Читаем без скачивания Конан из Киммерии - Роберт Говард

Варвар поднялся над ним, как призрак. Его глаза горели во мраке. Он знал, что крик и звук падения тела были услышаны, но жители Лабиринта из соображений собственной безопасности давно уже взяли себе в привычку не проявлять внимания к подобным происшествиям. Позднее кто-нибудь из них наверняка высунет нос, чтобы посмотреть, что случилось, но совершенно ясно, что это произойдет не сейчас.

Конан поднялся по лестнице и остановился перед дверью, которую так хорошо знал. Девица была заперта изнутри, но он просунул клинок между дверью и косяком и сорвал щеколду. Он вошел, прикрыл за собой дверь и встал перед девицей, которая предала его.

Она сидела на разоренной постели, скрестив ноги. На ней была тонкая ночная сорочка. Девица смертельно побледнела и уставилась на него, как на привидение. Она слышала крик на лестнице и заметила окровавленный нож в руке варвара. Но она была слишком перепугана мыслью о своей собственной участи, чтоб найти время оплакивать кровавый жребий своего возлюбленного. Она стала умолять оставить ей жизнь, почти ничего не соображая от страха. Конан молчал. Он стоял перед ней с горящими глазами и водил большим пальцем по острию своего кинжала.

Наконец, когда она прижалась к стене и в отчаянии хрипло попросила пощады, он схватил ее грязной рукой за белокурые локоны и сорвал с кровати. Он сунул кинжал обратно в ножны, зажал свою бьющуюся пленницу под мышкой и выскочил в окно. Как в большинстве домов такого рода, на высоте окна каждый этаж был опоясан карнизом. Конан забрался в магазин и вылез на узкий карниз. Если бы кто-нибудь оказался сейчас поблизости, его удивленному взору предстал бы человек, который осторожно пробирается по карнизу первого этажа по наружной стене магазина с отчаянно отбивающейся, полуголой девкой' под мышкой. Но даже этот гипотетический наблюдатель был бы ошеломлен не больше, чем сама девица.

Когда они добрались до места, Конан остановился и свободной рукой взялся за стену. В доме неожиданно поднялся крик. Следовательно, труп обнаружен. Пленница Конана ныла, скулила, вертелась и надоела ему еще больше. Киммериец посмотрел вниз, на грязь и нечистоты, прислушался к шуму в доме и к жалобам и мольбам девицы, а затем с большой меткостью уронил ее прямо в выгребную яму, в дерьмо. С довольной ухмылкой Конан наблюдал за ее отчаянными попытками выбраться наружу и наслаждался ее ядовитой бранью и угрозами. Он расхохотался и смеялся до тех пор, пока возросший шум в доме не напомнил ему о том, что пора уже идти убивать Набонидуса.

3

Мурило очнулся от громкого звона металла. Он застонал и, совершенно растерянный, сел. Вокруг царили теперь совершеннейшая тишина и мрак. В какой-то миг он испугался — ему показалось, что он ослеп. Но потом он вспомнил о том, что произошло, и мороз пошел у него по коже. Он осторожно ощупал вокруг себя руками и установил, что лежит на полу, сложенном ровно подогнанными каменными плитами, а дальнейшие исследования показали, что и стены построены таким же образом. Он поднялся и прислонился к стене. В отчаянии он пытался сообразить, где же он может находиться. В том, что это нечто вроде тюрьмы, не могло быть сомнений, но как долго и где он лежал — этого он не мог даже предположить. Он смутно припоминал лязг металла и спрашивал себя, была ли это в самом деле железная дверь тюрьмы, которая захлопнулась за его спиной, или же это означало, что палач уже пришел.

При этой мысли он содрогнулся всем телом. Он быстро двинулся на ощупь вдоль стены. Каждый миг он ждал, что сейчас стена закончится, но через некоторое время пришел к выводу, что, вероятно, он идет по коридору. Он плотно прижался к стене, опасаясь люков в полу или других опасностей. Потом он почувствовал, что совсем близко в полной темноте кто-то стоит. Он абсолютно ничего не мог видеть, но, несмотря на то что ни одного предательского шороха не доносилось из мрака, какое-то шестое чувство предостерегало его. Мурило резко остановился. Волосы на затылке встали дыбом. Он был уверен в том, что нечто живое затаилось перед ним в темноте,— так же уверен, как в том, что он дышит.

Он думал, что сердце его остановится, когда голос прошептал с варварским акцентом:

— Мурило, это ты?

— Конан!

Слабея от облегчения, молодой аристократ пошарил в темноте, пока его руки не нащупали обнаженные плечи.

— Хорошо, что я узнал тебя,— проворчал киммериец.— Я уже собирался заколоть тебя, как свинью.

— Где мы, во имя Митры?

— В подвалах под домом Багряного Жреца, но почему...

