Читаем без скачивания Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В шахматах у каждого были свои закономерности и шаблоны. Среднестатистический человек, играя в шахматы, неизбежно действовал предсказуемо. Мозг у людей устроен так: есть извилины и бороздки, как колеи на распаханном поле в округе Бьюла. И гроссмейстеры говорят, что, если хочешь стать великим шахматистом, надо быть непредсказуемым. Выйти из своей колеи.
– Выйти из колеи. Выйти из колеи
– Что ты сказал, Ксандер? – спросил мистер Эйкер.
Мальчик поднял взгляд, с удивлением осознав, что он снова начал думать вслух. Такое случалось, когда он попадал в привычную колею. Другие ребята вернулись в класс после перемены. Некоторые смотрели на Ксандера, ухмыляясь. Предсказуемо.
– Ничего. – Ксандер убрал коробку с шахматами в рюкзак.
Ученики расселись по местам, и мистер Эйкер заговорил о том, что серьезная подготовка к Научной ярмарке начнется сразу после выходных на День благодарения. Через две недели каждый должен придумать идею проекта для ярмарки. Ксандер уже решил, что он будет делать проект про что-нибудь, связанное с шахматами. Может быть, «Наука шахмат».
Мистер Эйкер хотел, чтобы Ксандер написал работу о генах пауков. Почему популяции пауков процветают во всех уголках мира? Может быть, ответ кроется в их ДНК? Что ж, гены пауков – дело хорошее, но шахматы куда круче!
На День благодарения их пригласили к Эмме Зи, а значит, будет возможность пообщаться с близнецами. Кроме того, будет полно народу, никто не будет хлопать дверью и орать, и можно будет есть столько картофельного пюре, сколько в Ксандера влезет.
Да.
День благодарения.
Много пирогов. Много шахмат.
За партией в шахматы можно столько узнать о противнике. Куда больше, чем принято думать.
9. Роуз
Зеллары жили в величественном особняке эпохи королевы Анны. Он стоял на углу Березовой и был архитектурной доминантой улицы.
Белые карнизы и лепнина, стены выкрашены в дерзкий персиковый цвет, две башенки, площадка с перильцами на крыше. Дом находился в исторической части Кристала. Тридцать два квадратных жилых дома были когда-то возведены для факультета Дарлтонского университета, но теперь в этом спальном районе селились разработчики ПО, хирурги из Медицинского центра и сотрудники юридических фирм, которые ездили работать в Денвер. Дом Зелларов выделялся среди прочих и заставлял выпускников университета и их родителей, прогуливавшихся по Cтарому городу, надолго останавливаться посреди тротуара, чтобы полюбоваться.
Ко внешней красоте дома надо прибавить еще и его эпизодическую роль в истории города. В начале двадцатого века мэр приобрел его у денверского застройщика в качестве свадебного подарка для своей дочери. Узнав об этом из документов о праве собственности, Саманта подала заявку в администрацию и добилась, чтобы особняк внесли в реестр исторических мест. Об этом статусе теперь свидетельствовала бронзовая табличка возле парадной двери.
БЕРЕЗОВАЯ, 20
ДОМ, ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ В РЕЕСТРЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА КОЛОРАДО
Когда табличку привезли, Кев и Саманта возмутились: на ней должно было быть написано «Березовая улица, 20».
Но табличку все же повесили, и пропавшее слово стало их визитной карточкой. Теперь, когда в доме Зелларов планировалось празднество, всех приглашали на «Березовую, 20». Ни в коем случае не «ко мне домой» и не «к нам в гости», а на «Березовую, 20».
На Березовой, 20 будет небольшая вечеринка, сбор средств в избирательный фонд сенатора Уики. Надеюсь, ты сможешь прийти!
Роуз, но у вас дома будет тесновато. Может, давай устроим день рождения Эммы Кью на Березовой, 20?
