой бывший муж с издёвкой и разворачивается к четырёхколёсному монстру. А я нервно сглатываю, украдкой покосившись на капот... Вот уж не думала,что мне вновь придётся оказаться на переднем сиденье.

- Смелее, - словно почувствовав моё замешательство, Максим разворачивается на пятках и теперь пятится к своему внедорожнику, забросив на плечо девчачий ранец. А чуть позади хозяйка розового безобразия уже и пса на руки взгромоздила, выражая готовность отправиться в путь. Только я тяну, приклеившись к месту белой подошвой своих кроссовок.

Чего греха таить - мне стыдно, поэтому лишний раз я на Максовскую Тайоту стараюсь не смотреть. Господи, лучше бы Вера направила свою энергию в другое русло, и вместо того, чтобы озадачиться транспортировкой Сонькиных поделок, привезла мне одну бумажку. Важную, благодаря которой мы хотя бы до Москвы могли добраться, не утруждая Сониного папашу.

- Давай, Вась, это не так страшно. Это всего лишь машина, и пока за рулём никого нет, раздавить она тебя не сможет.

- Ничего я не боюсь, - головой веду, а у самой сердце в груди пляшет. Да, боже, уже и не в груди вовсе - в кроссовке, и, кажется, ступи я шаг, сама же его раздавлю.

- Неужели совесть проснулась?

- Пошёл ты, - притворно улыбаюсь и, наплевав на грызущее меня изнутри чувство стыда, подхожу ближе к Некрасовскому коню. - Покрасил?

- Пришлось, - владелец кивает, а я выдыхаю. - Так что если у тебя вновь проснётся интерес к наскальной живописи, выбери тачку подешевле.

- Я, вообще-то, всё оплатила...

- Всё? - Максим приподнимает бровь, а я, опасаясь, что развей я эту тему дальше, он ещё и долг на меня повесит, скрываюсь в салоне.

Ладно, люди по-разному расходятся. Кто-то молча, кто-то даже умудряется остаться приятелями, а я... А я повела себя как школьница: нацарапала гвоздём "НЕКРАСОВ КОЗЁЛ" на капоте внедорожника, на который он копил несколько лет, и словно этого мало, проткнула все четыре колеса. Хотя, не торопитесь осуждать, ведь это всего лишь вещь и, как оказалось, скрыть на ней царапины не так уж и трудно. А вот моя душа, как решето, и ни один умелец не наложит на неё косметические швы.

- Ты детское кресло купил? - когда наш водитель, наконец, садится на своё место и пристёгивается ремнём, я с одобрением кошусь на присмиревшего сзади ребёнка. Она прижимает к груди медведя, и вновь уходит с головой в мультики, скомуниздив мой смартфон. А пёс, высунув язык, таращится в окно, взобравшись грязными лапами на светлое кожаное сиденье.

- А то. Или тебе подняли зарплату и ты можешь позволить себе оплату нескольких штрафов? Пристегнись, - Макс проворачивает ключ в замке зажигания и плавно выруливает со двора.

- Причём тут я? Дочка, вообще-то, твоя, так что в случае чего, и штрафы на твоей совести.

- Кто бы сомневался... Хотя вопрос с моим отцовством до сих пор открыт, - шепчет и благоразумно прибавляет громкость на магнитоле. Соня хоть и обожает детские каналы, но лучше уж перебдеть. - Обещали результаты на почту прислать.

Быстрей бы... А то эти его сомнения порядком меня напрягают: то бледнеет, когда Соня виснет на его шее, то заливается краской, принимаясь врать о своих полётах. Вот убедится и, может быть, ещё сам попросит меня сложить её вещи и помочь перевезти девочку в его квартиру. Если Верины поиски не увенчаются успехом...

- Ты думала над тем, что мы будем ей говорить, если слова твоей сестры не подтвердятся? Она же ко мне привязалась, - продолжает шептать и то и дело отвлекается от дороги, поглядывая в зеркало заднего вида. - Зря ты ей всё рассказала. Нужно было результатов дождаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ничего не зря. Твоя она, и точка. У неё даже повадки твои, - и это даже немного пугает... Иной раз как взглянет, словно мой бывший муж напротив стоит! Или дурацкая привычка волосы на палец наматывать? Правда, Некрасов обычно мою прядь в спиральку закручивал, а у Сони своего добра навалом...

