Читаем без скачивания Зачем тебе алиби… - Анна Малышева

По ее телу вдруг прошла судорога. Она чуть не вскрикнула от испуга, схватилась за подоконник, отдышалась. «Это от холода, от страха… — стучало у нее в голове — Мне так одиноко здесь… Я не должна была оставаться одна! Ни в коем случае!» Но что было делать? Идти к соседям? Позвонить друзьям, чтобы приехали поддержать? Абсурд. В этот час все ее немногочисленные друзья находятся в казино. И не приедут они, даже если она будет умирать. Не те люди. Не те отношения. Она годится разве как товарищ для игры. С ней можно потрепаться в баре, не ощутив скуки. Она сумеет поддержать шутку, даст себя обхватить за плечи, не возмутится. Но все это — не всерьез, понарошку. На самом деле никто не приставал к ней в казино. Там думают не о женщинах, не о даровой выпивке в баре — все это проходит как бы на заднем плане. Анжелика это прекрасно понимала. Но ей было плохо, ей было страшно. Воспоминания наваливались огромной ледяной волной, топили разум, остатки самообладания… Она села в кресло, закурила.

Теперь девушка вспоминала события совсем недавнего времени, Как все это случилось? Что было последней каплей? Когда она потеряла чувство реальности? Она вспоминала — была какая-то безумная ночь, она играла, как остервенелая, как будто то была ее последняя игра. Почему? Может, Игорь все же сказал ей что-то неприятное, когда она собиралась в казино, может, просто на душе было паршиво. Делала одну ставку за другой, выигрывал крупье, в конце концов у нее ничего не осталось. Разумеется, только в карманах. Дома у нее всегда был запас. Она повернулась к Саше — тот сидел рядом, Жестко сказала:

— Дай мне пять фишек.

— С какой стати?

— Я тебе сегодня же отдам.

Он знал, что у нее есть дома деньги, потому не отказал. Ему в ту ночь везло. Она проиграла его фишки, снова попросила. Он дал еще парочку, но предупредил, чтобы она была осторожней. Пустые слова. Когда он отказался дать ей фишки в очередной раз, она встала и отправилась в бар. Нашла Армена, заняла у него денег. Поменяла их на фишки, продолжала играть. Когда спустила и это, обратилась к Лизе. Та недавно получила что-то вроде наследства, была при деньгах и смогла одолжить Анжелике требуемую сумму. Все знали, что Анжелика имеет свой «фонд игры», поэтому давали смело. Без денег она не оставалась со времен своего бриллиантового приключения. Слишком сильны были воспоминания о позоре.

Наутро, когда Анжелика, пошатываясь, выползла на набережную, в карманах у нее снова не осталось ничего. Только теперь в ее голове включился счетчик. Она поняла, что проиграла под честное слово больше трех тысяч долларов. Дома, в заначке, было всего пятьсот. Она стояла оцепенев. Ей казалось, что это случилось не с ней. Под каким-то гипнозом она приехала домой на метро, легла в постель, уснула, не думая больше ни о чем. Разбудил ее звонок. Звонил Саша. Для начала он невинно осведомился, поедет ли она вечером в казино. Она похолодела и ответила:

— Не знаю. Нездорова.

— Да? А как насчет денег?

— Я верну тебе, когда поправлюсь.

— Мне нужно сейчас. Я вчера продулся. Она знала, что он врет. Собственными глазами видела, что выигрывал до конца. Но что скажешь?

Это его дело, говорить о своем выигрыше или нет.

Лезть в чужие дела считалось дурным тоном. Она обреченно ответила:

— Ладно, можешь приехать за деньгами. Только скорей, пока Игорь не вернулся.

Ей до смерти не хотелось трогать остатки «фонда игры». Она надеялась отыграться, чтобы отдать долги. Другой возможности достать деньги она не видела. Саша вырывал у нее часть денег, но не отдать их — значило заслужить среди завсегдатаев казино дурную репутацию. Этого она страшно боялась.

Он приехал быстро, как и обещал, и первым делом впился глазами в ее бледное лицо. Спросил:

— Случилось что-то?

— Катись, — ответила она, — протягивая деньги — сто сорок долларов.

— На тебе лица нет, — засовывая деньги в карман, он выглядел уже куда человечней, внимательней к ее состоянию. — Ты, правда, болеешь?

Он отступил к порогу и, уже уходя, заметил, словно это не имело значения:

— Армен и Лиза тебя будут ждать.

Она не понимала, откуда взялись силы устоять на ногах. Фраза была совершенно ясна — никто не будет ждать, пока она раздобудет денег. Отдать надо немедленно, иначе разразится скандал, но отдавать было нечего.

— Постой, — пробормотала она.

И когда он остановился, спросила:

— Ты не знаешь, кто может дать мне взаймы тысячи две с половиной?

— Чего?

— Баксов, разумеется.

— Ты вляпалась? — сочувственно спросил Саша.

Скрывать дальше правду смысла не имело. Он все равно может подсчитать, сколько она вчера заняла, сколько продула и сколько могло быть у нее в заначке.

— Ты должен мне помочь, у тебя же есть деньги.

— Хорошо бы так, но их нет.

— Ты выиграл!

Эта бестактность его насмешила. Он заговорщицки подмигнул и сказал:

— Игоря испугалась? Он теперь стал добрый.

Может, он простит? А?

— Ради бога… Всего две с половиной тысячи…

— Ты их должна Лизе и Армену?

— Да.

— Но ты же занимала и говорила, что сразу отдашь! Какого черта брала, если нет денег?!

— Хватит читать мораль… Они не могут немного подождать?

— Вряд ли. Если обещала, надо вернуть.

— Я знаю, но что мне делать?.. — Она не выдержала, разревелась.

Саша молча смотрел на ее унижение, потом сказал:

— Вроде бы есть у меня приятель, может дать в долг. Но под проценты. И обычно дает мужикам. А вот бабе…

— Поговори с ним! — Анжелика цеплялась за любую иллюзию. Она не смогла бы снова признаться мужу в проигрыше — ничего бы уже не могла.

Надо было все скрыть, замести следы.

— Ладно, сиди дома. Я позвоню тебе вечером, если что-то устроится, и тогда приедешь на «Александр Блок».

Он не обманул, позвонил. Сказал: «Все уладилось. Приезжай». Она сорвалась с места, даже не попрощавшись с Игорем, как делала обычно. Правда, муж все равно не отвечал ей. Но ритуал был нарушен, не осталось и тени приличий. На пароходе Саша вручил ей требуемую сумму.

— Пятнадцать процентов в неделю, — предупредил он. — И здесь — три тысячи.

— Три?

— Пятьсот баксов, чтобы отыграться и вернуть ему с процентами. Ты хоть сознаешь, что попала в передрягу? Он не дарит тебе эти деньги. Чем скорее ты их вернешь, тем лучше будет для тебя. Сама понимаешь.

Руки у нее дрожали. Она приняла деньги, прижала их к груди, потом спрятала в карман. Не понимала, что чувствует в этот миг — счастье или страх. Только спросила:

— Он знает, что ты брал не для себя?

— Нет. Для тебя бы он не дал. Принципиально не дает денег бабам. Я взял для себя. Под расписку.