Читаем без скачивания Герцог. Путь в неизвестность - Рустам Панченко

Посмотрел на то, как ел Артуа, и это мне что-то напомнило. Не мог только сообразить что. Где же в своей жизни я встречал людей, которые ели таким образом?

Мы уже собирались уходить из трактира, когда в него вошел разряженный, как павлин, пижон. Почему пижон? Не знаю, но именно это слово всплыло в моем мозгу при виде данной личности. Его напыщенный вид говорил о презрении ко всему миру. За ним в трактир ввалилось трое вооруженных людей. Вероятно, это его охрана? Пижон осмотрел зал, во взгляде читалось такое превосходство, что аж зубы сводило от количества спеси.

Его взгляд остановился на герцоге, и в глазах добавилось изрядное количество презрения.

– Артуа де Сента, полагаю, – процедил он сквозь зубы.

А сколько пренебрежения прозвучало в этих словах!

– Герцог де Сента, – ответил мой отец этому наглецу, продолжая есть и не обращая на вошедшего никакого внимания.

Обещал же себе называть его отцом, так что буду держать слово.

В голосе Артуа звучала сталь вместе с обещанием как минимум убить нахала, и притом больно. Охрана сего индивида потянулась к оружию. Наша охрана, которая тоже сидела в зале, начала проделывать то же самое.

– Герцог де Сента, – процедил напыщенный павлин.

– Внимательно вас слушаю, уважаемый, – произнес отец, оторвавшись от своего блюда.

Притом таким тоном произнес слово «уважаемый», что, как ни странно, зазвучало оно как ругательство, после которого должен был последовать как минимум вызов на дуэль. Интересно, у них здесь практикуются дуэли, хотя… какая мне сейчас разница?

– Вам предписано в недельный срок после получения данного письма, – он бросил на стол конверт, – явиться в семнадцатое отделение Имперской службы безопасности для дачи показаний. В случае неявки вы будете обвинены в измене империи со всеми вытекающими последствиями. Надеюсь, это понятно, милорд?

После произнесения этих слов пижон развернулся и, не прощаясь, покинул помещение.

Герцог был спокоен, как покойник перед казнью. Учитель смотрел на Артуа потерянным взглядом, казалось, он не мог до конца поверить в происшедшее. Солдаты просто побелели от злости. Притом все. Что же это за отдел, если на него такая реакция у окружающих? Прямо НКВД времен Берии. Или это реакция на поведение их сюзерена?

– А что… – начал я, желая уточнить подробности.

– Потом, Кевин! Все потом, – оборвал меня родитель.

Он поднялся и вышел из трактира. Все мы последовали за ним. В полном молчании погрузились на средства передвижения и покинули город. Ворота миновали без проблем. Наша небольшая колонна, передвигавшаяся по дороге в сторону замка, походила на траурную процессию. Все думали о своем, и это свое было явно невеселым.

Какое-то время ехали в полной тишине. Забыл сказать, что купец с нами не поехал, мы расстались с ним еще возле банка. У купца появились какие-то дела, которые не терпели отлагательства, но на лице блуждала улыбка, говорящая о том, что он предвкушает что-то очень приятное. Куда это он собрался? Конечно, мог догадываться, но, по-моему, это выглядело как-то неправдоподобно. Или это все же был злорадный взгляд? Жаль, что я мало знаю людей и не могу, как некоторые специалисты, переводить их мимику на язык понятных чувств.

День перевалил на вторую половину. Скоро мы должны были доехать домой, в замок. Интересно, а почему мы никого не посетили, нигде не побывали? Почему-то всегда казалось, что прибытие высокопоставленной особы в населенный пункт должно хоть кого-то заинтересовать.

Впереди показалась небольшая роща. У меня неприятно засосало под ложечкой. Что может быть такого в этой роще, если мне неприятно двигаться по направлению к ней? Попросил возницу немного притормозить и не гнать так быстро. На тот свет успеется. И откуда такой черный юмор?

На удивление, рощу мы проехали без проблем. Немного расслабился и подумал, с чего это в мои-то годы такая паранойя? Постарался поудобней устроиться в своем «кабриолете». Неожиданно коляска попала в ямку, и ее тряхнуло. Я повалился на диванчик и перешел из вертикального положения в горизонтальное. И в это время в то место, где только что находился, впились три стрелы. У меня от такого «подарка» неизвестных глаза полезли на лоб.

«Меня же могли убить! Что делать?»

Паника затопила сознание. Что делать? Что делать?

Сердце забилось как бешеное, будто параличом, сковало тело. Всего меня покрыл холодный липкий пот. Мысли устроили галоп и начали разбегаться в разные стороны. О чем думал в тот момент, даже не могу сказать.