- Она даже спит как ты - закинув руку на глаза...

- Ну, если руку, тогда точно моя, - хмыкнув на мою очередную чушь, мужчина принимается настраивать кондиционер. - Ладно, чего гадать. Надеюсь, к вечеру всё решится.

Он откидывается на спинку, лениво прокручивая руль одной рукой, а я принимаюсь таращиться в окно...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Думаю, на это чёртово ДНК мы возлагаем разные надежды: я мечтаю, наконец, бросить:" Я же говорила!", а он до последнего надеется обелить свою репутацию. Мол, пусть и скакал по туалетам с незнакомками, не утруждая себя запоминанием имён, зато о предохранении не забывал...

- Макс, - уже за чертой города, когда старые пятиэтажки и покосившиеся бараки остаются позади, а на смену им приходят дачные участки, решаюсь задать волнующий меня вопрос. - А если ты прав...

Начать смогла, а вот закончить... Ведь прозвучит он слишком жалко.

- Что, если я прав?

- Если ты окажешься прав, твоё предложение о помощи в силе? - шепчу, вовсе не из-за того, что боюсь быть услышанной Сонькой, а от зреющей внутри убеждённости, что лишний раз дала мужчине повод понять - я без него пропаду. Так всегда было: с виду сильная, решительная, а едва на горизонте замаячат неприятности, бегу к Некрасову за помощью. Год прошёл, а стать самостоятельной так и не успела. Вон, уже неделю его еду ем, потому что на пересоленных щи свои потуги овладеть кулинарным мастерством я спешно прекратила.

Кусаю губу, разглядывая мужской профиль, и, кажется, перестаю дышать. Красивый он, и неважно что подлец. Нос прямой, волевой подбородок, губы, на которые пялится мне противопоказано. Они уже давно отравлены чужими поцелуями, а меня даже это не останавливает, и прямо сейчас я вспоминаю, с каким голодом они касались моей кожи.

- Думаешь, для меня это что-то меняет? - он украдкой скользит по мне взглядом, а я призадумываюсь: разве нет?

- Конечно. Одно дело искать женщину, от связи с которой у тебя остался ребёнок, другое, помогать бывшей жене найти сестру, обвинившую тебя во всех грехах. Я бы, пожалуй, плюнула и высадила тебя на обочину.

- Это ты, - вновь усмехается, и отчего-то сильнее сжимает баранку. - У тебя отказываться от меня вошло в привычку. Даже повод не нужен... И нет, Вась, я своё слово нарушать не планирую.

- Хочешь в случае чего Верке головомойку устроить? - кошусь с подозрением на его напрягшиеся печи, и ещё сильнее молю небеса, чтобы лаборанты не подвели. А то ведь и впрямь голову ей открутит... Мне многое с рук спускал - одна его машина чего стоит - а постороннего человека не пощадит. Характер такой.

- У меня другие цели. С головомойкой ты и сама справишься, - чуть дольше смотрит мне в глаза, а у меня к щекам кровь приливает. Словно в любви признался, ей-богу! Вон даже ладошки затряслись...

Спешно отвожу свой взор от задумчивого водителя и на чём свет стоит кляну себя за болтливость - зачем спросила? Теперь всю дорогу, как на иголках сидеть, гадая, что же он имел в виду. Неужели, из-за меня поехал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Спустя два часа пути мне хочется выпрыгнуть из машины и отправиться в Москву лёгкой трусцой. Да хоть ползком, лишь бы размять затёкшие конечности и, наконец, перевести дух: от напряжения моё сердце так и пляшет в груди, сдерживаемое лишь тесной майкой. Очень тесной, наверное, поэтому Некрасов то и дело косится в мою сторону, всякий раз задумчиво хмуря брови. Конечно, с Вишенками мои габариты не сравнятся, проигрывают... Зря я, наверное, олимпийку сняла.