Читаем без скачивания Так начиналась война - Иван Баграмян

— Надо что-то делать, Иван Христофорович. Наступает самый ответственный период операции. Связь нам вот как нужна.

Я молча кивнул головой и направился тормошить своих измученных связистов.

— Ну, друзья мои, хотя бы по радио соедините меня с Руссияновым и Крюченкиным.

В эфире неистовствовали фашистские радиостанции. Помехи то и дело нарушали связь. Да и сложностей много — все нужно было кодировать, а на это уходила уйма времени, к тому же из-за плохой слышимости сведения при передаче искажались невероятно. Не очень-то надеясь на радио, я направил к конникам и гвардейцам двух офицеров на самолетах.

В результате больших усилий нам удалось к концу дня собрать далеко не полные сведения о положении войск. Гвардейцы генерала Руссиянова на всем фронте вышли к реке Сосна и окружили врага, засевшего в селах вдоль шоссе, соединяющего Елец и Ливны. 3-я и 32-я кавалерийские дивизии перерезали это шоссе северо-западнее и захватили села Хухлово и Прилепы.

Полковник А. Е. Яковлев принес карту, на которой было отображено положение войск нашей группы к концу 10 декабря. Фронт наступающих соединений охватывал противника, но между деревнями Никитское, Пятницкое и рекой Воргол это кольцо еще не сомкнулось. Между концами дуги зияла 25-километровая брешь.

— Но ведь в район Никитское должны выйти части группы генерала Москаленко? — удивился я. — Где же они?

Яковлев в ответ лишь пожал плечами.

— Почему не запросили штаб тринадцатой армии?

— Пытались, — последовал ответ. — Не получается: мы не знаем их кода.

— Связались бы через штаб фронта.

— Сейчас как раз это делаем.

Где же 13-я армия? Успеем ли мы соединиться с ее ударной группой или противник ускользнет в эту брешь? Когда я доложил генералу Костенко о сложившейся обстановке, он приказал, не дожидаясь получения сведений о местонахождении ударной группы генерала Москаленко, немедленно изменить направление движения кавалерийского корпуса, повернув его на северо-запад, а гвардейскую стрелковую дивизию двигать строго на север, на Иэмалково.

Федор Яковлевич покосился на меня:

— Узнает об этом приказе главком и скажет: «Я же их предупреждал». Ведь он с самого начала рекомендовал нам наступать на Ливны.

Я заметил, что на Ливны наступать главными силами даже сейчас нельзя, так как это увеличило бы разрыв между нашими войсками и ударной группой Москаленко настолько, что ни о каком окружении противнике и мечтать не пришлось бы. К тому же елецкая группировка немцев вряд ли бы побежала, не ударь мы своими главными силами по ее тылам.

Подумав, Костенко согласился, что, пожалуй, это действительно так.

Едва мы успели отправить своего офицера к генералу Крюченкину с приказом максимально ускорить темп продвижения и повернуть дивизии к станции Россошное на железной дороге Елец — Орел, как прибежал дежурный по связи и доложил, что нас вызывает на переговоры маршал Тимошенко.

Когда телеграфный аппарат заработал, принимая первые вопросы из штаба фронта, я по привычке бросил взгляд на часы: шел второй час ночи. Пока главком не подошел к аппарату, переговоры вел генерал Бодин.

— Что у вас нового? Вы нам ничего не сообщаете, и маршал очень недоволен.

— Мы сами собой недовольны, — ответил командующий и пояснил, что из-за отсутствия связи с войсками с трудом собраны весьма скудные сведения. Пока известно, что в 24 часа полки Руссиянова со всех сторон атаковали окруженного противника и уничтожают его. С утра 1-я гвардейская пойдет на Измалково. Крюченкин разделался с 95-й пехотной дивизией, форсировал реку Сосна и ворвался в Хухлово и Прилепы, перерезав шоссе. Захвачены пленные австрийцы: значит, сегодня кавалеристам Крюченкина придется иметь дело с 45-й пехотной дивизией, которая пытается ускользнуть в разрыв между нами и 13-й армией. 34-я моторизованная бригада полковника Шамшина из-за снежных заносов задержалась и в первой половине дня находилась в 20 километрах юго-восточнее Ливен. А где она сейчас, мы не знаем: наш офицер не смог разыскать ее. Возможно, что она уже в Ливнах.

— Скудные, очень скудные сведения, — высказал недовольство Павел Иванович.

Я попросил проинформировать о положении 13-й армии. (Из-за отсутствия у нас надежной связи с 13-й и 3-й армиями управление ими в операции часто переходило в руки штаба Юго-Западного фронта). Бодин передал, что ударная группа генерала Москаленко задержалась на реке Воргол, а 148-я стрелковая дивизия и 150-я танковая бригада форсировали эту реку западнее Ельца.

Я прикинул по карте: между нашими войсками и соединениями Москаленко оставался двадцатикилометровый разрыв, в который и утекали главные силы елецкой группировки противника.

В заключение начальник штаба фронта сообщил, что положение нашей самой правофланговой армии укрепилось, ибо войска Гудериана, разбитые в районе Сталиногорска, отступают.

Главком все еще не подходил к аппарату. Я воспользовался случаем и попросил Павла Ивановича скорее забрать у нас пленных — их в Тербунах скопилось очень много. Он обещал дать распоряжение начальнику охраны тыла фронта полковнику Рогатину прислать конвоиров.

Маршал подошел к аппарату уже в третьем часу ночи и сразу спросил:

— Заняты Ливны?

Ответив, что о положении в Ливнах мы не знаем, Костенко попросил ускорить выдвижение на запад левофланговых дивизий 13-й армии.

Я поначалу не понял, зачем ускорять выдвижение на запад тех дивизий, которые наступали южнее Ельца и, в сущности, плелись в хвосте отступавших немцев. Другое дело — торопиться с продвижением дивизий, наступающих севернее Ельца навстречу нашей группе. Потом Федор Яковлевич объяснил свой замысел: нужно быстрее создавать внешний фронт окружения, чтобы надежнее завязать мешок, в котором окажутся гитлеровцы. Эту задачу и должны были, по его мнению, выполнить левофланговые дивизии 13-й армии.

Главком обещал потребовать от командующего 13-й армией к концу 13 декабря выйти на фронт Верховье, Ливны и тем самым обеспечить действия нашей группы по окружению и ликвидации елецкой группировки, а нам приказал главные силы Крюченкина направить в район Ульяновка, Муромцево, Россошное. Он велел смелее продвигать мотострелковую бригаду Шамшина и вместе с ней одну кавалерийскую дивизию по направлению Верховье, Хомутово, Карпово.

— И не держите вы командиров дивизий на помочах. Дайте им полную свободу: пусть врезаются в расположения врага, пусть выходят в глубокий тыл.

Костенко выразил опасение, что гитлеровцы могут перейти в контрнаступление с юго-запада, чтобы помочь своей елецко-ливненской группировке.