Читаем без скачивания Черное сердце - Эрик Ластбадер

— А сенатор Берки?

— А вот здесь начинается самое интересное. И одновременно мы ступаем на очень опасную территорию. Нам известно, что Макоумер и Готтшалк работают на пару. А теперь задумайся: возможно ли в наше время и при нашем нынешнем политическом устройстве установить контроль над президентом, с тем, чтобы впоследствии управлять им в своих интересах?

— Ты хочешь сказать, что сенатор работал над этим вопросом? — спросила Лорин.

— Не он один. Готов поставить сто к одному. Это единственное, что при данном раскладе делает ситуацию логичной и осмысленной. По-настоящему ужасная в своей реальности консолидация власти.

— Боже мой! — прошептал Туэйт. — Это же... в это просто невозможно поверить!

— А ты подумай, Дуг.

— Но это же... самая настоящая подрывная деятельность, ведущая к ниспровержению всех наших устоев.

В наступившей тишине они мысленно представляли губительные последствия заговора, краешек которого лишь приоткрылся. Наконец Туэйт откашлялся и полез в карман куртки. Лицо его было совсем белое.

— В свете того, о чем мы только что говорили, полагаю, тебе стоит взглянуть вот на это, — он протянул Трейси список оружия, о котором говорилось в манускрипте.

— Господи, — пробормотал Трейси, — этого же хватит для... — Он поднял глаза на Туэйта. — Ты хочешь сказать, что все уже в руках полиции?

Туэйт отрицательно покачал головой:

— Это-то меня больше всего и пугает. Утром мое подразделение прочесывало доки, — поэтому я не мог тебя встретить и прислал в аэропорт Уайта. Мы обыскали судно, «Нефритовую Принцессу», которое прошло по маршруту «Гонконг — Сингапур — Макао». И ничего. Посудина пуста, как свисток боцмана.

— Паршиво, — нахмурился Трейси, — действительно, очень паршиво.

— Я понимаю, о чем ты, — кивнул Туэйт.

Лорин перевела взгляд с одного на другого:

— А я не понимаю. Может, кто-нибудь из вас возьмет на себя труд и объяснит мне, в чем, собственно, дело?

Трейси повернулся к ней:

— Это означает, что Макоумер по-прежнему опережает нас как минимум на шаг. Он затопил контрабандный груз.

— Но для кого же он предназначался? — подняла брови Лорин.

Возникла долгая пауза.

— А на этот вопрос, — произнес наконец Трейси, — мы должны заставить ответить Макоумера. Но, судя по этому списку, могу сказать, что данный набор вооружений применяется в боевых действиях, с которыми и я, и Макоумер отлично знакомы.

— Конкретнее, — потребовал Туэйт. Последние несколько минут он испытывал чувство, словно все вокруг проваливается в какую-то бездонную пропасть. Сердце его билось учащенно не только потому, что дело шло к решительной схватке: на карту, как выяснилось, было поставлено значительно больше, чем можно было предположить.

— Конкретнее? — переспросил Трейси. — Что ж. Данное вооружение подбиралось для немногочисленной диверсионной группы. Где в данный момент она находится и каково ее задание, сказать не могу. Это известно только Макоумеру. Но я знаю его и предполагаю ход мыслей этого человека. В те дни он был ярым приверженцем тактики так называемых «подставок», или, проще говоря, искусного введения противника в заблуждение. Если ему это удавалось, он снова использовал «подставку» до тех пор, пока не прокалывался. Через какое-то время все начиналось снова.

Увидев их недоуменные взгляды, Трейси пояснил:

— Я думаю о том, как он организовал «покушение» на Готтшалка. А что, если он планирует задействовать эту диверсионную группу после того, как Готтшалк станет президентом? Вы можете себе представить всю меру народного восторга, когда Готтшалк проведет успешную акцию по захвату этой группы? И, поверьте мне, если за спиной террористов стоит Макоумер, в последнюю минуту Готтшалк будет точно знать, каким образом их следует нейтрализовать. Но не раньше, чем средства массовой информации доведут население до полной истерии.

— Боже, — ужаснулся Туэйт, — после этого он же сможет вытворять все, что угодно, у него будут развязаны руки!

— Особенно, если, как мы и предполагаем, в законодательных органах Америки есть верные ему сенаторы и конгрессмены, которые окажут ему всяческую поддержку, — Трейси размышлял о плане этой операции, о согласованности всех действий, о денежных средствах, необходимых для проведения этой беспрецедентной акции. Мысль о том, что он и его «Операция Султан» были повернуты в совершенно ином направлении и обеспечили финансовую базу для этого международного кошмара, наполняла Трейси презрением к политической системе Америки, которая видела в чудовищном замысле Макоумера лишь средство получения колоссальных прибылей.