Впереди послышалось ржание испуганных лошадей. Почему тогда решил, что ржание было испуганным, не знаю, но звучало оно именно так. Раздались крики людей. Кто-то куда-то бежал. Вокруг меня кипела какая-то деятельность. Я же лежал в коляске и вовсю боялся. Да, как ни стыдно мне это признавать, именно боялся. Как-то привык к тому, что жизнь – самое ценное, что есть у человека, и никто не имеет права отнимать ее. А здесь происходили вещи, которые приводили мой разум в шоковое состояние. Я лежал, сжавшись в калачик, а из моих глаз бежали слезы. Начиналась серьезная истерика.

– Кевин, мальчик мой, с тобой все в порядке? – Это ко мне обратился Учитель, по ходу осмотрел меня и прижал к себе. – Успокойся… Все уже нормально… Все уже закончилось… Все позади…

Наверное, такими словами бывалый воин старался остановить мою истерику. Надо сказать, у него это получалось, и довольно неплохо. С трудом, но мне удалось взять себя в руки и немного успокоиться.

К нам подбежал один из охранников и заговорил, запинаясь чуть ли не на каждом слове:

– Там!.. Герцог!.. Он!.. Ранен!..

Истерика и слезы были тут же забыты. Я выскочил из моей коляски, и мы вместе с Учителем побежали к телу его сиятельства, распростертому на земле. В боку у него торчало оперенье стрелы. Одежда была запачкана в крови, и рядом виднелась небольшая лужица. Он был жив, но дышал с трудом, я не врач и не знаю почему, может, от удара о землю, ведь с коня падать высоковато, а может, от стрелы, которая выбила его из этого седла. Но главное, как мне казалось тогда, он еще был жив.

– Идиот! И сколько тебя нужно учить, что нельзя быть таким доверчивым! И кольчугу нужно надевать постоянно, – почти рычал наш наставник. В этот момент он походил на сержанта, который не уберег новобранца и был готов прибить его еще разок в целях профилактики.

Учитель был явно недоволен подобным раскладом дел.

– Так. Вы двое, – он обратился к стражникам, – быстро в село за телегой.

Как бы извиняясь передо мной, старый воин сказал, что мы не сможем нормально довезти раненого в замок. Его нужно положить, а в коляске можно только сидеть.

– Что только что произошло, Учитель? – задал вопрос, который интересовал меня больше всего.

– А это боком доброта вылезает.

– Как это? – Вроде ничего сильно доброго сегодня не делали.

– Ты думал, что купец добровольно расстался с такой суммой и теперь от радости не знает, как отблагодарить своего благодетеля? Ну, так это его благодарность, думаю. Нельзя оставлять такую мразь у себя за спиной!

Дальнейшие слова прозвучали почти тихо, но я их услышал.

– Не понимаю, как он мог так измениться? Как из воина можно стать такой тряпкой? Не понимаю, – возмущался про себя Учитель, перевязывая раны аристократа.

Минут через двадцать вернулись солдаты, посланные за телегой. На телеге сидел невзрачного вида мужчина, одетый в простую одежду. Но когда он посмотрел в мою сторону, у меня сложилось впечатление, что передо мной сидит переодетый в деревенского жителя аристократ. Притом аристократ далеко не в первом поколении. Хотя вряд ли. Наверное, показалось.

Соскочив с телеги, мужчина бросился к раненому.

– Артуа! Как ты? – Голос незнакомца казался очень взволнованным.

Почему он так фамильярно обращался к герцогу? Ведь это неправильно. Мысль промелькнула в голове и исчезла.

– Он ранен. Ранен тяжело, но еще жив, – ответил наставник.

– Что значит еще? – спросил житель села.

Старик не отвечал, он с отчаянием смотрел на наконечник извлеченной из тела герцога стрелы.

– Яд, – наконец произнес Учитель. – Если бы не это, он мог бы выжить, но от этой дряни умирают в течение трех дней. И то, если здоровье лошадиное. А здесь… Даже не знаю.

– За лекарем послали? – спросил деревенский житель.

– Я отправил солдата в замок. Лекарь там. Думаю, он нас уже ждет. – Говоря это, постаревший на глазах наставник с болью смотрел на своего ученика.

Солдаты аккуратно погрузили пострадавшего господина на телегу. Прямо на небольшую кипу сена. Мужчина взял лошадь под уздцы и аккуратно повел по направлению к замку. Ехать предстояло недолго, впереди уже виднелись знакомые башни. Как это ни парадоксально звучит, на нас напали у порога родного дома.

Вскоре телега остановилась у крыльца герцогской резиденции. Отца аккуратно подняли, занесли в дом и положили на кровать. Он заворочался и очнулся. Тихий стон ясно сказал о том, какая боль сейчас терзает раненого. Он заговорил с трудом.