Приезжайте на День благодарения на Березовую, 20 всей семьей! Соберется весь клан Зелларов.
Когда Роуз с мужем и дочкой вошли в дом, огромная запеченная индейка уже распростерлась на блюде, пироги были расставлены идеальными рядочками на стойке, а из спрятанных динамиков струилась тихая камерная музыка. Четверо мужчин пробовали домашнее пиво возле потрескивающего огня в камине. Роуз подтолкнула Гарета, и он неохотно присоединился к ним. Обстановка была такая уютная, и Роуз подумала, что надо было отлипнуть от ноутбуков и приехать на несколько часов раньше. Тогда они избежали бы очередной перепалки вполголоса.
Толпа гостей, собравшихся на Березовой, 20, в этом году только разрослась. Помимо родителей Кева, сегодня на праздник прилетели два его младших брата и сестра с супругами и детьми, да еще несметное множество двоюродных братьев и сестер, с которыми Роуз встречалась несколько раз, но вечно путала имена. На следующее утро все Зеллары отправлялись в Стимбот-Спрингс, на семейный горнолыжный курорт. Эдгар и Сюз, родители Кева, сняли там дом на все праздничные выходные.
Азра заметила Роуз среди прочих гостей и поманила ее на кухню. Азра вместе с Самантой и Лорен уже потягивали розовое вино.
– Приберегла эту бутылочку специально для нас, – сказала Саманта, наливая вина в четвертый бокал.
Подруги выпили за День благодарения. Это была единственная возможность хоть недолго побыть только вчетвером, хотя Роуз запомнила эти несколько минут как ключевой момент празднества. Саманта всегда изо всех сил старалась, чтобы на светских мероприятиях, на сборах средств, куда Роуз приходила редко, даже на больших семейных сборищах ее любимые подруги чувствовали себя особо обласканными. Всегда откладывала треугольный кусок вкуснейшего сыра, чтобы подруги могли его продегустировать, или припасала бутылочку необычного вина. Они допили свои бокалы в узком кругу, а потом Саманта пошла проверять, как там подливка.
Когда Кев зазвенел вилкой о стеклянный бокал, приглашая всех к столу, Роуз прошла по коридору, ища Гарета. Она миновала дамскую уборную, гостевую спальню, кабинет Кева. Наконец оказалась в библиотеке с высоким потолком и встроенными шкафами. Гарет и Ксандер, скрестив ноги, сидели на диванчике у окна и играли в шахматы.
Роуз остановилась в дверях и почувствовала знакомый укол разочарования: муж опять не стал общаться с другими взрослыми. Хотя, пожалуй, неплохо, что кто-то уделил внимание Ксандеру. Игроки передвигали фигурки, Ксандер деловито корябал в своей записной книжке. Лорен утверждала, что сын скрупулезно фиксирует каждую сыгранную партию, будь то турнир на государственном уровне или дружеский матч на дне рождения. Он записывает каждый ход, используя алгебраическую нотацию.
Роуз не стала прерывать игру, зная, что она скоро закончится.
– Кажется, ты победил, – сказал Гарет через минуту. – Ноль-четыре в твою пользу.
– Верно, – ответил Ксандер.
Они пожали руки. Ксандер обернулся и увидел стоящую в дверях Роуз.
– Здравствуйте, – сказал мальчик, и под его взглядом женщине стало не по себе.
Она улыбнулась и прочистила горло.
– Ужин, – сообщила Роуз.
Гарет поднялся с диванчика и пошел за женой, а Ксандер задержался, чтобы закончить свои записи.
Взрослые вереницей потянулись в обеденный зал и принялись рассаживаться за длинным столом из каштанового дерева. Вдоль одной стороны его помещалось семь человек. Роуз нашла табличку, на которой Эмма Зи аккуратным каллиграфическим почерком вывела ее имя. Рядом сидела сестра Кева, Блэки, а напротив оказалась Тесса, которую в этом году впервые посадили