Секреты, как он прекрасно знал, имеют тенденцию рано или поздно взрываться, погребая всех под своими обломками. А такие секретные организации как, например, Фонд, многократно увеличивают как опасность подобного взрыва, так и его разрушительную силу. Ибо чем выше степень секретности, тем слабее реальный контроль. А это означает, что шансы на то, что все пойдет наперекосяк, возрастают. Достаточно вспомнить, что произошло в марте 1969 года в квадрате 350.

И еще внутренний страх, мой страх, подумал Трейси. Он знал Макоумера как чрезвычайно хитрого и коварного человека, но реальность оказалась значительно страшнее, чем он мог предположить. Схема построена просто гениально, замысел мог иметь такие невообразимые последствия, что Трейси пришел к однозначному выводу: Макоумера надо остановить немедленно. Полиции это не под силу, у них нет веских доказательств. Он снова прокрутил в голове весь план, прикидывая, что следует предпринять и чем можно пожертвовать.

Трейси глянул на Лорин и почувствовал, как защемило сердце: как же она красива! Он старался запомнить линии скул, глаза, блестящие волосы, словно видел ее в последний раз.

И затем Трейси приступил к разработке своего плана, для начала рассказав, что обнаружил в досье из архива Фонда.

— Этот Мурано был в высшей степени необычным человеком, — заключил он. — Наше командование было склонно рассматривать поступающие донесения о нем, как, скажем, сильно преувеличенные. Многие тогда так полагали. Сейчас же я считаю их абсолютно достоверными. Туэйт, — он пригладил ладонью волосы, — мы с тобой оба видели, что умеет делать этот человек, Киеу. Техника его удара поистине фантастическая. У меня нет ни малейших сомнений, что он ученик Мурано. Я даже сумел раздобыть его описание: очень высокий для азиата, худощавый, хорошо сложенный, тонкое лицо, широкие губы и очень, очень красивый. Он...

— Подожди минутку, — перебила его Лорин. — По-моему, ты ошибаешься. Это же точное описание Кима.

Трейси почувствовал, как закололо сердце:

— Откуда ты, черт возьми, знаешь Кима? — он произнес это так жестко, что Лорин непроизвольно попятилась.

— Я видела его у... твоего отца. Он зашел вечером, в тот день, когда ты улетел в Гонконг. Твой отец дал ему то, что ему было нужно. У меня сложилось впечатление, что он довольно неплохо осведомлен о той организации, где... где вы с Луисом когда-то работали, — увидев ярость в глазах Трейси, она испугалась еще больше. — Он... он был какой-то очень странный, Трейси. Его глаза... в них было что-то такое... такое, — нет, я не могу этого объяснить. Хотелось прижать его к груди и успокоить. Он показался мне очень грустным.

— Ты заметила у него на шее шрам? — быстро спросил ее Трейси, уже точно зная, что она ответит.

Лорин отрицательно покачала головой:

— Нет.

— Она видела Киеу, — мягко произнес Трейси. — Значит, это Киеу убил моего отца. Но зачем? Потому, что он его видел? Но тогда он должен был бы начать охоту и за тобой, Лорин, — он взял ее за руку. — Что еще он говорил?

— Я не знаю.

Несмотря на клятву всеми силами помогать Трейси, она испугалась. Вначале партия оружия для диверсионной группы, потом этот кошмарный убийца. Ни о чем подобном Монах не говорил. Во что я влезла! — с ужасом подумала Лорин.

— Вспоминай! — крикнул Трейси. — Ну же!

— Не могу! Я...

— Трейси, прошу тебя, — голос Туэйта звучал успокаивающе. — Дай ей собраться с мыслями.

Трейси переводил взгляд с Лорин на Туэйта.

— Это очень важно, Лорин, — сейчас он говорил уже почти нормальным тоном. — Очень важно.

Лорин лихорадочно прокручивала в памяти события того вечера.

— Ну, — неуверенно начала она, — все, что я могу припомнить, так это то, что Луис сказал что-то о... — Она растерянно посмотрела на Трейси.

Он попытался прийти ей на помощь:

— О том месте, куда я улетел?

— Нет, — она покачала головой, отчаянно пытаясь вспомнить, — нет, этого он никогда не сделал бы. — Она подняла на него глаза. — Он упомянул имя. Мицо. Он...

— О мой Бог! — прошептал Трейси. — Все возвращается на круги своя!

Теперь он понимал, как Мицо удалось так быстро его вычислить: Киеу. И по той же самой причине Киеу убил отца.