— Сколько времени?

— Недавно была полночь.

Мурило потряс головой и постарался взять себя в руки.

— Что ты здесь делаешь? — спросил варвар.

— Я пришел убить Набонидуса. Я узнал, что стражника в тюрьме сменили...

— И в самом деле,— буркнул Конан,— Новому я проломил череп и отправился гулять. Я пришел бы сюда пораньше, но мне нужно было уладить сперва одно личное дело. Ну что, приступим к нашему визиту?

Мурило заколебался:

— Конан, мы в замке Властелина Преисподней! Я пришел посчитаться с врагом-человеком и нашел здесь волосатого демона из ада.

Конан глотнул. Он был пуглив не больше, чем раненый тигр, когда видел перед собой противника из простых смертных, но, как и все дикари, становился жертвой необъяснимого страха, когда сталкивался со сверхъестественным.

— Я пробрался в дом,— шептал Мурило, словно темнота могла его услышать.— В саду я споткнулся о зверски убитую собаку Набонидуса. В доме наткнулся на Джоку, слугу жреца. Кто-то сломал ему шею. А потом я увидел и самого Набонидуса. Он сидел в кресле, одетый в свой обычный плащ. Сначала я даже подумал, что он мертв. Я подкрался к нему, собираясь ударить его мечом. Тогда он встал и повернулся ко мне. Боги мои! — Воспоминания об этом страшном мгновении лишили молодого аристократа дара речи.— Конан,— зашептал он снова,— передо мной стоял не человек). Фигурой, осанкой он походил на человека, но из-под багряного капюшона жреца мне ухмылялось и скалило зубы лицо, которое может возникнуть только в кошмарном сне. Оно было полностью покрыто волосами, из которых выглядывали светящиеся красные поросячьи глазки. Нос у него плоский, с огромными раздувающимися ноздрями.

Он втягивал губы и обнажал желтые клыки. Руки, высовывающиеся из красных рукавов, были уродливы и тоже заросли шерстью. Все это я увидел в одно мгновение. Ужас охватил меня, и я потерял сознание.

— А потом? — беспокойно спросил киммериец.

— Я пришел в себя только несколько минут назад. Чудище, должно быть, бросило меня сюда. Конан, я давно уже подозревал, что Набонидус не совсем человек. Днем он принимает человеческий облик, а по ночам живет в своей истинной сущности.

— Похоже на то,— пробормотал киммериец,— Все знают, что бывают люди, которые по своему желанию могут превращаться в волков. Но зачем он убил свою собаку и своего слугу?

— Кто может знать, что происходит в голове у демона? — ответил Мурило,— Мы должны сейчас ограничиться тем, чтоб выбраться отсюда. Земное оружие не в состоянии уничтожить оборотня. Как ты вообще сюда попал?

— По каналу. Мне пришлось считаться с тем, что сад охраняется. Сточные каналы города имеют выход в одной шахте, которая как раз ведет сюда. Я надеялся, что дверь будет не заперта.

— Тогда давай уйдем той дорогой, по которой ты пришел! — возбужденно воскликнул Мурило.— К демону остальное! Как только эта змеиная нора останется позади, нам предстоит совсем небольшой риск, связанный с королевскими ищейками. Попробуем выбраться из этого города. Пойдем!

— Безнадежно,— сказал Конан,— Дорога к каналу перекрыта. Когда я залез в туннель, с потолка упала решетка. Если бы я не оказался быстрее молнии, ее острия пригвоздили бы меня к полу, как червяка. Она не подалась ни на волос, когда я попытался ее поднять. Ее даже слон не сдвинет. Разве что заяц протиснется между прутьями.

Мурило выругался. Ему показалось, что железная рука сжала его сердце. Хотел бы он знать, есть ли в доме Набонидуса неохраняемый выход. Если бы Конан не оказался таким ловким, как настоящий хищник, подъемная решетка раздавила бы его. Без сомнения, его появление в туннеле привело в действие какой-то скрытый механизм, который должен был его остановить.

— Мы можем сделать только одно,— сказал Мурило, чувствуя, как холодный пот бежит у него по спине,— То есть искать другой выход. Хотя я убежден, что все они защищены решетками, но ведь у нас все равно нет выбора.

Варвар проворчал что-то в знак согласия, и оба на ощупь двинулись по коридору. Неожиданно Мурило, несмотря на то что все нервы его были напряжены, подумал о совершенно посторонней вещи.

— А как ты все-таки узнал меня в этой кромешной тьме? — спросил он.

— По запаху помады, которой ты мажешь волосы. Я запомнил его, еще когда ты приходил ко мне в тюрьму,— ответил Конан,— И неожиданно снова запахло ею, когда я сидел тут в темноте. Это меня и остановило, ведь я собирался напасть на тебя.