Читаем без скачивания Грезы президента. Из личных дневников академика С. И. Вавилова - Андрей Васильевич Андреев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1949 и 1951 гг. Вавилов цитирует заключительную реплику Бранда, героя одноименной пьесы Г. Ибсена: «Боже, ответь хоть в час смерти моей // Легче ль песчинки в деснице твоей // Воли людской quantum satis?»[566] Эти же слова Бранда звучат в последних строках поэмы А. Блока «Возмездие»*: «…жизнь – безмерно боле, // Чем quantum satis Бранда воли» – этой поэмой Блока Вавилов в свое время был очень впечатлен. 30 марта 1914 г. в дневник вклеена вырезка из газеты «Русское слово» с прологом к поэме. Трижды в 1946 и 1948 гг. Вавилов цитирует в дневнике строки из стихотворения Блока «Равенна»: «Дома и люди – все гроба», в 1946 г. вспоминает стихотворение «Петроградское небо мутилось дождем».
Других поэтов конца XIX – начала XX в. Вавилов тоже неплохо знал. В годовщину смерти Н. И. Вавилова С. И. Вавилов вспоминает строки из стихотворения (автоэпитафии) Андрея Белого (1884–1928) «Друзьям»* (1907): «Думой века измерил, а жизнь прожить не сумел»; за 30 лет до этого, 3 августа 1915, Вавилов выписал в дневник финал другого стихотворения Белого – «Отчаянье»*: «Исчезни в пространство, исчезни, // Россия, Россия моя!» Дважды в поздних дневниках – 3 апреля 1941 г. и 15 мая 1949 г. – он вспоминает строку из известного стихотворения В. Я. Брюсова (1873–1924) «Грядущие гунны»*: «А мы, мудрецы и поэты…». 25 августа 1916 г. выписывает строки стихотворения В. С. Соловьева (1853–1900) «Милый друг, иль ты не видишь…»*: «Милый друг, иль ты не видишь, // Что все видимое нами // Только призрак, только тени // От незримого очами» – и вновь вспоминает это стихотворение 16 августа 1941 г.: «О Николае сведений никаких, и все становится мрачнее и страшнее и „одно на целом свете верно то, что сердце сердцу говорит в немом привете“».
Знал Вавилов и поэтов начала XIX в. (помимо уже упомянутого Г. Р. Державина). Несколько раз – в основном в ранних дневниках – он цитирует стихи Е. А. Баратынского (1800–1844), в том числе пять раз строки из стихотворения «На смерть Гете» (1832). В записях по поводу чьей-то смерти несколько раз цитируется «Торжество победителей» (1828, перевод баллады Шиллера «Das Siegesfest») В. А. Жуковского (1783–1852): «Спящий в гробе мирно спи…» 21 сентября 1910 г. молодой Вавилов выписывает в дневник строки из стихотворения И. М. Долгорукова (1764–1823) «Хижина на Рпени», в 1911 г. – пишет свои полемические вариации на тему двустишья А. Н. Нахимова (1782–1814): «Коли наука – огнь, печь – наша голова // Что ж разум нам? Солома и дрова» (20 января 1911).
Из других имен русских поэтов можно упомянуть «походя» цитируемых А. К. Толстого (1817–1875), К. Р. (великого князя К. К. Романова, 1858–1915), Н. А. Некрасова (1821–1877).
Поэты, писавшие на других знакомых Вавилову языках, цитируются в дневнике существенно реже. Дважды, в 1910 и 1941 гг., Вавилов упоминает в рассуждениях «Оду к радости» Ф. Шиллера (1759–1805) и цитирует знаменитую строчку «Seid umschlungen Millionen»[567]. В период изучения латыни Вавилов изредка цитирует Горация. На французском цитирует (или переписывает в дневник) стихи П. Верлена (1844–1896), Э. Ростана (1868–1918), Ж. М. Гюйо (1854–1888), нескольких других поэтов, упоминает патриотическую песню «Ça ira!» (с призывом «Аристократов на фонарь!»). На итальянском – всего пару раз цитирует «Божественную комедию» Данте, упоминает Г. д’ Аннунцио (1863–1938) да еще в дневниках 1915–1916 гг. для обозначения разухабистой жизни армейских сослуживцев использует полтора десятка раз итальянский оборот «Gradita è la vita fra Bacco ed Amor»[568] – строку из ариетты Дж. Россини (1792–1868) «Оргия» на стихи К. Пеполи (1796–1881).
Из «иностранных» поэтов Вавилов особо выделил Омара Хайяма: «Прочел еще раз Омара Хайяма в немецком переводе. Омар в 11-м веке сказал почти все, что сказали потом все этические мудрецы вместе взятые. В пределах „обыденного“ опыта он исчерпал вопрос. Он не догадался только до эволюции, которая придает смысл всем неприятностям человеческим, смысл не индивидуальный, а природный, родовой, космический» (12 февраля 1950).
Ниже приводятся некоторые из процитированных Вавиловым в дневнике стихотворений (Пушкин, Тютчев, Лермонтов, Гейне, Белый, Брюсов, Державин, Соловьев, Гете, Блок).
А. С. Пушкин
«Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит» (1834)
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит –
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь – как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
«Я пережил свои желанья» (1821)
Я пережил свои желанья,
Я разлюбил свои мечты;
Остались мне одни страданья,
Плоды сердечной пустоты.
Под бурями судьбы жестокой
Увял цветущий мой венец –
Живу печальный, одинокой,
И жду: придет ли мой конец?
Так, поздним хладом пораженный,
Как бури слышен зимний свист,
Один – на ветке обнаженной
Трепещет запоздалый лист!..
«Если жизнь тебя обманет» (1825)
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.
«Предчувствие» (1828)
Снова тучи надо мною
Собралися в тишине;
Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне…
Сохраню ль к судьбе презренье?
Понесу ль навстречу ей
Непреклонность и терпенье
Гордой юности моей?
Бурной жизнью утомленный,
Равнодушно
